Казалось бы, за 60 с лишним лет мы узнали о блокаде все. Но время от времени появляются новые подробности жизни города в осаде. Оказывается, там был: пионерский лагерь.
Медаль за овощи
Пенсионерка Зоя Ивановна Бегаева не знает, был ли тот лагерь единственным:
- Когда я там жила, меня этот вопрос не занимал. А после войны у нас было слишком много дел, чтобы копаться в этих подробностях, я много работала, уезжала из города. Я даже не назову имен детей, которые были в лагере вместе со мной. В памяти остались только три девочки: Ивашкина или Ивашенцева, которая жила на 11-й линии Васильевского, Тоня Курочкина, хромавшая на обе ноги, и Рита с кудрявой головой. Никого из них я больше не видела.
Лагерь был организован в конце весны 1943 года в Каменке, это недалеко от Парголова. Дети все лето работали в местном совхозе: пололи, поливали, убирали овощи. Зоя Ивановна вспоминает:
- Жили мы там хорошо. Пололи морковь, турнепс, другие овощи. На картофель не посылали, его, наверное, мало было. Когда все это выросло, мы собрали урожай и уехали. Нас не обстреливали, не бомбили - ведь финны дошли до Сестры и дальше не двигались. Кормили нас по рабочим нормам три раза в день. Да еще овощи добавлял совхоз, так что щи и овощные супы шли за счет совхоза. Давали 400 граммов хлеба на день, даже булка попадалась. Утром давали кусочек масла, а в обед на второе каша была, в больших алюминиевых мисках, полная миска щей и полмиски каши. Каша, конечно, жидковатая была, но сейчас, наверное, было бы даже эту порцию не съесть, она была большая. Да и в поле мы могли что-то сжевать. Постели у нас чистые были, белье нам меняли регулярно, мы жили в деревянных совхозных домиках по 5-6 человек в комнате.
Человек шестьдесят из разных школ поехали в этот лагерь. Причем жили дети там все лето, не посменно. И это была не просто работа, а настоящий лагерь: с пионерскими галстуками, с линейками, с подъемами флага. Но за простой пионерский лагерь не давали медалей, а Зоя Ивановна и еще четверо школьников получили. В краткой наградной характеристике к медали "За оборону Ленинграда" написано: "Добросовестно работала на полях совхоза".
Милиционер-захватчик
В лагерь школьница Зоя поехала очень охотно: умерли ее брат, бабушка и мама, а отец погиб на фронте. Зоя и ее младшая сестра Лида остались одни в старом дедовском доме в Парголове.
- Лиду удалось отправить в эвакуацию в Хакасию, а дом пришлось бросить. Бабушка умерла зимой, когда у Лиды украли ее карточку на хлеб. Она просто перестала есть, сказала: "Я не могу вас объедать". А мама умерла уже летом, поела хряпы с травой и погибла от дизентерии. Мы еле дотянули до весны. Все думали, что у нас в Парголове есть еда, и приходили из голодного Ленинграда. Бабушка всех подкармливала, поэтому у нас уже к Новому году почти не осталось ни картошки, ни овощей. Соседка нашего кота съела. Уходя из дедовского дома, мы бросили все - и фотокарточки мамины, и бабушкины иконы. Некуда нам было это забирать. Вернулись - а в нашем доме поселился милиционер с семьей, он думал, что хозяева все умерли. По суду его выселили, а дом отдали нам с сестрой обратно. Никаких вещей и документов мы уже не получили, милиционер все это выкинул.
Но ни Зоя, ни Лида не стали жить в этом доме. Зоя закончила медицинский институт и была распределена в Магадан - практически в "зону". А Лиду забрала себе бездетная мачеха - отец девочек развелся с матерью еще перед войной. Мачеха не работала, потому что ее муж пропал без вести, поэтому ей не полагалось пенсии, ее даже на работу не брали.
- Потом мы узнали, что папа умер в финском лагере в Петрозаводске. Он был ранен в ноги, попал в госпиталь, от него даже письмо одно было, но потом город захватили финны и госпиталь они превратили в концлагерь. Это мы узнали уже намного позже, когда финская сторона прислала нам справку о папиной смерти. Лида пошла учиться в швейное училище на казенный кошт, а мачехе приносила хлеб из столовой училища и паек, который давали на выходные.
А Зоя тем временем лечила заключенных. Как-то раз она в одиночку пошла освидетельствовать расконвоированных зэков - охрана отказалась ее сопровождать в воскресенье.
- От дороги я тайгой шла не очень долго, километра два. Прихожу к бараку. Охраны у них там нет. И эти расконвоированные в ужас пришли, когда я явилась к ним: я выглядела, как ребенок, с ученическим портфелем. Они обалдели. А я говорю: "Мне надо вас освидетельствовать, раздевайтесь", - и стала им измерять давление. Я все записала и хотела уходить, а они сказали: "Нет, на вас могут напасть, мы вас проводим". И они все пошли со мной до дороги - целая колонна, портфель мне несли. Встали на дороге, чтобы найти мне попутку. В это время проезжает какое-то начальство на легковой машине. Когда начальник увидел заключенных и меня среди них, он выскочил из машины, меня туда запихал, а на зэков наорал матом. Ну и мне досталось.
Игрушки на могиле
Теперь сестры давно на пенсии и у них есть время на воспоминания. Старинная соседка Лидии Ивановны по квартире Антонина Владимировна Тихомирова приходит к сестрам в гости со своими воспоминаниями:
- Нас у матери четверо было, я - старшая. Жили мы в деревне Коваши, это был Ораниенбаумский плацдарм. Отец пропал без вести, поэтому мать не получала пособия, она стирала солдатское белье, а я гладила. Через деревню течет речка, но мы не могли из нее пить - по воде плыли трупы, черви, вода была гнилая и страшная. Там где-то выше по течению были сильные бои и все, кто упал в реку, навсегда остались в ней.
Зоя Ивановна, несмотря на свой возраст, остается очень деятельной. Она до недавнего времени жила в Тихвине, где активно участвовала в жизни местного общества блокадников. Когда-то ей показали братскую могилу на старом кладбище - там лежали дети из разбомбленного на станции эшелона.
- Это было в августе 1941 года, состав загорелся весь, старожилы рассказывали, что обгоревшие дети ползли от станции к городу, и не хватало людей и машин, чтобы помочь им. На могиле этой всегда лежат цветы и игрушки, люди кладут хлеб и конфеты. Пока мне не удалось установить, остался ли кто-нибудь в живых из этого эшелона. Может быть, откликнется кто-нибудь? Дети войны не должны терять друг друга, сколько бы ни прошло времени.
Голод побеждали силой духа 
Потерянное детство 
Приняли, как родных. Эвакуация - отдельная страница блокады 
В окруженном городе. 5 воспоминаний о детстве в блокадном Ленинграде