Увы, бренно наше тело. А мы его все стараемся поддержать, в основном лекарствами всякими. Бог его знает, как это лекарство подействует на человека, хотя теоретически все просчитано. Поэтому берется лабораторное животное, на котором испытывают действие нового препарата. Не только в космосе собака была первой. Она была первой и на операционном столе - и кошка, и мышка, и прочие звери и птицы.
Врачи-"убийцы"
Работники вивариев заботятся о своих подопечных - и вовсе не из какого-то старорежимного чувства жалости: достоверные сведения можно получить только из эксперимента на абсолютно здоровом животном. И спокойном - поэтому им даже за ухом чешут и пузо гладят перед тем, как воткнуть в них что-нибудь. То есть как бы работники добрые - но почему-то они напрочь отказываются от славы, упрашивают скрыть их фамилии. Любовь Дмитриевна, кандидат биологических наук, сотрудница одного из медицинских НИИ города, объяснила это тем, что обыватели считают их почти убийцами:
- Я не знаю ни одного человека, который с детства хотел бы работать в виварии - не в зоопарке, не на конюшне, а именно там, где животных, как многие считают, мучают. Мне непонятно, как на уроках биологии в школах детей заставляют резать лягушек, чтобы посмотреть, как они устроены. Опыты на животных оправданы только тогда, когда это позволяет спасти человеческую жизнь, двигать науку вперед, но этим должны заниматься только взрослые люди, отдающие себе отчет в том, что они отнимают жизнь у твари божьей и, если уж на то пошло, готовые за свою работу расплатиться.
- Это как?
- Да очень просто. У меня, например, руки дрожат, хотя вроде бы я делаю свою работу нормально. Ведь приходится мышей буквально распинать, фиксировать, протыкая им лапки перед полным расчленением. Снится мне всякое разное. Я не знаю, бывает ли переселение душ, но иногда крыса как посмотрит на тебя своими бусинками: Ведь они все чувствуют. Заходишь в "животник" в белом халате - они все застывают. А в обычной одежде - они тебя вроде как и не видят, занимаются своими делами.
- Вам их жалко?
- Когда я работаю, мне никого не жалко, иначе я сломаюсь как профессионал. Мне нужно быстро взять кровь, изъять мозг и т.д. В качестве оправдания могу сказать, что чувствую себя представителем своего вида, который борется за выживание этого вида. Если бы - допустим - господствующей расой были обезьяны, то они так же использовали бы людей.
Ни съесть, ни понадкусывать
Среди подопытных животных попадаются и съедобные - кролики например. Государственные медики - чуть богаче нищих, поэтому велик соблазн заэкспериментированную насмерть зверуху пустить на шкуру и мясо.
- Было дело, как-то взяли длинноухих на обед. На них не воздействовали токсинами, им в глаза лазером светили, так что их вполне можно было есть. Но тут же возник скандал до небес. Раньше было правило такое: сколько зверей получил из зоокомбината или Рапполовского питомника, столько трупов нужно сдать, даже если они просто контрольная группа. Животные упаковываются в контейнеры и отправляются в крематорий. Раньше вообще чуть ли не в центре города крематорий был, в одном медицинском НИИ.
- А шкуру-то содрать можно? Хоть перед кремацией? Какая-никакая, а шапка:
- Именно что никакая. Шкуру можно содрать только с теплого трупа, а пока эти контейнеры набивают да везут, кролики давно успевают окоченеть. С холодной тушки шкуру снять невредимой практически невозможно. К тому же, если это было экспериментальное животное - какая у него может быть шкура? Только убогая, потому что оно подвергалось различным воздействиям, а первое, что страдает у зверя, - это волосяной покров.
Дорогие наши братья меньшие
- Я слышала, что иногда проводятся опыты на свиньях. Это дорого?
- Очень дорого. Содержать здоровую и ухоженную свинку не так просто, поэтому их используют только в тех случаях, когда другие животные не годятся - например, при экспериментах на коже. Приматы, естественно, еще дороже, только очень богатое учреждение под богатый заказ может позволить их себе. К тому же возни с приматом очень много. Эти твари чуть ли не в кодовых замках разбираются, могут удрать, 8-килограммовая макака умеет сдвинуть с места холодильник - и вообще 60-килограммовой лаборантке с таким братом меньшим справиться очень нелегко. К тому же она, извините, нагадит себе на ладошку, а потом заедет лаборантке этим в лицо.
- Ну, тогда голуби дешевые...
- И полезные. В Институте скорой помощи когда-то искали средство от шока при кровопотере и от боли. Там голуби использовались очень широко - птичке надрезали сосуды, она лежала уже совсем недвижимая, и вдруг давление начинало идти вверх: Когда эксперимент еще не был закончен, в институт привезли умирающего человека - у него был вырван огромный кусок мышцы. Взяв на себя ответственность, сотрудники института ввели ему экспериментальный состав - все равно парень был практически покойник. И он остался жив! А вы - про голубей...
- Вряд ли Общество охраны животных с вами согласится.
- А мы и не ждем их согласия. Они уже тогда врывались в виварии и буянили, требуя свободу морским свинкам. Конечно, и птичку жалко, и кошечку жалко - а людей умирающих не жалко? Если уж на то пошло, то 80 процентов воробьиных погибает в течение первого года жизни - природа в этом смысле расточительна.
И живые будут завидовать мертвым
- Когда животным прививают какой-нибудь вирус, они гибнут?
- Не все и не сразу - в этом и состоит работа людей: следить за первым днем болезни, за вторым, за третьим... Но некоторые мыши, скажем, не гибнут от гриппа, а выживают. Эксперимент конечен, и мышей, которые пережили его окончание, приходится пускать в расход.
- Почему бы их не выпустить?
- Во-первых, рапполовские мыши не выживут в природе, во-вторых, то, что они выжили, не означает, что они выздоровели. Зараженных животных нельзя выпускать.
- И никаких варварских экспериментов не проводится?
- Что значит варварских? Как можно исследовать, например, болевой шок без лабораторного животного? Да, было так: кошке дробят лапу молотком, ввергают в состояние шока, а потом из него выводят с помощью разрабатываемых препаратов. Но ее не усыпляют, а лечат, если жива осталась. Потом в ход идет другая лапа: Ведь у кошки, как известно, четыре ноги. И лечили тоже не из сострадания, просто нужно было знать, на какой стадии излечения идет восстановление каких тканей и функций. Просто так тонны кошек никто не гробит. Но кошек приходилось порой ловить самим, если их не было на зоокомбинате. Сотрудники ходили и снимали домашних кошек с окон первых этажей, совали в портфель, чтобы те не орали и не царапались. Помоечных не брали, больная кошка может заразить весь виварий. Однако зверь должен быть беспородным, потому что человек, вмешиваясь в его природу, нарушил жизнеспособность.
- А голубей ловили?
- Мы - нет, я видела, как на Финляндском вокзале бомж ловил голубей, говорил, что для науки...
P.S. Анекдот из медицинского журнала: "Если вам нечем кормить лабораторных мышей, усыпите их. Для этого зашторьте окна в виварии, выключите свет, возьмите в руки клетку с мышами и ходите с ней по комнате, напевая: "Баю-бай, баю-бай:"
Владимир Тонков: «Самые крутые экстрасенсы — сумасшедшие» 
Директор Института мозга человека РАН Святослав Медведев: «Общество теряет смелость» 
Время лечит