«Я подчинен воле этой женщины». История страсти Тургенева к Полине Виардо

Некрасивая красота

История Полины Виардо была как доказательство простой и верной истины: женщина может кружить мужчинам головы, даже не обладая безусловной красотой. Современники вспоминали, что с молодых лет Виардо нельзя было назвать красавицей. Поэт Генрих Гейне, умевший как никто другой обожествить женщину и поставить её на один уровень с богами, был грубовато прямолинеен, сравнивая её с пейзажем, который одновременно и экзотичен, и чудовищен. Когда в 1844 году она приехала в Петербург и впервые вышла на сцену, по ложам пронесся едва уловимый и одновременно отчётливый шёпот: «некрасива…».

Как бы то ни было, Полину обожали: имея некоторую сутуловатость, выпуклые глаза и крупные черты лица, она заставляла слушателя забыть о своей внешности, едва только дирижёр взмахивал палочкой, и она начинала петь свою партию. В один из таких моментов певицу и увидел Иван Тургенев – писатель, чьё имя ещё только грозило прогреметь на всю страну, а пока – начинающий литератор, живущий на деньги, которые давала ему мать Варвара Петровна.

Рождение таланта

Полина Гарсиа (до замужества) с ранних лет была на редкость музыкальна. Будучи дочерью испанского певца Мануэля Гарсиа, она рано начала делать успехи: она занималась игре на фортепиано у самого Ференца Листа, а в 16 лет впервые вышла на сцену. Первые звёздочки славы опустились на неё в 1839 году, когда она дебютировала в роли Дездемоны в опере «Отелло» в Лондоне. Критики отмечали, что техника исполнения несколько хромала, однако изумительная страстность и живость, с которой пела девушка, много искупали. С тех пор её карьера шла в гору.

Учитель русского языка

С Иваном Тургеневым её познакомил муж Луи Виардо, композитор и директор Итальянского театра в Париже. Луи был на 21 год старше Полины, с ним писатель вместе охотился и имел продолжительные беседы о литературе. Полине представили Тургенева как великорусского помещика, хорошего стрелка, приятного собеседника и плохого стихотворца, что, конечно же, не могло быть хорошей рекомендацией. Однако, встреча состоялась, и 25-летний Тургенев влюбился, как потом окажется, навсегда.

Для того, чтобы стать ближе, Тургенев предложил Полине заниматься с нею русским языком – такое умение было очень полезным, так как в репертуаре Виардо всё чаще стали появляться романсы русских композиторов – Глинки, Чайковского и Даргомыжского. Позже Полина настолько освоила язык, что стала ближайшим советчиком Тургенева в его работе над романами. Она вспоминала, что «ни одна строка Тургенева не попадала в печать прежде, чем он не познакомил ее с нею». «Русские не знают, насколько обязаны мне, что Тургенев продолжает писать и работать», - утверждала она. Впрочем, может быть, оно так и было. В лице Виардо Тургенев находил не только цензора, но и человека, которому он готов был подчиниться во всём.

За ней

К тому времени гастроли певицы в России подходили к концу, и Виардо засобиралась в Париж. Тургенев, совершенно потеряв голову, бросился за ней, благо отношения с Луи были на редкость близкими, что позволяло Тургеневу участвовать в домашних спектаклях и надолго останавливаться в гостях в загородном имении семейной пары.  Он не мог не понимать двойственности создавшейся ситуации: находясь в доме Виардо, и знакомясь с её друзьями он слышал бесстрастное «а это наш русский друг, познакомьтесь, пожалуйста» и чувствовала на себе косые, а порой и насмешливые взгляды. Друзья из России недоумевали. Сначала смеялись, потом пожимали плечами, а затем и жалели человека, чьим сердцем так жестоко завладела равнодушная к нему женщина.

Лев Толстой, который приезжал в тот год в Париж и виделся с Тургеневым, писал: «Никогда не думал, что он способен так сильно любить».  А Тургенев не просто любил, он сгорал в этом огне и писал Полине страстные письма: с тех пор, как она уехала из России, а он, задержавшись по делам, только собирался следовать за ней, он в первом же письме рассказал о своих чувствах: «Я не могу жить вдали от вас, я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею. День, когда мне не светили ваши глаза, — день потерянный».

Статья по теме

«Вавилонская блудница» и поэт. История любви Александра Пушкина и Анны Керн

Приёмная дочь

Одновременно с проблемами, которые возникали из-за создавшегося положения, а более всего – от спокойного принятия Полиной его обожания, в родном имении Спасское-Лутовиново назревал скандал. Мать, узнав о сумасшествии сына и его «погонях за певичкой», отказалась высылать ему деньги. Также ситуацию обостряло то, что отношения с Варварой Петровной никогда не были безоблачными, и Тургенев, едва только вырвавшись из дома, не пытался даже внешне их поддерживать. Его мать была женщиной непростого характера: будучи глубоко эрудированной, начитанной, заставлявшей детей говорить дома исключительно на французском языке и прививая им хорошие манеры, она беспощадно стегала сыновей. По этой причине маленький Тургенев даже сбежал однажды из дому. Позже он скажет, что ушёл, потому что его «бьют и даже не объясняют, почему и за что бьют». Образ матери Тургенев впоследствии использует в работе над характером барыни в рассказе «Му-му».

Когда Тургенев приехал в Россию, то обнаружил дома не только непростые отношения с матерью, но и… родную дочь Пелагею, родившуюся в результате случайной связи с крепостной. Мать его, разумеется, не признала в девочке внучку и обращалась с ней как с прислугой. Это подвело отношения матери с сыном до последнего предела взаимного неприятия. Тургенев разругался с Варварой Петровной, написал Полине с просьбой посоветовать, как ему быть с дочерью. Неожиданно он получил письмо, в котором Виардо предлагала отдать девочку к ней на воспитание. Так пугливая восьмилетняя девчушка Пелагия впоследствии превратится в мадемуазель Полинетт – изящную девушку, рисующую дивные пейзажи и пишущую письма отцу исключительно на языке Гейне.

Арест и новая встреча

Между тем, писательская деятельность Тургенева продвигалась бурным темпом. В России его уже окружали со всех сторон почёт и слава, однако вслед за взлётом последовало стремительное падение. В 1852–1853 годах Тургенев безвыездно жил в своём имении, находясь под домашним арестом. Властям не пришлись по нраву антикрепостнические настроения в «Записках охотника» да и некролог, написанный в память о Гоголе, сыграл свою отрицательную роль – дань уважения писателю восприняли как антимонархические размышления.

В те годы Виардо снова приезжала на гастроли в Россию. Тургенев совершил рискованный поступок: справил фальшивый паспорт и отправился в Москву, где его ждал унизительно прохладный приём. Разлука окончательно разбила и без того хрупкую привязанность Полины.  

Последние годы

Годы шли, Тургенев дважды пытался наладить свою семейную жизнь. Настоящая семья – там, где была Полина – отринула его, и он стремился обрести хотя бы некоторое подобие родного гнезда. Однако ни связь с дочерью одного из его кузенов Ольгой, ни многолетние отношения с актрисой Марией Савиновой, не смогли затмить образа Виардо, любовь к которой, казалось, не только не остыла, а разгорелась ещё жарче прежнего. Тургенев писал Афанасию Фету: «Я подчинен воле этой женщины. Нет! Она заслонила от меня все остальное, так мне и надо. Я только тогда блаженствую, когда женщина каблуком наступит мне на шею и вдавит мне лицо носом в грязь».

За год до своей смерти, в 1882 году, Тургенев и Савинова приезжают в Париж, где писатель снова ищет встреч с Виардо, думает о ней и, как и прежде, готов быть чем угодно, лишь бы она находилась рядом. Здесь же в роскошных комнатах богатой обставленной парижской квартиры, врачи ошибочно диагностировали у Тургенева грудную жабу, тогда как позже выяснится, что писатель болен раком. Его прооперировали. Вроде бы всё сложилось удачно, но ослабленное здоровье 64-летнего Тургенева не выдержало нагрузки.

Последние месяцы его жизни словно искупали те томительные годы одиночества, когда он стремился к Полине и страдал от невозможности счастья: Полина снова была рядом, писала под диктовку его рассказы, облегчала муки болезни, и была с ним до последнего дня, будто неожиданно поняла, что долгих 40 лет около неё был верный и преданный друг, готовый на всё ради её улыбки и благосклонного кивка головы, и теперь он уходит навсегда. Уходит, храня непреходящую любовь и нежность в своём сердце.