Ровно 130 лет назад в Петербурге поставили знаменитый балет «Щелкунчик». Первая постановка сильно отличалась от того, что сегодня привыкли видеть зрители на сценах крупнейших театров страны. Театральный критик и балетный исследователь Арсений Суржа рассказал spb.aif.ru, как «Щелкунчик» из детского спектакля превратился в историю о любви, почему Петр Чайковский не хотел сочинять музыку для танца конфет и при чем тут французские персонажи.
«На сцене мельтешат дети»
Никита Серебряков, SPB.AIF.RU: Сегодня «Щелкунчик» - это праздник для гостей и жителей Петербурга, символ Рождества и Нового года. А 130 лет назад его так же тепло принимали?
Арсений Суржа: Зрители впервые увидели балет 6 декабря 1892 года. Представьте: предрождественский Петербург, столица России в ожидании чуда. Петр Ильич Чайковский – на тот момент уже великий композитор – ставит в один вечер сразу два спектакля. Первый – это опера «Иоланта», а второй – балет-феерия «Щелкунчик». А ведь тогда еще не было такого понятия, как многосоставные спектакли и мультижанр. Но такова была задумка – первое отделение оперно-балетного вечера должно раззадорить зрителя, а завершать его будет балет — желанное искусство для Петербурга того времени, да и для всей Европы.
Премьера состоялась на сцене Мариинского театра. Изначально большинство участников спектакля были дети – и снежинки, и солдатики, и другие герои. Сергею Легату, который исполнил роль Щелкунчика, было 17 лет, а роль Мари досталась 12-летней Станиславе Белинской. Первое время критики громили спектакль за то, что на сцене мельтешат дети, как будто соревнуясь со взрослыми за право быть в большом балете.
— Мы говорим «балет Чайковского», хотя Петр Ильич — композитор, автор музыки, а сам балет ставил Мариус Петипа. Выходит, ошибка?
— Все верно, раньше так и говорили — «балет Петипа», а сегодня называют по имени композитора. Но и сказать, что Мариус Петипа – единственный автор «Щелкунчика» — тоже неверно. Лев Иванов — вечно второй балетмейстер и помощник маэстро — в последний момент заменяет приболевшего Петипа, который написал к спектаклю либретто, и, по сути, становится постановщиком. А в 1934 году советский балетмейстер Василий Вайнонен ставит свою версию балета, которая сегодня считается классической, так что его тоже можно отнести к авторам балета.
Но и сам Петр Ильич. Без него никак. На тот момент он уже фигура масштабная, автор великих симфоний, опер и балетов. И тут ему предлагают писать музыку к балету, где на сцене пляшут какие-то феи, конфеты и цветы. Но композитор берется за дело и создает настоящий шедевр. Дело в том, что до Чайковского над философией и идеей в балете композиторы почти не задумывались. Чаще писали ритмически точную, четкую музыку, под которую было удобно танцевать. А Чайковский вкладывает еще и смысл в музыку.
Щелкунчик без головы
— Почему, даже зная сюжет одноименной сказки Эрнста Теодора Амадея Гофмана, неподготовленному зрителю порой трудно понять, что происходит на сцене?
— Скроить из литературного произведения театральную постановку – это, знаете ли, непросто. Хотя сегодня, конечно, никого не удивить и балетом «Герой нашего времени», и оперой «Игрок». Но в XIX веке-то все было иначе… Даже сказку поставить на сцене — трудная задачка. А «Щелкунчик» — это как раз и есть сказка-новелла Гофмана, правда совсем не детская – фантасмогоричная и жутковатая.
Но наш балет «Щелкунчик» – это Гофман, прочитанный Мариусом Петипа через линзы Александра Дюма-отца. Дело в том, что именно Дюма перевел немецкий текст на французский и адаптировал для детей, и Петипа читал сказку уже на своем родном французском языке. Когда балетмейстер пишет либретто, он отходит даже от Дюма. Ему хочется сделать собственную вариацию на тему Франции, где будет звучать французская музыка, революционные мотивы, а еще появляется такой национальный персонаж, как мамаша Жигонь (ее, кстати, в первой постановке играл мужчина), у которой из-под юбки выскакивают ребятишки. На императорскую сцену, конечно, не пропустили такой патриотический акт от маэстро. Что-то из французской культуры осталось спрятано в танцах и музыке, но, в сущности, Франции в «Щелкунчике» нет.
— Получается, в балете мы видим совсем другой сюжет, не такой, как в сказке?
— Балет-феерия – не классический балет с сюжетом, а калейдоскоп, где зритель наблюдает за развитием формы. Создатели не стали строго следовать за историей о Щелкунчике. Первый акт рассказывает о подготовке к празднику в доме Штальбаума: приходят родственники, герои украшают елку, Дроссельмейер (он у Петипа получился все-таки по-гофмановски устрашающим) приносит крестникам пирог и капусту, из которых вдруг выскакивают заводные игрушки – Коломбино, Арлекин и Паяц, Дьявол и Дьявонесса. Но родители запрещают детям оставить их себе – игрушки хрупкие, их легко разбить. Но у Дроссельмайера есть Щелкунчик – практичная игрушка. Мальчик Фриц заставляет его грызть орехи, и Щелкунчик ломает зубки. Кстати, в современной постановке все более наглядно – мы видим, как Фриц отрывает игрушке голову, и Дроссельмейер ее затем пришивает.
По задумке Петипа, в сцене марша ребятам дарят хлопушки, из которых они достают костюмчики и пляшут национальные танцы, как во втором акте. И первоначально их было гораздо больше – итальянская тарантелла, английская джига и так далее.
Следующая сцена – появление мышей и сражение. Мышиного короля сегодня изображают в балете с большой страшной головой, а в первых спектаклях его костюм был очень элегантный, обтягивающий. На роль мышей пригласили воспитанников Преображенского корпуса – будущих военных. Отголоски Гофмана звучат в либретто и здесь: Петипа пишет, что «злые мыши пожирают пряничных солдатиков». Но, как всегда, все решают женщины – Мари ночным башмачком запускает в Короля мышей, и тот со своей мышиной армией отступает восвояси.
Затем елка растет, и Мари с Щелкунчиком оказываются на ее ветвях. Знаменитая сцена, где танцуют снежинки, в либретто называлась «вальс снежный хлопьев». По задумке у шестидесяти танцовщиц в руках были жезлы с прикрепленными к ним светящимися снежками. Знаменитый критик Аким Волынский писал о вальсе так: «Хороводики в три человека разрезывают сцену зигзагами, образуя различные фигурки: звездочки, кружочки, мечущиеся линии – параллельные и пересекающиеся. Часть танцовщиц образует крест, большой и длинный, с внутренним кругом других снежинок». Кстати, «Щелкунчик» – один из первых спектаклей, где использовали электричество, что позволило создать атмосферу зимней сказки.
Лебединая песнь Чайковского
— «Щелкунчик» — это история о любви?
— Не совсем так. В либретто сказано, что после победы над мышами Щелкунчик превращается в Принца и ведет Мари в сказочный мир Конфитюренбурга. Персонажи, которых мы видим в дивертисменте, – это игрушки и конфеты на елке. Сценарий начинает походить на опись кондитерской лавки, сюжет останавливается. Никакого развития отношений между Мари и Принцем у Петипа не было задумано. Это в современных постановках мы видим, что молодые люди влюбляются друг в друга. И музыка в па-де-де как бы предвосхищает их расставание – в конце Мари просыпается и понимает, что все оказалось сном. А у Петипа Принц просто проводит Мари по стране сладостей. Там есть еще два персонажа — фея Драже и принц Коклюш. Имя последнего означает «кокетливый». Специально для танца феи Драже Чайковский привез редкий музыкальный инструмент — челесту, который создает мелодию капелек, сахарный звук. А в финале зрители видели летающих пчел над Конфитюренбургом.
— Но в самой музыке у Чайковского ближе к финалу звучит такая трагичная, реквиемная музыка. Неужели в первых спектаклях на это не обращали внимание?
— Да, похоже, что так — в музыке есть горечь, а на сцене танцевали сладости. И это большое упущение балета, несостыковка. Лишь в версии Вайнонена вместо феи Драже и Коклюша будут танцевать повзрослевшие Мари и Щелкунчик.
Тут важно сказать, что Чайковский сумел найти золотую середину – он опирался и на первоисточник Гофмана, сохранив в музыке ироничные и мрачные нотки немецкого писателя, и на либретто Петипа. И потом есть еще одно объяснение трагичности мелодии в «Щелкунчике». Это был последний балет Чайковского: в следующем году композитор умер. Да, после «Щелкунчика» он успеет написать еще произведения, но этот балет – его лебединая песнь. Возможно поэтому в произведении чувствуется надрыв, размышления о судьбе. Однако, несмотря на противоречия, «Щелкунчик» навсегда остается для зрителей символом Рождества и Нового года.
