Житель Петербурга Александр Анохин в конце февраля был признан виновным в вымогательстве в особо крупном размере, и получил 10 лет колонии строгого режима.
Вину Анохина (которого в определенных кругах знают под прозвищем Аноха Мурманский) усугубило подозрение следователей об его высоком статусе в криминальной иерархии — якобы Анохин выступал еще и в качестве «смотрящего» за колониями. Сам обвиняемый свою вину отрицал, и в окончательный приговор вошла только классическая история по навязыванию «бандитской крыши».
Неужели времена действительно поменялись — и мощным ОПГ в Петербурге уже не вырасти?
Прострелить колени
Когда знакомишься с материалами дела Александра Анохина, то создаётся ощущение, что он просто-напросто опоздал родиться. На дворе — 2025 год, а действует Аноха Мурманский и его приятели так, как будто за окном — 1995-й.
Карьера его начинается с Северного кладбища Петербурга, где Анохин следит за порядком, и последовательно развивается вплоть до попытки поставить под контроль некую коммерческую фирму. Фабула проста — одни коммерсанты обвиняют других в невыполнении обязательств, и обращаются за помощью к бандитам, которые готовы «разрулить» ситуацию и впредь оказывать покровительство за круглую сумму.
29 марта 2018 года Анохин и четверо его подручных прибыли на АЗС на проспекте Наставников, где у них была назначена «стрелка» с двумя предполагаемыми жертвами. Перед встречей всем участникам раздали фотографии бизнесменов, чтобы никто ничего не перепутал. У петербуржцев потребовали возврата долга — 23 миллиона рублей, обещая в противном случае «прострелить колени» и убить родных и близких.
Поскольку бизнесмены упирались, то в список требований добавились 2,5 млн рублей и по 2 млн рублей ежемесячно за покровительство и безопасность близких.
Наезд сопровождался рукоприкладством, коммерсантам демонстрировали фотографии их родных, а кроме того особо упирали на высокий статус Анохина в криминальной среде. Якобы он и «смотрящий» за колониями, и вообще правая рука влиятельнейшего «вора в законе» (что, конечно, вызывает некоторые вопросы, потому что на суде выяснилось, что ранее Аноха Мурманский судим не был).
«Добропорядочный гражданин»
Как бы то ни было, но предприниматели, оправившись от шока, обратились к силовикам, и через некоторое время Анохина и подельников задержали.
В пресс-релизе ФСБ он был назван «одним из самых крупных криминальных авторитетов» Петербурга.
Требуя отправить Анохина в СИЗО следователь специально подчеркнул, что тот «является приверженцем криминальных традиций, пользуется авторитетом в криминальной среде, специализируется на организации совершения и совершает преступления в сфере вымогательств и разбойных нападений, не имеет постоянного легального источника дохода, извлекает прибыль за счет совершения преступлений против собственности и против личности».
Сам Анохин это категорически отрицал.
«Не имею ни статуса, ни ещё каких-то там традиций. Я даже не знаю, что это означает. Я добропорядочный гражданин», — заявил он на заседании суда, однако это ему не помогло.
4 года Анохин провел в СИЗО. А в феврале 2025 года получил 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима и штраф в размере полумиллиона рублей. Другой его подручный получил 7 лет лишения свободы, еще двое — по 7 лет условно.
На этом попытка создать очередную классическую бандитскую «бригаду» можно считаться исчерпанной: не получилось.
Иммунитет от бандитов
Означает ли это, что наше общество приобрело иммунитет против криминальной заразы и возрождение «бандитского Петербурга» невозможно? Ведь по существу Аноха Мурманский и его сообщники не сделал ничего такого, чего бы не практиковали их духовные предшественники — тот же кладбищенский бизнес, та же механика вымогательства.
Но в 90-х эти люди становились хозяевами заводов, газет, пароходов, входили во власть (если, конечно, не оказывались в могиле). А теперь и их сажают за дела прошлого, и последователям подрезают крылья на взлёте.
Петербургский журналист Евгений Вышенков, автор книги «Именем братвы», считает, что расцвет преступных группировок конца 80-х- 90-х был напрямую связан с теми переменами, которые происходили в стране. А в контексте Петербурга свою роль сыграли еще и мощные спортивные традиции города на Неве.
«Ни в коем случае не возвеличивая масштаб 90х, напомню, что так было и перед 17-ым годом в России и после унижения немцев после Второй мировой, да и в Смуту начала XVII века. Красные спортсмены ощутили подобие этого, когда им прекратили намазывать масло на хлеб, а слава их превратилась в отчетность. Не ведая того, они ушли со стадионов к кормушке советской торговли, свились в собственное движение и сформировали новую внутреннюю идеологию. И их модель оказалась агрессивна... Братва — ни в коем случае не зеркальное отображение 90-х. Тогда везде, от искусства до политики, шли вулканические процессы. Братва — это воплощение внутренней сущности той эпохи», — считает Вышенков.
Сделать быструю карьеру (в том числе и преступную) гораздо легче в эпоху перемен, когда прежние авторитеты рухнули, новая система еще не выстроена, законы не способны описать новую реальность
В эпоху относительной стабильности криминал занимает привычное маргинальное место в обществе — однако успокаиваться рано. Дело Анохи Мурманского наглядно демонстрирует: вирус рядом. Бандитский Петербург отступил в тень, но никуда не ушёл.
