"Полицию не любят нигде в мире, ни в одном государстве, другое дело - как к ней относятся. Можно - с уважением, можно - как у нас", - говорит известный писатель Андрей Кивинов, майор милиции, автор "ментов" и "Убойной силы". После шести лет профессиональной писательской жизни Андрей Владимирович вернулся в милицию.
При погонах лучше
- Решили лично поучаствовать в борьбе с преступностью?
- Нет, я работаю методистом в Школе милиции. Давно была идея восстановиться в органах, потому что мы уже заскучали с моим соавтором Олегом Дудинцевым, шесть лет корпя дома над "Убойной силой". Поняли: надо в родную стихию, да и пенсию заработать. Год я уже здесь и за это время написал книг больше, чем за все "домашние". При погонах по-другому себя чувствуешь, это внутренне подстегивает, ответственность другая.
- Черпаете сюжеты из жизни Школы милиции?
- Про Школу писать не буду, это точно. Последние книги вообще не о милиции, хотя и криминальные: авантюрный юмористический роман "Черный мерин", любовная история бывшего милиционера "Трудно быть мачо". Еще одну вещь, "Каникулы строго режима" - комедию с чумовым сюжетом! - написал в соавторстве с человеком, который 12 лет отсидел в местах лишения свободы. А в чистом виде милицейской темой заниматься скучно.
- Что за молодежь поступает в Школу милиции?
- Ребята со всего Северо-Запада, из глубинки, питерские не в большинстве. А вот что характерно - очень много детей сотрудников милиции.
Преподаватели говорят, что с каждым годом уровень знаний падает катастрофически. С цитатами из сочинений и ответов по истории можно издать бестселлер. К примеру, на полном серьезе пишут: "Москва - столица Петербурга".
Прогулки с подозреваемым
- Из коллег, с которыми когда-то работали в убойном отделе, кто-то в милиции остался?
- Из тех, кто был прототипом моих героев, - никого. Но, конечно, друзья есть. Жалуются, что работать стало труднее. Серьезно изменился Уголовно-процессуальный кодекс (УПК). Такие преступления, которые мы раскрывали, теперь не раскрыть никогда в жизни. Почему? Причин много, одна из них - со стороны защиты появилось огромное количество прав.
Представьте сами: если, соблюдая правила, проехать город из конца в конец, на это уйдет часов 6. Так и здесь, если будешь соблюдать все нормы УПК, либо вообще не раскроешь преступление, либо будешь работать очень долго. Адвокаты бьют именно на это, ищут неточности. Многие судьи прекрасно понимают, что в этих условиях невозможно раскрыть даже простенькие преступления, поэтому на многое закрывают глаза. Один судья мне рассказывал, что читал такой рапорт: "Сведения от подозреваемого я получил, прогуливаясь с ним в парке в течение шести часов:" Потому что, если заведешь в отделение, - три часа, и все: или предъявляй обвинение или отпускай!
- И все-таки, милиции боятся едва ли не больше, чем бандитов.
- На сегодняшнем положении милиции сказывается, прежде всего, экономическая составляющая. Я пришел служить из инженеров с окладом 110 рублей, а стал получать 220 плюс премии и льготы. Кроме того, в органы был очень жесткий отбор, проверки - нас мурыжили полгода. Внутренне я гордился своей работой - государственный человек, в форме, обеспеченный.
Сейчас оклад у оперативника "на земле" 8-9 тысяч рублей и куча соблазнов, где можно подработать. Если раньше постовой шел и смотрел, чтобы у людей не воровали, сейчас - как бы самому прокормиться.
Мы в свое время тоже халтурили - когда началась перестройка и поубавились оклады, я, например, охранял дискотеку.
Сейчас, конечно, по-другому зарабатывают: сотрудники Управления собственной безопасности как-то задержали наряд вневедомственной охраны. Те по 50 телефонных трубок за вечер бомбили: обыскивали людей, отнимали и тут же отдавали скупщикам.
Потерпевших футболят
- Изменилась ли с ваших пор "система палок" - план по раскрываемости?
- Не знаю: Беседуя с крупными начальниками, спрашиваю, как насчет показателей. Из их ответов понимаю, что вроде все это отменили, но говорю с потерпевшими - их по-прежнему футболят. Палочная инерция сохранилась, и сколько еще продлится:
У моей жены как-то на улице сорвали мобильный телефон. Я ей говорю: "Ты, конечно, можешь сходить в милицию, но вряд ли тебя там будут слушать" - "Нет, пойду, я ведь еще и журналист". Вернулась в расстроенных чувствах - еле добилась, чтобы приняли заявление, при том, что в районе шла серия "телефонных" грабежей. Долго-долго не могла достучаться в кабинет оперативника, пока проходящая мимо паспортистка не надоумила: "Стучите громче, он там спит".
- В ваше время так же отшивали потерпевших?
- Нет, потерпевших мы если и отшивали, то человек, уходя, искренне нас благодарил. В этом заключалось мастерство! Помните, Казанова, выдергивая телефонный шнур, делал вид, что хлопочет, звонит в инстанции. Разумеется, это делалось не от хорошей жизни, к тому же крайне редко и только по незначительным преступлениям. Если человека грабили, заявление от него принимали всегда.
- Скажите честно, милиция работает для начальства или для народа?
- Это надо спрашивать у каждого персонально. Мы раскрывали преступления потому, что интересно было и - пусть это звучит высокопарно - справедливость чтобы торжествовала. Поэтому работали сутками напролет в сумасшедшем режиме. Кстати, недавно беседовал с бывшим нашим оперативником, который эмигрировал в США и служил там в полиции. Так вот он утверждает, что, например, квартирные кражи они не раскрывали вовсе. Только регистрировали. А 99 процентов других преступлений раскрывались только, если кто-то "стукнет". И ничего, полицию американцы уважают. У нас все-таки аналитика была.
- Много было преступлений на национальной почве?
- Мне кажется, их и сейчас-то не так много. Конечно, скинхедов тогда не наблюдалось, преступления в отношении иностранцев совершали из-за денег. У нас на территории были общаги, так если дадут по голове - потому, что деньги засветил. Надо каждое преступление анализировать, что за мотив.
До Мексики еще далеко
- Школа милиции работает на полную мощь, а в отделах жалуются на нехватку кадров.
- В наше время тоже людей не хватало, но потому, что было мало штатных единиц. А сейчас штатные единицы есть, но нет людей. Об экономических причинах мы говорили. Но ведь до чего дошло: если у нас в отделении было 20 постовых, каждую ночь они - посменно - патрулировали и раскрывали угоны, кражи из машин, то сейчас в отделах 2-3 постовых, то есть постовую службу как таковую ликвидировали.
- Как, на ваш взгляд, изменился бандитский мир?
- Золотых цепей и красных пиджаков, как в начале 90-х, уже нет - мода сменилась. Но преступления на почве дележа собственности остались, да и заказные убийства. Их стало немного меньше, потому что, если раньше других путей решения не находили, теперь можно спорить через суд.
- Вы бывали во многих странах. Наш уровень правонарушений - один из самых высоких в мире?
- По уровню правонарушений до Мексики и Бразилии еще не доросли. После четырех иностранцам не рекомендуют гулять даже в центре Мехико. В этих странах водителям после семи разрешено не останавливаться на красный свет, если нет пешеходов, потому что могут подбежать, дать битой по стеклу, ограбить, а то и машину забрать. Могут и выстрелить, там оружие разрешено.
У нас спокойнее, но перспектива не исключает, что будут складываться молодежные гангстерские банды. Особенно в бедных городах, где не найти работу: У них же тоже, когда закончился передел собственности, произошло расслоение на бедных и богатых, бедные пошли на улицы. Там очень развит киднепинг, у нас, тьфу-тьфу, такого пока нет. В Лос-Анджелесе на границах районов висят специальные знаки - тут действует банда такого, там - сякого. В Америке своя специфика - негритянские кварталы, гангстеризм. Не исключено, что нас ждет не возврат к бандитизму, а разгул уличной преступности.