Председатель Всероссийского общества охраны природы Вячеслав Фетисов во время XI Невского экологического конгресса прокомментировал итоги завершившегося в 2024 году Национального проекта «Экология».
В Санкт-Петербурге 22-23 мая 2025 года в Таврическом дворце прошел XI Невский экологический конгресс. Одним из важных событий этого форума стало заседание Комиссии по экологии Госсовета России, на котором руководители Минприроды РФ и других экологических ведомств рассказали об итогах нацпроекта «Экология», завершившегося в конце 2024 года. АиФ попросил прокомментировать эти итоги Председателя Всероссийского общества охраны природы, первого заместителя председателя Комитета по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды Государственной Думы РФ Вячеслава Фетисова.
Николай Терещенко: — Вячеслав Александрович, вчера прошел Госсовет, заседание комиссии по экологии. Министерства и ведомства рассказали об итогах нацпроекта «Экология». Как бы вы оценили эти итоги? Какие из федеральных направлений были, на ваш взгляд, успешными, а какие не очень?
Вячеслав Фетисов: — Оценивать итоги должны, в первую очередь, люди. Мы на Комитете в Госдуме много внимания уделяли этому нацпроекту, всем важнейшим направлениям. В первую очередь, это — вода. Волга, Байкал. Здесь, вы знаете, с построенными очистными сооружениями всё, мягко говоря, не в порядке. Очень много нужно дорабатывать. Нацпроект по воздуху тоже фактически пролонгировали, потому что не достигли нужных показателей к запланированному сроку. Города в нацпроекте промышленные — в основном это Сибирь, Урал, Дальний Восток. Надо сказать, что в кратчайшие сроки мы пока не можем должным образом очистить воздух, воду, а это всё связано со здоровьем людей. Надо по этим направлениям максимально ускоряться. «Мусорная реформа» тоже пробуксовывает, и люди всё это видят. Нужно время, чтобы всё это отладить, но нужно ускоряться.
— А по опасным отходам как дела обстоят? Вроде бы в этом направлении есть подвижки?
— Да, по Байкальскому ЦБК и Усолью-Сибирскому, например, Президент России держит ситуацию на контроле, очень много внимания этим проектам уделяет. Росатом ищет и находит правильные технологии, чтобы решить эти вопросы, нужно отдать должное. К слову — у нас есть понятие «накопленный ущерб», и мы видим, насколько сложно сегодня всё это ликвидировать. И дорого, и технологии надо отрабатывать. Мне кажется, нам сейчас превентивно нужно работать с «предполагаемым ущербом». Он должен быть уже в расчетах при принятии любой программы. Мы должны понимать, например, принимая закон о Байкале, к какому ущербу могут привести наши решения, чем это всё обернётся. Не дай Бог, мы черту антропогенной нагрузки для великого озера переступим, и каким образом мы будем всё это ликвидировать? И сможем ли вообще ликвидировать? Росатом ищет решения в этом плане, но опять же — всё это дорого, долго и технологически непросто.
— По биоразнообразию вы вчера высказывались на Госсовете — ужесточать нужно правила?
— Вы понимаете, если какой-то вид рыбы, например, у нас исчезнет, вся экологическая цепочка нарушится. И это может привести к непредсказуемым последствиям. Возьмём тот же бассейн Амура. Там проблемы и с очистными сооружениями, и с браконьерством опять же. И во что обернется нарушение природного баланса, мы можем только предполагать. Казалось бы, мелочь, рыба, а все эти мелочи ведут к глобальным последствиям. Так что все решения должны быть, во-первых, быстрыми, но в то же время — взвешенными, следует опираться на мнения специалистов, экологов, учёных. В общем, работы предстоит ещё очень много.
