- Наркомания - это грех и страсть, болезнь души. И духовная составляющая этого заболевания значительно больше, чем медицинская, социальная или юридическая, - говорит отец Сергий. - Наркомания есть одержимость, когда невидимый мир захватывает мозг, вкладывает в него мысли, которые человек принимает за свои. В этом секрет кажущейся непобедимости наркотической зависимости. Просто с духовными недугами надо бороться духовными средствами.
Это не значит, что не нужны другие методы реабилитации. Далеко не все готовы приехать лечиться в религиозный центр. Другое дело, что путь через веру самый трудный, но самый короткий. У нас более 80% ребят навсегда расстаются с наркотиками. У иеромонаха Анатолия Берестова в Москве еще больше. Медики к этим цифрам относятся недоверчиво, но нас легко проверить, потому что со всеми ребятами мы поддерживаем связь.
- Если эффективность реабилитации на религиозной основе столь высока, почему таких центров очень мало?
- Поскольку наркомания - болезнь духа, любой священник обязан оказывать помощь наркозависимым. Но не каждый священник может создать реабилитационный центр. Прошло то время, когда мы были довольны, что государство нам не мешало. Прошло то время, когда дифирамбы и слова благодарности в наш адрес давали силы, поддерживали энтузиазм. Реабилитационный центр невозможно построить на приходские деньги. Брать деньги с родителей не в традиции Церкви. А ведь требуются стройматериалы, оборудование. Ребята работают, многие впервые взяли в руки инструмент. Они учатся. Сломать бензопилу просто, а ремонтировать? Государство должно помогать. Была бы поддержка, мы бы смогли вернуть к жизни гораздо больше людей.
- Действительно, сто пятьдесят реабилитированных за восемь лет - не так много...
- Это как посмотреть. Ведь каждый наркоман вовлекает в свой круг пятнадцать-двадцать человек. Наши уже не вовлекут. Потом, у наших ребят растет уже более двадцати детей. Они воспитываются в вере, и вряд ли соблазнятся наркотиками. Наконец, каждый освободившийся от зависимости пытается вытянуть своих бывших знакомых. Иногда удается. А если кто-то и вернулся к наркотикам... Уверен, что они уже никогда не совершат тяжких преступлений, не наложат на себя руки. Жизнь при приходе не проходит бесследно.
- Так что позволяет ребятам отказаться от наркотиков, вера?
- На пятьдесят процентов успех реабилитации зависит от желания человека избавиться от проблемы. Мы никого не берем против воли, например, если родители пригрозили выгнать из дома. Это бесполезно. И многие возвращаются к нам через несколько месяцев, через год, через три, уже с сознательным решением. Но кроме желания избавиться от наркотиков человек должен стремиться изменить свою жизнь. Отказаться от праздности. Если, пройдя курс реабилитации, он будет бездельничать, то рано или поздно вернется к наркотикам. В остальном Бог помогает.
- Поэтому ребята и работают по десять часов в сутки?
- Это не только воспитание трудолюбия. Ребята восстанавливаются физически, у них восстанавливается мышление, открываются творческие способности. Вся уникальная резьба, которой украшен храм и хозяйственные постройки, выполнена их руками. Я до сих пор удивляюсь, как Господь помогает раскрыть им свои способности. Они выполняют очень сложные плотницкие работы, которым, кажется, просто невозможно научиться в столь короткие сроки.
Близость к земле, к природе, к Богу исцеляет душу. Они открывают мир заново. Одна из девушек попала к нам в очень тяжелом состоянии: депрессия, истерики. Очень с ней сложно было. И вот однажды смотрю, она сидит возле грядки и улыбается. И улыбка такая странная, очень детская. Я даже подумал, что у нее что-то с головой. "Что с тобой?" - спрашиваю. А она говорит: "Я первый раз в жизни вижу, как растет петрушка".
- Как относятся к вашему центру местные жители?
- Первое время - плохо. Сейчас - по-разному. Вот мы начали строительство в Красноармейском, уже пошли жалобы. Пришлось собирать справки, что за все время существования центра у наших ребят не было ни одного правонарушения. Верующие относятся с пониманием. Хотя некоторые в свое время перестали ходить в храм, ушли в другой приход. Боялись заразиться во время причастия СПИДом, гепатитом... Это от маловерия. Ведь все, что остается после причастия, священник употребляет сам. Если можно было бы заразиться, то все бы священники давно умерли.
- Если построите центр в Красноармейском, все равно не сможете принять всех желающих?
- Надо, чтобы в городе и области действовало 4-5 таких центров, как наш. Правда, мне кажется, что сегодня молодежь стала реже обращаться к наркотикам. Слишком много умерло на их глазах знакомых и соседей по двору. Очень бы не хотелось в этом ошибиться.