В детстве все ее звали Лора. Она жила в Киеве, занималась в балетной студии. В праздники - 1 мая и 7 ноября - дети танцевали в красивых костюмах на Крещатике, а Хрущев кричал с трибуны: "Хай живе радяньско единство!"
Лора не сразу узнала, что, когда она станет взрослой, ее полное имя будет Лариса. А в свидетельстве о рождении и вовсе Ларисса, с двумя "с". Через много-много лет, когда не стало "радяньского единства", из-за этой лишней буквы у нее, Ларисы Ивановны Упит, жены советского полковника, участника Великой Отечественной войны, награжденного шестью орденами и множеством медалей, случились большие неприятности.
Лора
В Киеве она любила осенью приходить на Владимирскую горку, где стоит бронзовый памятник Владимиру Святому. Нежаркое солнце, золотые листья каштанов - лучшая пора года. Ей нравилось имя Владимир. Хотелось, чтобы так звали ее мужа или сына.
Когда в Киев пришли немцы, ей было четырнадцать. Чтобы заработать, танцевала за деньги в Театре оперетты. Она была красивая девочка и хорошо смотрелась на сцене. Но за легкими балетными па скрывалось страшное напряжение. Домой возвращалась поздно, совершенно обессиленная. А там - ни еды, ни денег. Лора ждала, когда кончится оккупация, придут наши и она сможет отдохнуть от этой каторжной, недетской работы. Но не тут-то было. Перед самым уходом немцев из города она тяжело заболела. От недоедания по телу пошли фурункулы, один из них воспалился, началось заражение крови. Она лежала в жару, в забытьи, на кровати, где недавно умерла ее бабушка, и ей казалось, что та обнимает ее за шею. Спас Лору молодой немецкий военврач, которого вызвали к больной. Вместе с родителями ее посадили в последний уходящий на Запад эшелон. На следующий день в полевом госпитале во Львове Лору прооперировали (еще чуть-чуть, и было бы поздно) и повезли дальше, в Белосток.
Первым, кого встретила Лора, придя в себя после болезни, был знакомый музыкант из Киева. Он сообщил, что в Белостоке работает маленький театрик, пригласил зайти. И вновь началась тяжелая работа ради куска хлеба. Артистов было мало, спектакли давали каждый день. От усталости Лора иногда засыпала прямо в оркестровой яме.
Потом начались обстрелы и бомбежки - наши наступали. Наконец, немцы ушли из города. На радостях, что оккупация кончилась, Лора сшила себе на старой машинке юбку. Накануне прихода наших войск была сильная бомбежка, и девушка спустилась в подвал. Там сидели бабульки с собаками. Псы выли страшными голосами, как только раздавался взрыв. Одна старушка внимательно посмотрела на Лору, потом вытащила из потрепанной кошелки красивые туфельки - танкетки с сеточкой. "На вот, примерь, куколка. Если впору будут, возьми их себе. И все у тебя будет хорошо". Туфельки оказались точь-в-точь по размеру, как Золушкины хрустальные башмачки.
Назавтра Лора с мамой пошли встречать освободителей. Почти сразу увидела высокого молодого военного с палкой. Он взглянул на Лору. "Видите, какие киевляночки красивые!" - сказал ему кто-то рядом. "Вы не знаете, какие девушки в Ленинграде!" - сухо ответил тот, повернулся и пошел прочь. "Ну оглянись же! Оглянись!" - мысленно молила Лора, глядя ему вслед. Военный ей очень понравился. Никто за все 17 лет жизни ей так не нравился. Почему-то в голове мелькнуло, что если он сейчас оглянется, то станет ее мужем. И он обернулся, подошел к ней и попросил показать город...
Владимир
Ко времени их встречи ленинградцу Владимиру Упиту было всего 21, но войны он успел хлебнуть полной мерой. Первую награду - медаль "За отвагу" - получил под Сталинградом. Он тогда командовал артиллерийской батареей. Шло наступление, немцы попали в окружение. Он ехал на своей реактивной установке к переднему краю, видит - навстречу машина с прицепом. Посмотрел в бинокль - немцы! Везут на прицепе реактивный миномет. Немцы тоже увидели машину Упита. Обе реактивные установки развернулись и почти одновременно дали залп. Упит видел огненные хвосты летящих на него снарядов. Дуэль двух реактивных установок окончилась в пользу Владимира - немецкие снаряды перелетели его, а наши попали точно в цель.
Потом были другие бои, награды, ранения. Когда освободили Белосток, Владимир был начальником штаба дивизиона. У него была штабная машина, и он поехал смотреть город. Оставил машину на перекрестке, подошел к группе людей и увидел женщину средних лет и девочку. Сначала Лора показалась ему совсем ребенком:
Молодые люди гуляли по городу, разговаривали обо всем на свете. На следующий день Владимир поехал знакомиться с ее родителями. Потом Владимир ушел с войсками дальше, на Запад, а Лора осталась ждать.
"Владимиру от Лоры. Ты постоянно со мной", - написала девушка на обороте своей фотографии, присланной на фронт.
Война закончилась для Владимира Упита 30 апреля 1945 года после встречи с союзниками на Эльбе. Как только появилась возможность, он приехал в Белосток, к Лоре.
Лишняя буква
Потом была целая жизнь. Владимир Петрович служил на Украине, в Закавказье, на Севере, в Сибири, в Венгрии, в Египте, преподавал в Ленинградской академии тыла и транспорта. Лариса Ивановна всегда была с ним рядом. Уже почти 60 лет они вместе. Выросли дети и внуки. У супругов Упит уже четверо правнуков.
Двадцать лет, до 2000 года, они прожили в Киеве, потом решили вернуться в Питер, родной город Владимира Петровича, где живут их дети. Благодаря сыну и невестке приобрели квартиру в Пушкине, и в 2000 году переехали. Тогда же Владимир Петрович, как уроженец Питера, получил российское гражданство, а Ларисе Ивановне пришлось проходить всю сложную процедуру, прописанную новым законом о гражданстве. Если бы не невестка, Наталья Ивановна, пожилой женщине не выдержать бы долгих хождений по инстанциям.
Ситуация усугублялась тем, что в ее документах были ошибки. В свидетельстве о рождении значилось "Ларисса", в свидетельстве о браке была неправильно записана ее девичья фамилия - "Краусь" вместо Краус (отец Ларисы Ивановны - Иван Станиславович Краус, поляк с австрийскими корнями, Краусы - дворянский австрийский род), а в старом советском паспорте украинским штампом была перепутана дата рождения.
"Пока оформляли документы, все время менялись порядки, - рассказывает невестка Наталья Ивановна. - Только подберешь бумаги к одному случаю - все надо менять. Пока одну справку получишь, истекает срок другой.
В ОВИРе сумасшедшие очереди, стояли ночами, отмечались. Потом нам сообщили, что Ларисе Ивановне разрешен упрощенный порядок получения гражданства. Опять переделали бумаги, и наконец в апреле 2004 года нам сказали, что гражданство получено, но непонятно, по какому документу выписывать паспорт, ибо есть неточности. Когда делали перевод документов с украинского на русский, нам дали акт лингвистической экспертизы, что в написании "Ларисса" в свидетельстве о рождении есть орфографическая ошибка, и следует читать "Лариса". Но российский паспорт не давали. Мы ходили от одного чиновника к другому, никто не хотел взять на себя ответственность. Предлагали писать "Ларисса", а потом менять имя через загс, грозились даже лишить гражданства. Напрасно мы объясняли, что по всем документам, кроме свидетельства о рождении, она "Лариса" с одним "с". Чиновники и слушать ничего не хотели".
А жить без паспорта трудно. Ее документы - украинский загранпаспорт и форму N 8 о прописке в Пушкине - в инстанциях воспринимают плохо. Лариса Ивановна боится туда ходить, любой может оскорбить, обидеть. "Еще раз придете с такими документами - лишим пенсии", - пригрозили в Пенсионном фонде. В поликлинике не хотели делать прививку от гриппа. В больнице, куда она попала в предынфарктном состоянии, отказались лечить, если не заплатит как иностранный гражданин.
Всю жизнь Лариса Ивановна спокойно жила с лишней буквой в свидетельстве о рождении. Эта лишняя буква не мешала ей кочевать вместе с мужем по стране, выезжать с ним за границу. Лишь на пути к российскому паспорту она стала камнем преткновения. И обернулась годами мытарств.
Смотрите также:
- Моя Дорога жизни. Петербургские «Аргументы и факты» публикуют истории читателей →
- Приняли, как родных. Эвакуация - отдельная страница блокады →
- Дети войны не должны терять друг друга →