Праздник связан с открытием в 1811 году прославленного учебного заведения – Императорского Царскосельского лицея. Его выпускниками стали десятки видных дипломатов, общественных деятелей, но самым блестящим был первый набор, где учился и Александр Пушкин. Он провёл здесь шесть счастливых лет, которые во многом сформировали будущего автора «Евгения Онегина», «Полтавы» и «Бориса Годунова».
Сегодня Лицей – один из самых известных музеев России. Его экспозиция создавалась поэтапно, и нынешний год стал особым. К 225-летию великого поэта были открыты сразу несколько залов второго этажа. Что это за комнаты? И почему нам в XXI веке так важно знать, как и чему учились лицеисты?
Лицей был коммуналкой?
У здания Лицея непростая судьба. Первый раз мемориальный музей в его стенах открыли в 1949 году, к 150-летию Александра Сергеевича. Инициатором стал президент Академии Наук СССР Сергей Вавилов, так что неудивительно, что на знаковом событии впервые в полном составе присутствовал весь президиум этого легендарного учреждения.
«Тогда было трудное, послевоенное время, поэтому удалось возродить лишь небольшую часть. Главным стал большой парадный зал на третьем этаже, где проходили все торжества, в том числе открытие Лицея 19 октября 1811 года, – рассказывает директор Всероссийского музея А. С. Пушкина Сергей Некрасов. – Там же состоялся знаменитый экзамен, где 15-летний Пушкин читал «Воспоминания в Царском Селе» и его восторженно приветствовал Державин. Распахнули двери и два соседних зала, а на четвёртом этаже открыли «дортуары» Пушкина и Пущина, которые жили рядом, в комнатах 14 и 13».
Чем было заполнено остальное пространство старинного флигеля, построенного архитектором Стасовым? В это трудно поверить, но в классах, где набирал силу гений Пушкина, учились будущие министры и декабристы, «процветали» десятки жутких коммунальных квартир. Сохранилось фото: длинный коридор Лицея – и слева, справа комнаты, ходят в домашнем виде их обитатели. Тогда это казалось естественным, ведь война уничтожила 80% всех домов Царского Села, и людям надо было где-то жить.
Расселять огромное общежитие пришлось долго. Только в 1966-м началась масштабная реконструкция, которая длилась восемь лет. В результате в 1974-м, к 175-летию Пушкина, музей был открыт второй раз. Для посетителей стали доступны залы третьего и четвёртого этажей – со спальнями лицеистов. Оставался второй, где долгое время были развёрнуты лишь выставки, хранились фонды. И вот сейчас, после большой научной работы и архивных изысканий, эта часть тоже восстановлена. Теперь мы можем полностью увидеть, как выглядел Лицей, когда там учился Пушкин. Все вещи соответствуют эпохе, также «деликатно использовано» мультимедийное сопровождение. Есть и подлинники: пенал Кюхельбекера, рисунок Пушкина, записные книжки лицеиста Тыркова, но они будут демонстрироваться лишь в особые дни.
«Пирожком – в бакенбарды»
Первый зал – передняя или шинельная. Лицеисты приходили и сбрасывали серые шинели и фуражки с красными околышами. «Сначала они были парадные, а потом есть масса рапортов, где говорится, что форму надо перешить», – замечает Сергей Некрасов. Вот шинель с биркой на воротнике № 14. Это значит, что владелец живёт в 14-й комнате, а мы знаем, что её занимал Пушкин. Здесь же расположено «волшебное зеркало» – дань передовым технологиям. Сквозь амальгаму вдруг проступают портреты лицеистов и короткие характеристики, которые давали им товарищи и учителя. «Александр Пушкин. Прозвище – француз. В русском и латинском языках: более понятливости и вкуса… По нравственной части: словоохотен, остроумен». «Александр Горчаков. Прозвище – франт. В математике: судит основательно… По нравственной части: благороден».
Затем идут комнаты, где протекала обычная жизнь молодых дворян. Буфетная с самоваром XVIII века. Здесь раскладывали еду, которую приносили с кухни, располагавшейся отдельно. Далее – большая столовая. Студентов кормили четыре раза в день, при этом рацион был разнообразным. Кроме того, молодые люди умудрялись доставать сладости и вино. «Обед состоял из трёх блюд. По праздникам давали четыре. За ужином – два. Кушанья были хороши, но это не мешало нам иногда бросать пирожки Золотарёву в бакенбарды, – оставил воспоминания Пущин (эконом Матвей Золотарёв отвечал за качество питания. – ред.). – Дядька Кемерский иногда по заказу именинника за общим столом ставил кофе с сюрпризом утром или шоколад вечером».
В столовой показаны меню, которые вывешивались на неделю, чтобы ученики имели возможность выбора, и девять стульев начала XIX века – такими могли пользоваться Пушкин и его товарищи. Кстати, за обедом как поощряли, так и наказывали: ближе к раздаче сидели лицеисты примерного поведения, а провинившиеся свою порцию получали последними. Саша Пушкин немедленно отреагировал на это экспромтом: «Блажен муж, иже сидит к каше ближе!» В другой раз два Ивана – Пущин и Малиновский, за что-то рассердившись на Александра, стегали его прутиком по спине. Учитель заметил, и озорников усадили на край стола… Прошло много лет, и раненный на дуэли Пушкин за час до смерти вспомнил этот эпизод юности: «Как жаль, что нет тут ни Пущина, ни Малиновского. Мне было бы легче умирать».
В столовой с портрета на нас смотрит и Александр I, создатель Лицея. Сохранились строки одного из лицеистов: «…где столько мы прожили радостных лет // Звонок и молитва, часы «перемены» // царя Александра в столовой портрет».
«Царь был хорошо знаком лицеистам, – поведал Сергей Некрасов. – Откуда? Потому что часть занятий у них проходила в Екатерининском парке, где император очень любил гулять. Поэтому они не раз встречались, кланялись, царь отвечал лёгким кивком. А если напроказничали, он вызывал директора».
В чём могли провиниться лицеисты перед монархом? Оказывается, воровали яблоки. У них было достаточно фруктов, но залезть в сад, под носом у садовника сорвать яблоки и прибежать в Лицей – считалось доблестью. Не давали проходу и фрейлинам. Однажды Пушкин поцеловал княжну Волконскую, которая пожаловалась высоким особам. Разразился скандал, вызвали директора. «Какое безобразие», – заметил царь по-русски. А по-французски добавил: «Наверное, старая дева в восторге от ошибки молодого человека». Инцидент был исчерпан.
«Несите прочь медикамент»
Одним из любимых мест лицеистов был и лазарет. «Это как клуб,– говорит Сергей Некрасов. – Один прихворнул, и все его приходят навещать». Пушкин попадал туда 15 раз, в основном с ушибами и простудой. Что неудивительно, так как в холодное время года в дортуарах воспитанников температура едва достигала 14–15 градусов. Это делалось для закалки, но выдерживали не все. Однажды в стационар отправили Пущина, который страдал не столько от распухшего горла, сколько от неразделённой любви. Пушкин навестил друга и очень точно определил его диагноз, который прикрепил к кровати. Его мы можем видеть и сегодня: «Вот здесь лежит больной студент; / Его судьба неумолима. / Несите прочь медикамент: / Болезнь любви неизлечима!»
В соседней комнате находилась аптека. Медициной в Лицее ведал доктор Франц Пешель. Он составил список лекарств, который сохранился до наших дней: банка с пиявками в количестве 20 штук, шприцы, бинты и пластыри, инструменты для стоматологии и кровопускания. Выписывал доктор и рецепты, в том числе весьма оригинальные. Белый хлеб, например, он использовал для лечения глаз, а красное вино доливал в сироп.
Заключительный зал «Конференция», или современным языком, – учительская. Здесь акцент на подлинные предметы, связанные с директорами Лицея. Малиновскому принадлежали икона «Спас Нерукотворный» и серебряный кубок, который ему подарили по завершении дипломатической карьеры. Об Энгельгардте, который придумал девиз Лицея «Для общей пользы» и герб – «Сова, сидящая на лире», рассказывают две акварели, где изображён его кабинет. На одной чётко читаются портреты первых лицеистов. Рисунок датирован 1834 годом, то есть сделан через семнадцать лет после первого лицейского выпуска, но директор трепетно хранит память о своих учениках.
«Почему сегодня так важно рассказать о повседневной жизни лицеистов? – задаётся вопросом Сергей Некрасов. – Потому что и окружающая обстановка, и события, которые там происходили, нашли отражение в стихах Пушкина, воспоминаниях его друзей. За шесть лет лицей сформировал своих воспитанников, повлиял на их духовное развитие. Они навсегда сохранили тёплые отношения друг к другу, а Пушкин писал, обращаясь к товарищам: «Друзья мои, прекрасен наш союз! Он, как душа, неразделим и вечен».
