Юрий Мамин после многолетнего перерыва наконец снова снимает кино - конечно же, комедию - "Не думай про белых обезьян". Сценарий написан совместно с постоянным соавтором Владимиром Вардунасом - именно этому дуэту мы обязаны появлением "Окна в Париж", "Фонтана", "Праздника Нептуна"...
Многие не подозревают, что есть в жизни что-то кроме денег
- Сценарий был написан еще в конце 80-х, но тогда я не стал его снимать, потому что меня волновали другие вещи - у меня были "Бакенбарды", "Окно в Париж", - рассказывает режиссер. - Но пришло время. Главный герой - современный бизнесмен, лишенный, так сказать, духовной организации. Человек невежественный, для которого деньги - главное, но при этом одаренный, энергичный. Судьба сталкивает его, халдея, с представителями мира богемы - в общем-то, гниловатой: это алкоголик, суицидная девица и сумасшедший. Герой хочет открыть ресторанчик на чердаке, где они обитают, пытается их эксплуатировать и: подпадает под их влияние. Вдруг обнаруживает, что люди могут быть счастливы без денег. И жизнь может быть наполнена такими странными вещами, которые для него несущественны - природа, музыка, мысль, книжка. В общем, "ночевала тучка золотая на груди утеса-великана, утром в путь она умчалась рано, но остался слабый след в морщине" - вот примерно содержание этой картины.
У нас сейчас время китча, массовой культуры, новых русских - невежественных, наглых, прущих, которые заказывают свою музыку всюду, в том числе на телевидении, которым, собственно говоря, и владеют, и они опускают страну каждый день по всем каналам, разве что кроме "Культуры". Пришло время сказать, что кроме денег есть в жизни другие вещи, о которых многие не подозревают.
- Вы, в свою очередь, героя "опускаете"?
- Героя мы не опускаем, он остается ровно тем, кем был, но слабый след остался, он будет думать "про белых обезьян".
Когда мы написали сценарий, мне показалось, что он достаточно экстравагантен, сюжетные повороты эффектны, но не очень реалистичны, скорее напоминают шекспировские пьесы, где все сгущено. И мне пришла мысль, что было бы неплохо все зарифмовать. Я обратился к поэту Вячеславу Лейкину, и мы с ним привели сценарий к стихотворной форме. Но это современный язык, каждая сцена написана в разном ритме. Это скорее напоминает рок-оперу. По части простоты и разговорности стихи вполне соперничают с Грибоедовым, который разошелся на цитаты. Здесь тоже есть такая опасность (улыбается).
- "Шекспировская" манера изложения сочетается со сложной компьютерной графикой?
- Да, компьютерная графика будет изображать обезьян и всяческих монстров. У нас графики и анимации на 12 минут, это очень много и дорого, как в блокбастере.
Режиссер все себе присваивает
- Как появился ваш тандем с Вардунасом?
- История такая. У меня был артист, покойный Виктор Михайлов (в "Окне в Париж" сыграл Горохова). У него не было телефона, он жил в новом районе, ходил звонить из автомата. Как-то у будки скопилась очередь, там девушка говорила долго-долго. И он решил пойти через остановку к следующему автомату. Приходит - а девушка уже там! Он удивился: "Глазам не верю, я вас только что за остановку видел!" "Да, - говорит, - но очередь, неудобно, я проехала остановку, чтобы поговорить еще". Выяснилось, что это родственница молодого литератора, который мечтает писать для кино. Это и был Володя Вардунас. Когда мы с ним познакомились, я спросил, нет ли у него идей для сценария дебюта. Я в объединение "Дебют" предлагал много сценариев, и все отвергались. Вардунас предложил "Праздник Нептуна". Его не приняли, как всегда, но, к счастью, он понравился Рязанову, моему учителю по кино. Рязанов стукнул кулаком! Тогда они приняли, но с отвращением. А потом, когда была полная победа картины, они на ней зарабатывали деньги. Это люди, которые не понимали ни-че-го в кино, трусливые, бездарные, испуганные, они все портят. А Вардунаса сейчас используют не как комедиографа, заставляют его делать "Караван PQ-17", фильм о Потемкине, сейчас вот об Александре Невском.
- Сценарий полностью отдается вам на откуп?
- Конечно, хозяином оказываюсь я. То, что я получаю от композитора, от художника - присваиваю себе. Несмотря на то, что кино - массовая форма искусства, все-таки творчество заключается в том, чтобы именно личность, в данном случае режиссер, подчинил себе все.
Комедии делают из штампов
- Вы долго не снимали кино, как удалось добыть денег?
- Пока не снимал, все время искал деньги. Все обещали, но никто не дал, иногда мне заявляли в банке: ну, а если вы умрете на картине или артист умрет?
Сейчас у нас частичное государственное финансирование, мы и в долг работаем. Если не достанем денег, не сможем закончить.
- Тяжелые обстоятельства не отбивают желания снимать смешное?
- Ну а что делать, кроме этого? Я банковским делом заниматься не умею, мне это неинтересно. Вот на фортепиано играю, так выступать как тапер?
- А мрачное снять не хотелось?
- Мрачное все умеют, комедию же - никто. Если тебе дан дар, то зачем же топить печь ассигнациями? Я-то понимаю, что я умею это делать лучше других, и есть аудитория, которая меня знает. К сожалению, не уверен, что она самая многочисленная, но мне бы ее хватило.
-Любите смотреть комедии как зритель ?
- Нет. Комедия, как правило, низкий жанр, потому что занимаются ею люди комедийно неодаренные, без юмора. Они просто применяют отмычки, штампы: смешной артист, смешная музыка, притопы-прихлопы. Комедиографов настоящих мало. Умел делать смешно раньше Рязанов. Данелия, Гайдай - редкие были люди. У Чаплина было несколько блестящих комедий. "Форрест Гамп" - я считаю, что это комедия, - замечательная! Но я не люблю американские комедии, артисты специально подпрыгивают, наигрывают, стиль такой искусственный. Вот французские, итальянские - классные.
Как определить природное чувство юмора?
- Вы подтверждаете правило, что юмористы и комедиографы - люди в жизни мрачные?
- Нет, я расположен ко всяческому веселью. Комедиограф - это человек, который видит в жизни смешное там, где его никто не замечает. Вот что такое прирожденное чувство юмора. Как мальчик сказал: "А король-то голый!" - никто же этого не видел.
Но есть вещи, над которыми нельзя смеяться, и те, которые не смешны. Когда-то маркиз де Кюстин, который приезжал в Россию в николаевскую эпоху, очень точно высказался: самое отвратительное - это смех плебея над высоким. Как в армии ржут. Стремление невежественной среды опустить до себя, до своего уровня.
Есть вещи, которые вызывают слезы. Я считаю, что мое кино - авторское, в каждой картине есть место, где надо поплакать. Вот в "Окне в Париж" учитель разговаривает с детьми о Родине - это не смешно.
Я считаю, что поэтика Тарковского, при всем моем уважении, - искусственна. Мир не таков, он его специально трагедизирует, и эта значительность навязчива так же, как и подпрыгивающая комедия. С моей точки зрения, Тарковскому не хватает юмора, а комедиям типа "Голый пистолет" не хватает смысла и души - чего у Тарковского как раз в изобилии. То, что мы делаем, должно быть пищей и для ума, и для сердца. Этого не происходит, к сожалению, очень давно, потому что побеждает массовая культура, создатели которой равняются на самую невежественную толпу, потому что нужны деньги. Все средства массовой информации отдали в руки торгашей, те стали крутить обществом, как хотят. Они его оглупили, опустили, и разобщение между старым и новым поколением так велико, что я не знаю, кто из нового поколения будет смотреть мою картину. Хотя есть надежда, что общество изголодалось по чему-то существенному.
В чем может быть моя победа? Только в том, что кино получится смешное. Не просто разумное, осмысленное, содержательное - этого мало. Сегодня, когда зрителей затравили трескотней и клипами, они неспособны воспринимать то, что им неинтересно. Поучай, забавляя, - это единственный принцип, который сегодня нужно развивать. А люди смотрят "Властелина колец" и так далее - это не воспитывает ни душу, ни сердце. Общество недогуляло в детстве, оно стало инфантильным.
Дочь - фанатичка!
- В картине заняты Басилашвили и Юрский. Вы сразу запланировали их пригласить?
- Нет. По сюжету нашему герою-халдею начинают сниться пророческие сны, он вдруг открывает, что его жизнь, в общем-то, предсказана. Ему это не нравится. В одном из снов он видит, как авторы "его жизни" спорят, есть ли у него возможность выбора. Вот для этих авторов мне нужны были значительные фигуры, звезды такой величины, как Басилашвили и Юрский.
Я почти никогда не ошибаюсь в выборе артистов, это могу отнести к своим достоинствам. На главную роль выбрал молодого москвича Михаила Тарапугина, "маргинальных" героев играют Екатерина Ксеньева, героиня "Русских страшилок" (дочь Мамина, - К.П.), Алексей Девотченко из Александринки и Анвар Либабов из "Лицедеев".
- Как работается с дочерью?
- Трудно, потому что ее требовательность к себе, с моей точки зрения, иногда чрезмерна. Для нее любая мелочь играет большую роль. Я говорю: нельзя так, не все должно быть важно. - Нет, все! В этом у нас конфликт. Но она наполняет свою роль очень богатой эмоциональной и духовной жизнью.
- Работа переносится с площадки домой?
- Частично да, дочь приходит домой и требует, чтоб я ей подсказал, порепетировал. Либо с мамой репетирует. Всех достает! Другие артисты ушли с площадки и проводят весело время. Она - снова в роль. Фанатичка!
- Все лето были съемки - удалось выкроить время на отдых ?
- Нет, снимаем почти без выходных. Но вот как-то работали за городом, так между перестановками декораций удалось съесть десять земляничин.
Смотрите также:
- «Если фильм растаскивают на цитаты - он народный» →
- Веселое, жизнерадостное существо, но не Фантомас →
- Игорь Скляр: "У пофигистов инфарктов не бывает" →