Научно-экспедиционное судно «Академик Фёдоров», отправившееся из Петербурга в сторону южного Заполярья 8 ноября, в декабре подошло к берегам Антарктиды. Сейчас команда работает в районе российской станции «Молодежная», где завершается 59-я Российская антарктическая экспедиция (РАЭ) и начинается основная фаза 60-й.
Незадолго до отплытия, в середине октября, завершился очередной полярный поход судна. В течение нескольких месяцев «Академик Фёдоров» бороздил просторы Северного Ледовитого океана, проводил при помощи специального оборудования (в том числе «сейсмопушки») геологоразведку и геодезические исследования дна, а также символически «расстрелял» Северный полюс.
Не секрет, что в последние годы между странами, имеющими выход к Северному Ледовитому океану, началась буквально битва за Арктику и, прежде всего, за её полезные ископаемые. Участник завершившейся экспедиции, член экипажа НЭС «Академик Фёдоров» петербуржец Денис Дударев рассказал SPB.AIF.RU о том, как геополитические процессы отражаются на работе полярников, а также о трудовых буднях команды судна.
SPB.AIF.RU: - Каким маршрутом двигался «Академик Фёдоров»?
Денис Дударев: - В конце июня мы вышли из финского порта Наантали, что рядом с Турку. Через несколько дней была небольшая остановка в Киле, где закупили провизию. В конце июля в Карском море мы встретили атомный ледокол «Ямал» и направились в ледяные поля, по которым «болтались» около двух месяцев.
Официальная задача экспедиции звучала как изучение шельфа, проведение геологоразведки, поиск полезных ископаемых (в первую очередь, конечно, нефти и газа). В итоге мы ходили за 80-й широтой, расстреливали из «сейсмопушки» дно Ледовитого океана, определяли границы шельфа для того, чтобы подтвердить его территориальную принадлежность России.
- Почему сама экспедиция началась не из порта приписки «Академика Фёдорова» - Санкт-Петербурга или Кронштадта, а из финского города?
- Дело в том, что «Академик Фёдоров» был построен для Советского Союза в 1987 году в Финляндии. Поэтому, чтобы оптимизировать обслуживание, судно ходит туда для проведения ремонтных работ. Там и происходила установка сейсмопушки и прочего геодезического оборудования. Соответственно, закончилась экспедиция также в Финляндии, где оборудование было демонтировано.
- А как работает «сейсмопушка»?
Если говорить простыми словами, то эта пневматическая пушка нагнетает воздух и посылает сигнал на глубину. Этот сигнал отражается от дна и идет на специальные датчики. Сама пушка выглядит, как труба длиной 5 — 7 метров. Она выбрасывается за корму судна с некоторым заглублением, то есть немного уходит под воду, и крепится на тросах с оттяжками.
Измерительные датчики монтируются на так называемых косах, которые также скидываются за борт. У нас было две такие косы. Одна похожа на мохнатую мочалку, а другая являла собой прозрачный трос, в который вставлены датчики, напоминающие маленькие светодиодные лампочки, как у новогодней гирлянды. Только диаметр этой трубки сантиметров 15-20, а длина — 4 километра.
За кормой после выстрела появляются большие круги голубоватого цвета, состоящие из большого количества маленьких пузырьков. А отраженный от дна сигнал фиксируются датчиками. Вся эта информация записывается, расшифровывается, и таким образом выясняется рельеф дна, а также то, что под ним скрывается, то есть возможное наличие залежей нефти или газа. Вся эта процедура называется сейсмическое профилирование.
Таким вот образом в течение двух месяцев велась беспрерывная канонада, каждые 40 секунд днем и ночью. Естественно, возле кормы за работой пушки по очереди наблюдают специалисты, которых называют «пушкариками».
Причем, отмечу, стреляет пушка убедительно. Еще в начале маршрута в Норвежском море мы целую неделю «ползали» по одному квадрату. Устроили своеобразный испытательный полигон: настраивали весь комплекс исследовательского оборудования. Сперва расположили пушку слишком близко к судну и начали стрелять. А у меня как раз было время отдыха: я прилег на коечку в своей каюте и вдруг меня по-настоящему начало подбрасывать на койке.
При этом частота выстрелов, напомню, примерно один раз за 40 секунд. Понятное дело, что через некоторое время привыкаешь и перестаешь замечать этот грохот. Но вначале все с неудовольствием это обсуждали и даже пытались попросить сделать как-нибудь «потише». Но ученое руководство с Большой земли запретило что-либо менять, так как, по их словам, чем больше мощность и чем ближе пушка к судну, тем меньше погрешность измерений.
Хотя потом «фитилек» все-таки «прикрутили» и мощность пушки поубавили, так как выяснилось, что от этой пальбы на мостике попадали навигационные приборы.
Денис Дударев: «Только я прилег на коечку в своей каюте отдохнуть, как вдруг меня по-настоящему начало подбрасывать»... Фото: Из личного архива Дениса Дударева
- Северный полюс обстреляли как-то торжественно?
В обычном режиме: по ходу движения судна, не прерываясь. Только когда судно останавливалось, пушка не стреляла. Пару раз были остановки, чтобы спустить водолазов для обследования аппаратуры и чтобы выйти погулять на лёд в районе полюса.
- А Северный полюс каким-то образом отличается от окружающего пейзажа? Может, есть какие-нибудь опознавательные знаки, установлены флаги?
Нет, земная ось там не торчит. На самом деле, что Северный полюс, что 200 миль в любую сторону от него, — всё один и тот же пейзаж.
В столовой «Академика Фёдорова» висит табло, показывающее широту-долготу. Правда, это табло периодически ломалось, но в районе Северного полюса работало, поэтому все желающие могли отслеживать свое местоположение. Утром 15 августа по судовой радиотрансляции объявили, что мы проходим Северный полюс. Многие поднялись на палубу. При этом ученые, бывшие в составе экспедиции, вели себя как какие-то курортники. На полюсе они веселились и радовались, забрались на вертолетную площадку — сейчас она пустая, так как вертолет берут с собой только во время походов в Антарктику. Потом бегали по этой площадке, размахивали флагами, фотографировались. Хотя «артиллеристы», непосредственно обслуживавшие «сейсмопушку», особого ажиотажа по этому поводу не проявили.
Все, конечно, хотели, чтобы нас в соответствии с давней традицией на Северном полюсе высадили погулять на лед. Но в этот раз там не оказалось подходящей льдины. Поэтому высадили нас на лёд на следующий день, милях в 60-ти от полюса.
- Кто в основном составлял команду «Академика Фёдорова»?
- Вся команда «Академика Фёдорова», а в тот раз было около 130 человек, делился на экипаж, в котором я состоял, и экспедицию из научных сотрудников. В экипаже на этот раз было около 60 человек, а в экспедиции — 70.
- Какая погода стояла этим летом в Северном Ледовитом океане?
- Полярного холода не было. Почти все время пока мы там находились, был полярный день, солнце ходило по кругу на одной высоте, не садясь за горизонт. Когда было пасмурно, туман или облачность, вокруг становилось серо, подобно черно-белому кино. А температура ниже 5 — 7 градусов мороза не опускалась даже на полюсе. Холодно становилось, когда начинал дуть сильный ветер.
Пейзаж там довольно однообразный и унылый, тем более что с тех пор, как мы вышли в Северное море, берега уже не было видно. Только в районе Норвегии где-то вдалеке торчали нефтяные вышки.
- А какие-нибудь представители полярной фауны встречались?
- На Северном полюсе никто не живет. Там нет ни белых медведей, ни тюленей, нет даже чаек.
- Как обстояло дело с питанием?
- Еда на флоте отвратительная: жирная и пресная. А так в целом обычная - как и на суше.
- А как в условиях экспедиции участники экспедиции узнавали новости?
- Примерно до 75 - 80-й широты работал телевизор, принимавший спутниковый сигнал. А уже после 80-й широты телевизор выключился. Новости приходили один раз в сутки короткой строкой. Их получал радист, желающие приходили к нему с флэшкой и потом на своих планшетах или ноутбуках просматривали ленту.
Иногда работало радио. В принципе в любой момент можно было позвонить по телефону через спутник. Правда, это уже делалось за деньги: 8 долларов за 10 минут. В принципе, стоит, как обычный роуминг за границей. Хотя уже совсем близко к Северному полюсу и эта связь давала сбои, работала с помехами. Похоже, спутники пока не совсем полностью покрывают арктическое пространство.
- Возникали какие-нибудь технические проблемы? В вечных льдах не застревали?
- Проблемы были. Дело в том, что стрелять из пушки нужно на очень маленькой скорости. Все это время мы ползали по Северному Ледовитому океану со скоростью примерно 4 узла в час. Льды были до 2-х метров всего, то есть не очень суровые. «Академик Фёдоров» - это судно ледового класса и такие льды может колоть самостоятельно, наезжая на него и ломая своим весом. Но за кормой висела «сейсмопушка», и нам нельзя было устраивать такие маневры. Поэтому дорогу нам пробивал ледокол «Ямал». Он шел на расстоянии примерно полумили от нас. Но на некоторых участках расколотый «Ямалом» лед успевал сойтись. Когда слева и справа от нас была относительно чистая вода (в смысле без сплошного льда), то тогда нашему судну хватало сил раздвинуть те льды, что сошлись перед ним. Если же лед по бокам был сплошной, тогда «Ямал» колол льды справа и слева от «Академика Фёдорова», тем самым снимая ледовое напряжение.
- Чувствовалась ли в экспедиции какая-то напряженность, связанная с возобновившейся в последние годы международной «битвой за Арктику»?
- Там очень большие пространства. Может, где-нибудь там, за горизонтом, и плавала какая-то иностранная подводная лодка... А в целом информацию такого рода мы все получали, когда приходила новостная лента. Вот тогда и читали и узнавали, что какая-то подводная лодка приблизилась к нашим территориальным водам и её отогнали.
В 2011 году была такая же экспедиция на «Академике Фёдорове». Там был интересный момент, так как в походе принимали участие американцы со своим оборудованием. При этом вели себя, по оценкам наших участников, по-хамски. Дело в том, что они ставили какие-то свои различные буи и не говорили, для чего это делается. Или запускали какие-нибудь подводные беспилотники, чтобы, по словам американцев, подобрать их на обратном пути). Однако, прибыв в назначенное место, эти беспилотники уже никто не находил — якобы они потерялись на глубине 5 тысяч метров. Что и где эти батискафы на самом деле высматривали — мы можем только предполагать.
Полярного холода не было. Почти все время пока плавало судно, длился полярный день. Фото: Из личного архива Дениса Дударева
В этот раз был забавный случай. Когда мы ещё шли по Балтике, капитан решил устроить нам учебную «шлюпочную» тревогу. Я неторопливо поднялся на палубу к шлюпкам, получил замечание за то, что вышел без головного убора (оказывается, на шлюпочную тревогу надо выходить в головном уборе, хотя бы в бандане, видимо, чтобы солнце голову не напекло).
Самая пикантность заключалась в том, что в этот момент на наше судно начала «заходить» пара НАТОвских истребителей — старых F-15. Они сделали один заход, потом развернулись, начали делать второй заход. Но ко второму заходу народу на палубе уже гораздо больше набралось — из-за учебной тревоги. Наверное, парни за штурвалами самолетов подумали, что вся российская команда их испугалась и стала чуть ли не спасаться с судна на шлюпках в спасательных жилетах. Думаю, они порадовались: «Как мы ловко накололи этих русских». Видимо, посчитали, что отомстили нам за недавний инцидент в Черном море, когда наши самолеты, так сказать, «до диареи» напугали моряков кораблей НАТО.