Центральной и неизменяемой экспозицией стала находка поисковиков из отряда «Искра». Это обувь казнённых жителей Красногвардейска (Гатчины) в годы оккупации. Из неё сделали инсталляцию в виде карты Ленинградской области. На соседней витрине – личные вещи из общей могилы: гребешки, зубные щётки, пинетки, детские свистульки,
Весь экспозиционный ряд сотрудники императорского дворца не раскрывают, однако обещают, что будет инсталляция первых восстановленных интерьеров, личные вещи жителей и узников лагеря, которые обнаружили в парке Сильвия неподалёку от дворца. Неизменной остаётся и своеобразная карта Ленинградской области.
Выставку можно посетить до 9 июня, экспозиция будет меняться четыре раза по хронологии: эвакуация и спасение музейных редкостей, оккупация, освобождение и возрождение дворца в Гатчине.
Детей вешали за хлеб
Несколько мешков обуви реставраторы просушили, обработали, чтобы их можно было представлять в музее. Куратор выставки, учёный секретарь Гатчинского музея Мария Кирпичникова признаётся, что это был очень тяжёлый момент – осознавать, с чем приходится работать, сколько людей сгинуло и сколько лет ещё земля будет нам отдавать страшные улики фашистского геноцида советских людей.
«Часть обуви осталось у поисковиков, часть хранится в Следственном комитете. Все найденные вещи принадлежали невинным людям – детям, женщинам, старикам, – говорит Мария Кирпичникова. – Немцы голодных детей здесь вешали за кусочек хлеба. Люди старались эвакуироваться из Красногвардейска до 20 августа, потому что приближался фронт. Часть успели выехать, а наши сотрудники оставались здесь с фронтовым пайком. Все машины они оставили для экспонатов, которые вывезли в Сарапул, а сами ушли пешком из города».
В Сарапуле положение было чуть лучше. Сюда перебрались музейные сотрудники с семьями, их приняли у себя в домах местные жители. Ценности укрыли в местном краеведческом музее, где организовали постоянное дежурство. Выставку в Гатчинском дворце, посвящённую всем этим событиям, решили не перегружать экспонатами. К тому же сами предметы вызывают невероятной глубины эмоциональный отклик.
Самая любимая «гостья» выставки – тряпичная
игрушка детей сотрудников Гатчинского музея Генриха и Маргариты Виссе. Маргарите Николаевне сейчас 87 лет, она живёт в Германии, брат, Генрих Николаевич – годом старше. Их семья прошла эвакуацию, а родители прожили долгую жизнь. Зайчик-девочка – единственная игрушка, которую они с сестрой вывезли из Павловска.
«Дети в восторге от зайки. К дворцу игрушка не имеет отношения, но она – из блокадной эпохи, немой свидетель, – говорит Мария Кирпичникова. – Она рассказывает историю, как бабушка в опустошённом городе сделала для внуков что-то приятное. Мы очень благодарим Генриха Николаевича, он всегда отзывается и даёт нам эту зайку «поиграть» на выставках. Он великий человек: разработал специальный аппарат для мягкой посадки на Марс, который применялся. При его же участии разработали систему внешнего освещения Петербурга».
Доказательства не интересуют
Посольство России в Германии отправило в МИД страны ноту с просьбой признать блокаду Ленинграда геноцидом. В документе российская сторона напомнила ФРГ, что власти до сих пор не признали актом геноцида преступления Третьего рейха во времена Великой Отечественной войны в отношении СССР. При этом Германия не расширяет выплаты на жителей Ленинграда, переживших блокаду.
На протяжении нескольких лет российское правительство выступает с этим требованием. При этом Германия с 1950-х годов выплачивает пособия бывшим военнослужащим Третьего рейха.
«Здесь представлены фрагменты обуви расстрелянных людей, и музейные работники сомневались, выставлять или нет эту находку, – делится впечатлениями директор музейно-мемориального комплекса «Дорога жизни» Баир Иринчеев. – А как ещё представить оккупацию, как не через такие вещи? Я считаю, это нужно показывать как материальное свидетельство геноцида. В нынешней мировой ситуации только Россия выступает за признание фактом геноцида советского населения в блокаду Ленинграда. Доказательств больше чем достаточно, к сожалению. А тот факт, что хрупкие экспонаты императорской семьи вывезли, сохранили и вернули – это подвиг. Я сам музейный сотрудник. Уверяю, это нетривиальная задача. И подвиг их говорит о профессионализме и высочайшем чувстве долга. На выставке меня особенно тронули бумажные ёлочные игрушки. Самодельные, раскрашенные, они напомнили мою бабушку-блокадницу. Она делала нам такие же игрушки 40 лет назад. Это поколение ушедшее, люди, которые умели делать всё сами, жили скромно, дружно, сплочённо».
«Она из Ленинграда»
Выставку «Эвакуация» посещают жители блокадного Ленинграда. Людмила Гончарова, глядя на детские игрушки, вспоминает своё военное детство. С первого до последнего дня блокады она жила в Ленинграде. Ходила в садик, а после скарлатины сидела дома со старушкой-соседкой.
«Жили в самой маленькой комнате вместе с соседками по коммуналке, у нас была буржуйка, – рассказывает Людмила Борисовна. – А на Фонтанку бегали за водой. Я с маленьким бидончиком, а соседка с чайником. Достать воду не могли, подходили, вставали рядом с женщинами, которые были посильнее. Они черпали воду из реки и наливали нам. Мама с начала войны работала в домуправлении паспортисткой. Она ставила меня в очередь за хлебом у булочной через дорогу. Это было на углу Рубинштейна и Фонтанки. Считать я уже умела, и мама объясняла: десять талончиков, хлеб дадут – останется девять. Один раз меня обманули. Как же я плакала. А женщины в очереди выяснили, в чём дело, и чуть не побили продавщицу. Она отрезала лишний талончик, думая, что я не умею считать и не замечу. На другой день мы бы остались без хлеба… Наша соседка когда-то была хозяйкой этой 9-комнатной квартиры. Она мне много читала, я стала филологом, когда выросла».
До 80 лет Людмила Гончарова работала в школах в Ленинграде, Красноярске и Москве, преподавала русский, немецкий и литературу. Говорит, что жизнью своей довольна, хоть и пережила блокаду.
«Это время очень много нам дало. Мы были добры друг к другу, помогали. Когда в Москве меня представили новому классу, после фразы «она из Ленинграда» все встали и захлопали в ладоши. Дети ещё не знали меня, какой я учитель, но характеристики «из Ленинграда» им было достаточно».
Кто не работает, тому смерть
В Гатчине находился самый страшный концлагерь «Дулаг 154». Его филиалы находились по всему городу и окрестностям: бывшая граммофонная фабрика, казармы, на торфоразработках. Были и детские лагеря – в Рождествино, южнее Гатчины. Людей сортировали на две части. Одних отбирали для работ в Германии, и много гатчинцев угнали туда. Другие – смертники, непригодные для работ, военнопленные, коммунисты, евреи, цыгане.
«В Гатчине было партизанское движение: отряд у железнодорожников, подпольщики среди врачей городской больницы и других лечебных заведений, – рассказал сотрудник музея Николай Некрасов. – Умудрялись втайне от немцев оперировать раненых партизан и пленных. Легендарные комсомольские подпольщики погибли, потому что в ячейке нашлись предатели. Их было 25 человек. Гестапо находилось недалеко от дворца – на Красноармейском проспекте. Их пытали в подвалах и расстреляли у сильвийской стены».
В 1960-е годы при первых раскопках выяснили, что немцы расстреляли много мирных людей. Сегодня – это останки 500 человек. Личности 42 казнённых уже установили. Вещи расстрелянных в том парке свидетельствуют, что среди них были и военные, и гражданские. Нашёлся и лютеранский кулон. На месте раскопок установили небольшой камень, впоследствии здесь появится мемориал.
Рощу-геоглиф «Искра» в Ленобласти восстановят 8 мая 
В Петербурге выбрали место для памятника защитникам неба 
Блокадные огороды. Как на Дворцовой площади выращивали картошку 
«Ленфильм» закончил съёмки фильма о собаке-герое «Блокадный Трезорка»