Назад в средневековье. Под Петербургом люди живут без воды и канализации

Посёлок Гладкое Тосненского района, где проживают почти тысяча жителей, выглядит просто страшно. Старые здания с обвалившейся штукатуркой, дороги в рытвинах. Посёлок не видел ремонта и благоустройства более 30 лет. Более того, там нет ни школы, ни клуба, молодёжи некуда податься. Зимой жители посёлка мерзнут, потому что котельная не способна обогреть их многоквартирные дома.

Валентина Васильевна Немцева живёт в Гладком с 1960 года. Всю жизнь проработала поваром в заводской столовой на местном торфопредприятии, которое уже давно обанкротилось. Она - инвалид первой группы, передвигается с палочкой, редко выходит из дома. Но всё равно ездит в соседнее Никольское, чтобы бороться с коммунальщиками за свои права.

- Вы посмотрите, сколько у наших домов грязи, трава по пояс. Никто не убирает, не косит, а деньги-то мы платим немалые, я три тысячи отдаю за коммуналку, а пенсия - девять! Ежемесячно с нас высчитывают за капремонт, а его во всем посёлке много лет уже не делали. У нас две женщины-пенсионерки недавно повесились - есть было нечего, пенсия нищенская, цены непомерные. Это ж до чего нужно довести людей, чтобы они, прошедшие через все послевоенные трудности и невзгоды, свели счёты с жизнью?

Несмотря на близость к Северной столице, добраться до Петербурга деревенским жителям очень непросто. Автобус до железнодорожной станции Саблино ездит с перебоями. А в нескольких километрах от посёлка проходит газопровод. Однако в Гладком нет и не предвидится газификации. Местные закупают газовые баллоны и про своё будущее всё прекрасно понимают:

- Мы на отшибе, бесперспективные. В ближайшее время газ нам не проведут: не вошли в федеральную программу.

Однако самая большая беда жителей Гладкого - отсутствие начальной школы. Четыре года назад её закрыли якобы на ремонт, да так и не открыли. Более 50 ребятишек, в том числе и самых маленьких, вынуждены ездить в школы Никольского и Ульяновки. Хорошо хоть автобус приезжает исправно. Перед последними выборами в Законодательное собрание Ленобласти в Гладкое приезжали многие кандидаты, в том числе депутат Иван Хабаров. Он пообещал, что в самое ближайшее время начальная школа в посёлке появится. Однако прошло уже больше года, а здание так и стоит под замками, зияя разбитыми окнами.

Кстати, мы обратились с вопросом к депутату Хабарову, на что он нам ответил: «Я не обещал отремонтировать в Гладком начальную школу. Речь шла о спортивной площадке. Это будет сделано».

19 мая над деревенькой Ицыпино Кингисеппского района прошла буря - с шквалистым ветром, мощным ливнем и градом величиной едва ли не с куриное яйцо. А когда шторм закончился, народ высыпал на улицы и ахнул: все деревенские дороги размыло водой. Основной удар стихии принял на себя мост, который связывал деревню с большой землей. Его снесло напором воды, и деревня оказалась в полной блокаде.

- К нам и так проехать нелегко: чтобы добраться до деревни, нужно 10 километров трястись по жуткой просёлочной дороге, - рассказывает Ольга Николаевна Бабурина. - Автолавка приезжает раз в неделю. А после того как разрушился мост, вовсе исчезла. Старики теперь боятся захворать, понимают, что из деревни им не выбраться, «скорая помощь» всё равно не проедет. За пенсией тоже не добраться.

После аномального ливня в деревню пожаловало кингисеппское начальство. Пообещали построить мост, но... к концу лета. По словам Александра Коротышева, главного инженера дорожно-ремонтной службы района, необходимо провести конкурс, и только тогда начнутся ремонтные работы.

Местные жители не стали дожидаться, пока заработает бюрократическая машина и своими силами накидали на место бывшей переправы бревна. Получилось довольно хлипко, но хоть что-то!

Похожая история произошла год назад в деревне Ящера Лужского района. Мост там был настолько старый и проржавевший, что рухнул даже без помощи непогоды. Но денег в бюджете на его восстановление не оказалось. Не помогли даже письма в администрацию президента.

- Мы давно поняли, что никому не нужны: сами лечимся и пожары тушим, - горько говорят жители Ящеры. - И переправу наши местные мужики постоянно латали, как могли.

Мост чиновники не восстановили до сих пор.

 - Нельзя сказать, что вся область, особенно сельская, сплошной депрессивный регион. Правительство Ленинградской области ежегодно увеличивает расходы по статье «Социальное развитие села». Если в 2010 году объём средств консолидированного бюджета составил - 506,8 миллиона рублей, то на 2013 год запланировано более 1 миллиарда рублей. Программа положительно сказалась на количестве сельского населения: за последние пять лет рост составил более 20 тысяч человек. За тот же период заработная плата в агропромышленном комплексе выросла более чем на 80 процентов.

- Я родился и вырос в Сосновом Бору. Для обслуживания атомной электростанции и города государство всегда выделяло большие деньги. Я достаточно поездил по Ленинградской области, побывал в самых глухих уголках России. Жизнь там разительно отличается от столичной. Одни дороги чего стоят! Я хватаюсь за голову, видя, какие рытвины и ухабы начинаются, когда отъедешь от Петербурга на 20-30 километров. А если ты находишься в 100 километрах от двух столиц, то на личной машине вообще лучше не ездить! Люди в глубинке живут бедно, трудно, они понимают, что никто не собирается развивать их отдалённые регионы, вкладывать средства в развитие инфраструктуры. Поэтому большинство стараются уехать из небольших городов и деревень, а те, кто остаются, пьют от тоски и отсутствия работы.

По данным правительства Ленобласти, в регионе 35% населения (около 600 тыс. человек) проживают в сельской местности. В 151 населённом пункте нет постоянных жителей, 23 деревни за последние годы были официально признаны несуществующими. Лидер по заброшенным деревням - Бокситогорский район. По данным Росстата, в вымирающих сёлах практически не осталось мужчин. В области всё меньше и продовольственных магазинов. Торговых точек сейчас нет уже в восьмистах населённых пунктов. По мнению экспертов, к концу года эта цифра перевалит за тысячу. По данным специалистов из общероссийской общественной организации малого и среднего бизнеса «Опора России», до 60% оборота торговых точек составляют алкоголь и сигареты.

За последние годы наши корреспонденты побывали во многих городках, посёлках и деревнях Ленобласти, где встречали самые разные беды простых людей. Вот что запомнилось.

В Сланцах ещё не так давно работала шахта, поэтому проблем с трудоустройством не было. Сейчас они вынуждены ездить в Санкт-Петербург. Поскольку город далеко, всю неделю работают в Северной столице, снимая там жильё, и только на выходные возвращаются в Сланцы, в свои семьи. «Живём на износ, - говорят сланцевчане, - мы те же гастарбайтеры, только в своей стране».

Жители раньше работали на местной птицефабрике. Однако когда в Победе появились узбеки, руководство предприятия в качестве рабочей силы предпочло их. Приезжим платят около 10 тыс. рублей, а местные остаются без работы или вынуждены искать её в соседних населённых пунктах. Одной из немногих русских, кто оставалась работать на птицефабрике, была 45-летняя женщина, которую в 2012-м избил и изнасиловал как раз узбек. Тогда это ЧП едва не кончилось судом Линча.

В деревне несколько многоэтажек, где никогда не было водопровода, канализации и центрального отопления. Этой зимой местные коммунальщики загубили единственный колодец, засыпав туда неочищенный шунгит. Из колонки вода идёт тонкой струйкой - чтобы набрать одно ведро, нужно полчаса. А в холода колонка и вовсе замерзает.

В начале лета в селе без холодной и горячей воды остались почти шесть тысяч человек. Энергетики за долги отключили котельную, которая числится на балансе местной птицефабрики. Из-за этого вода перестала поступать людям, которые ни в чём не виноваты и исправно эту самую воду оплачивали.

В деревне три многоквартирных дома, где также никогда не было канализации. Фекалии копятся в подвальных выгребных ямах. У большинства жителей нет лишних 10 тыс. рублей на вывоз нечистот. Дышать в квартирах невозможно.

Нечистоты из подвалов сочатся прямо во дворы. Вокруг крысы и мухи. Кроме того, зимой в домах нет отопления, кое-как спасают печки.

В этом посёлке местные жители вступили в неравную схватку со своей управляющей компанией. Счета за услуги ЖКХ росли в геометрической прогрессии, а вот работы коммунальщиков люди не видели. В итоге один из них, 85-летний Эвальд Лейкам, отказался платить за пункт «содержание общего имущества». Ведь никакого ремонта подъездов, крыш, стен в посёлке в последнее время не делали. На такой бунт коммунальщики отреагировали оперативно - пригрозили старику перекрыть канализацию, чтобы лишить его возможности ходить в туалет.

Когда-то в этом селе, как и в сотне других, был преуспевающий колхоз. Люди имели работу, а с ней и уверенность в завтрашнем дне. Сейчас всё не так. Работы нет почти никакой, совхозное имущество растащили, село стремительно спивается. Пьют и старики, и молодёжь, и мужчины, и женщины. Совсем пропащие алкоголики лишены родительских прав, годами не платят за жильё. «Деревня вымирает, безнадёга тут у нас», - говорят местные жители.