«Стоять у воды»
- Катя, успех ведь не свалился на голову, начинали-то в кордебалете?
- Кордебалет, по моему мнению, необходимая школа. Начало в театре - самое сложное время, которое определяет - идти в профессию или нет. Все мечтают сразу о «Лебедином озере» и действительно танцуют его - только «у воды», в третьей линии кордебалета. Для меня было важно все добыть своим трудом, тогда характер закаляется. И я всегда получала удовольствие от танца, даже от урока.
- Не устаю удивляться, как девушки в кордебалете долго, не шелохнувшись, стоят «у воды»?
- Это самое сложное. Замрешь на одной ноге, а она у тебя уже отсохла… Но зато мышцы укрепляются.
- Вы имели оглушительный успех в Америке. Чем так совпали с публикой?
- Какая-то смелость у меня появилась в Нью-Йорке. Я по-другому танцевала и чувствовала, чем дома, потому что обычно-то волнуешься - вдруг что-то не получится... В Америке публика очень открытая, они так реагируют, что еще больше хочется им отдавать. После спектакля люди говорили: «Мы удовольствие получили», это приятнее слышать, чем отзывы: «О, пошло у тебя сегодня вращение...»
Ну и кроме всего, я много танцевала с мужем, Исломом Баймурадовым, он тоже солист Мариинского. Очень нам нравится выступать вместе, совсем другое ощущение. Зрители это замечают, в том же Нью-Йорке люди удивлялись: «Прямо какая-то химия между вами». - «Да мы муж и жена!» Нашей семье уже больше года.
- Свадьба была как у Волочковой?
- Никакой не было: встали в 8 утра, в 9 расписались, в 11 пошли на урок, вечером у нас было «Лебединое». Я была одета в брючный костюм, с галстуком... Считаю, что свадьба - личное дело двоих. Если очень большие торжества, наверное, это на публику. А потом часто потому и живут вместе - ну как же, все же видели свадьбу. А тут - наше желание, никто не участвовал, даже мама не знала до того момента, когда после записи мы пришли уже с кольцами, и перед уроком я позвонила ей в Москву. Она - понимающий человек.
- Вы москвичка. Почему же не поступали в столичное училище, и не было ли желания после окончания «Вагановки» вернуться домой?
- В Московское училище меня не приняли, и про Вагановское все говорили: «Москвичей не берут!» Однако меня взяли. Я была рада, но стало страшно: что дальше, как же я в 12 лет останусь одна? Какое-то время со мной была мама, снимали квартиру, потом перешла в интернат. И прекрасно, я бы многих городских отправляла специально в такую коллективную жизнь. После училища - сразу в Мариинку. Я к тому времени уже так влюбилась в Петербург, что о возвращении в Москву не было речи. Хотя мама предлагала - может, в Большой? Но мне даже кажется, что я должна была в Петербурге родиться.
Женщина-вамп
- Критики делятся впечатлениями о вашем танце: «Она закинула свое божественное бедро...» Как родился такой редкий образ на балетной сцене, как женщина-вамп?
- Мне трудно судить, но, видимо, такая вот индивидуальность. Да еще партия Заремы в «Бахчисарайском фонтане» мне попалась одна из первых, что-то яркое проскользнуло и стали дальше предлагать - Шахразаду, роковую соблазнительницу Альму в «Стеклянном сердце». Но с другой стороны, когда танцую Фею Сирени, не думаю, что эротизм так уж ощущается.
- Все балерины признаются, что бывают периоды, когда - как бы ни старались - начинают толстеть. И у вас бывает?
- Да, в училище мне как-то даже оценку снизили и пригрозили: «Худей, а то выгоним». И когда пришла в театр, лет в 19 начала поправляться, но кордебалет с его бешеной нагрузкой помог. Мне трудно давать советы по диете, потому что физика у всех разная, но я бы не стала верить рекламе.
Мы с мужем обожаем готовить. Смотрим кулинарные передачи, собираем самые невероятные рецепты и сами придумываем блюда. Сосиски с картошкой, полуфабрикаты в нашей семье не проходят!
Туфли в крови
- Многие балерины Мариинского театра «изменили» отечественным туфлям и танцуют в американских. Вы тоже?
- Да, они удобные, эластичные, их можно стирать, они легче наших и не так стучат. А вот в старых отечественных с клеем в носке - в романтическом «Лебедином» или в «Жизели» - раздается такой грохот, что это отвлекает от спектакля. Создательница туфель - сама в прошлом балерина, много лет разрабатывала эту систему и колодку со специальными подушечками. Я с ней знакома, много с ней говорили, туфли создают индивидуально по ноге. А вот завязки пришиваю сама, никому не доверяю, даже маме. Туфли - это что-то сокровенное. Я до сих пор храню свои первые туфли - все в крови.
- Уже известно, что нового будете танцевать в следующем сезоне?
- Никогда этого не знаешь до дня премьеры, тем более в России. За рубежом - на год вперед расписание, у нас система другая. Работы мне всегда мало, я жадина балетная. Потому что когда даже много спектаклей, буквально через день - ходишь-ноешь, что устал, а на самом деле так рад, что много работы, это счастье для артиста!
- Мариинский театр скоро закрывает сезон, где вы с мужем предпочитаете отдыхать?
- Ислом много лет знаком с англичанкой, большой поклонницей балета, которая состоит в обществе «Друзья Мариинского театра». Она с мужем-испанцем живет в горах под Барселоной и всегда приглашает. Мы уже четвертый год там отдыхаем. Много ходим, любуемся природой, ездим на велосипедах, играем в теннис. Для артиста очень важны новые ощущения, эмоции. Балет остается только лишь в разговорах. Ну а по возвращении достаточно двух-трех недель, чтобы опять быть в форме.