Лорд Джордж Гордон Байрон был центральной фигурой раннего романтизма, его влияние ощущалось далеко за пределами Англии. В начале XIX века его поэзия и скандальная личная жизнь завоевали сердца и умы европейцев, вдохновляя художников, музыкантов и поэтов.
Среди первых русских писателей, вдохновлённых творчеством Байрона, был Александр Сергеевич Пушкин, который не просто следовал за своим кумиром, но также добавлял к западному романтизму новые, самобытные черты, сформировав уникальный и глубоко национальный путь русской литературы.
Байронический герой
Зарубежные идеи привлекали Пушкина своей новизной и смелостью. «Я сходил с ума по Байрону», – признавался он в одном из писем, раскрывая, как британский поэт повлиял на его собственное творчество, особенно в южный период его жизни. Находясь в изгнании, Пушкин создал произведения, где герои переживают душевные терзания и ищут независимость от общества. В его произведениях появляется байронический герой – человек, стремящийся к свободе и в то же время рефлексирующий над вопросами своей внутренней жизни.
«Романтизм как мировоззрение оказал значительное влияние на европейскую культуру и особенно на русскую литературу. Байрон, как один из ведущих романтиков, оказал влияние на Пушкина: именно Байрону присуща идея личности, которая противостоит окружению и отстаивает свой высокий нравственный идеал. Эту идею воспринял Пушкин», – отмечает литературовед, доктор филологических наук, член Союза российских писателей Вячеслав Головко.
Особенно сильным оказалось воздействие байроновского восточного колорита и образов диких, страстных героев. Байроновская экзотика пленила воображение Пушкина, что отразилось в создании его собственных ориентальных поэм. Примером тому служит «Бахчисарайский фонтан», где любовная тема и мотивы одиночества и свободы переплетаются в герое, напоминающем образцы байронической традиции. Однако Пушкин не ограничивался простым повторением. По мере развития своего мастерства он отходил от шаблона ироничного романтизма Байрона, находя собственный голос и погружаясь в глубины русской тематики.
И вдохновитель, и оппонент
Ранние опыты Пушкина отражают подражание Байрону, но вскоре Пушкин начинает отходить от идей своего кумира. В «Полтаве», написанной под впечатлением от поэмы Байрона «Мазепа», он пытается создать свой национальный романтизм, рассматривая историческую фигуру гетмана Мазепы не с точки зрения обывателя, а как символ морального падения. В отличие от Байрона, который сосредоточился на страстных, порой фантасмагорических переживаниях своих персонажей, Пушкин придал им глубоко национальные черты. Пушкин иронично отмечал поверхностность западных тенденций в моде и литературе, включая байронизм, что он особенно выразил в «Евгении Онегине» через острые и пронзительные строки:
«Британской музы небылицы Тревожат сон отроковицы, И стал теперь её кумир Или задумчивый Вампир, Или Мельмот, бродяга мрачный, Иль Вечный Жид, или Корсар, Или таинственный Сбогар. Лорд Байрон прихотью удачной Облёк в унылый романтизм И безнадёжный эгоизм».Таким образом, если Байрон воспринимал романтизм как протест против устоев и восславление индивидуализма, то Пушкин искал более значимые социальные и философские смыслы. Его интересовала не только личная драма героя, но и его место в мире, его ответственность перед обществом.
Создатель русского романтизма
Пушкин стал не просто переводчиком западных идей, но и настоящим создателем уникального направления в русской литературе. Удивительным образом он совмещал идеалы свободы и внутренней независимости, привитые романтизмом, с национальной проблематикой. В поэме «Кавказский пленник» герой стремится уйти от условностей и найти покой и смысл в свободе. Он эскапист, однако не чужд более сложных философских поисков. Этот герой, в отличие от байроновского, не остаётся в плену собственных переживаний, а ищет смысл в возвращении к обществу.
Позднее, обращаясь к русской истории и к народной культуре, Пушкин начинает создавать романтические произведения, отражающие не только внутренний мир героя, но и более широкий контекст российской действительности. В «Полтаве» и «Медном всаднике» он исследует темы ответственности перед историей и культурой. Его романтизм приобретает патриотический оттенок, и в нём появляются характерные для русской литературы идеалы служения Отечеству и исполнения нравственного долга.
Влияние на соотечественников
Идеи романтизма, полученные Пушкиным от Байрона и других европейских поэтов, стали основой для уникального русского подхода, соединяющего в себе индивидуализм и национальные интересы. Этот путь будет продолжен другими русскими авторами, такими, как Михаил Юрьевич Лермонтов, который, хотя и называл себя «не Байроном, а другим, неведомым избранником... с русскою душой», также развил и углубил байроническую линию, обращает внимание Вячеслав Головко. Темы мести, одиночества и бунта против общества в «Мцыри» и «Демоне» восходят к образам Байрона, но, как и у Пушкина, приобретают более глубокие и философские оттенки, отражающие российскую действительность.
Эта комбинация идеалов европейского романтизма с русскими культурными традициями привела к появлению в русской литературе «лишнего человека», отражённого в «Евгении Онегине» и, впоследствии, в Печорине у Лермонтова. Этот персонаж, в отличие от западных героев, испытывает отчуждение не только от общества, но и от самого себя. Он воплощает вечные вопросы поиска смысла и своего места в мире, что делает его персонажем более сложным и многогранным, чем типичные герои западного романтизма.
«Русские романтики переняли у Байрона идею личности и духовного идеала, что особенно ярко отразилось в развитии русской литературы, где существовали две основные линии: гражданская и психологическая. Гражданская линия, например, проявилась в литературе декабристов, Пушкина и Лермонтова, и своими корнями уходит в традиции европейского романтизма, в том числе и байроновский идеализм. Россия, как часть мирового исторического процесса, всегда развивалась в контексте мировых тенденций, но искала самобытный путь. Интерес к европейской культуре не означал её простого копирования. Журнал «Вестник Европы», редактируемый Карамзиным, был примером внимательного изучения западноевропейского опыта, включая творчество Байрона, чтобы понять и развить самобытный путь русского народа».
Как отмечает литературовед Вячеслав Головко, движение народников искало идеалы в демократических принципах, которые шли от Некрасова и Чернышевского, и хотя напрямую их идеи не восходят к романтизму, они восприняли от него высокие идеалы духовного и нравственного просвещения, стремление к социальному и культурному развитию.
«Эти идеи воплотились в концепции двух альтернативных путей развития России: революционного и эволюционного. Последний предлагали Тургенев и Лесков, и он предполагал постепенное развитие страны снизу. В условиях, когда победила революционная линия, многие идеи народников, включая Якова Абрамова, оказались отодвинутыми. Сегодня их наследие, основанное на принципах демократического просвещения и мирного прогресса, вновь востребовано. Таким образом, романтизм оказал огромное влияние на становление русской литературы и культуры XIX века. Его идеи, в том числе через Байрона, помогли русским писателям разработать уникальный путь, который соединил в себе высокие идеалы и стремление к справедливому общественному устройству», – заключил теоретик литературы Вячеслав Головко.
