«Счастливы только дураки!». Вячеслав Полунин – о смехе, театре и цирке

Известный клоун, мим, режиссер и создатель легендарного театра «Лицедеи» Вячеслав Полунин уже разменял седьмой десяток, но до сих пор полон сил и энергии. Он придумывает театральные постановки, режиссирует цирковые представления, пишет книги и сам выходит на сцену, чтобы подарить зрителям очередную порцию смеха и веселья.  Вечно молодой Асисяй встретился с поклонниками и рассказал о своих театральных постановках, современном цирковом искусстве, а главное, о том, как стать счастливым.

О театре

– Я не называю то, что делаю, театром. Я просто собираю счастливых людей в кучу, и мы весело проводим время. Через игру. Необязательность человек может в 10 раз больше, чем через труд. Главное мое правило – никто не знает, когда и что происходит. В моем театре запрещены слова «репетиция», «труд», «работа». У меня только радость, самое бесполезное существование на свете и так далее. Я хотел бы, чтобы все, что человек делает на свете, было не экзаменом, а радостью. Даже перед спектаклем никто не знает, кто будет играть. Сценических пальто меньше, чем артистов. Кто первый схватил – тот сегодня и играет. Если опоздал, никто никого не ругает, наоборот, все кричат «ура», потому что он завтра должен принести торт.

Все происходит само собой, стихийно и правильно. Мы можем взять первого встречного человека на улице, предложить ему сегодня сыграть, нарядить в костюм и отправить на сцену. Люди в зале потом замечают, что на сцене есть странный человек, который не знает, что делать, и это смешно. Главное, что у нас воспитывается, это свобода и импровизация.

О счастье

– Я хохочу каждый день без остановки. Однажды я придумал уловку, чтобы у меня в зале тоже всегда был смех. Во времена театра «Лицедеи» я всегда записывал, кто в зале хорошо смеется, и после спектакля мы давали победителю билеты на наши спектакли. Люди смеялись все больше и больше! Когда была премьера, в зале такое творилось! Все хохочут, гогочут!

В детстве я мечтал стать журналистом, космонавтом, библиотекарем, лесником и клоуном. Три мечты осуществились. У меня есть 7 библиотек по разным направлениям, а во Франции я построил сад среди леса. Хотел быть клоуном – стал им. У меня время еще есть, а мечты уже кончились. Если ты следуешь детской мечте, значит, ты в согласии с собой. В этом и есть счастье.

Я сейчас пишу книжку, где около 40 тезисов о том, как быть счастливыми. Вообще, счастливы только дураки, потому все умные всегда пытаются, но у них ничего не получается. Если на одну чашу весов положить ум, а на вторую – глупость, окажется, что глупость настолько сильна и прекрасна! Мне задали вопрос: «Счастлив ли ты?», и я понял, что всю жизнь без перерыва был счастлив. Мне говорят: «Неужели тебе не было тяжело в жизни?». Вопрос в другом. Люди переживают все то же самое, но человек-дурак, несмотря на это, почему-то радостен и счастлив.

Чтобы дарить людям тепло со сцены, нужно самому быть счастливым, иначе от тебя не пойдет энергия. Когда человек счастлив, он светится, это сразу видно. Узнать, что ты счастлив, очень просто: ты что-то напеваешь или насвистываешь.

Об Академии дураков

– Академию дураков мы начали в 80-е годы. Сделали первые конгрессы дураков, приняли человек 70. Попасть в академию было сложно. Нужно было сделать что-то такое, чтобы все вокруг сказали: «Ну и дурак!».

Именно в Ленинграде я в первый раз в 1988 году сделал конкурс дураков. Был первый всесоюзный конгресс дураков. Когда люди приходили, они не могли найти вход. Они обходили здание несколько раз, спускались в подвал. Им нужно было проскочить через горячий душ, потом подняться по пожарной лестнице, пройти через матросов. Каждому, кто достигал второго этажа, мы ставили на лоб печать «Конгресс дураков». 10 дней никто не мог избавиться от надписи, потому что это было несмываемая краска. Таким образом, 10 тысяч людей ходили по Питеру с этой замечательной блямбой.

Мы давали заполнить людям анкету, и нужно было поставить печать напротив каждого параметра – роста, веса. Для каждой печати была отдельная бесконечная очередь. В туалет тоже была очередь, а, когда человек ее отстоит, он узнавал, что в туалет без печати буфета нельзя. Мы никого не пускали без шляпы и галстука: настоящий торжественный дурак должен всегда быть в шляпе и галстуке. Люди выбегали на улицу, просили эти вещи у прохожих или покупали в магазине. Когда они, наконец, входили в зал, помещение было украшено черными воздушными шарами и черным конфетти, а на сцене стояли 12 гробов: хоронили всех «Лицедеев». Нас подняли на плече и потащили через весь город, играл оркестр. Весь город шел за нами, потому что было интересно – кого несут, куда несут. Мы подошли к набережной, встали из гробов и подожгли огромное количество бумаги: по Неве поплыли полыхающие гробы.

О цирке

– Сейчас во всем мире настоящий взрыв циркового искусства, а в 90-е годы в России было сложно, выступления были никому не нужны. Я позвонил в Цирк дю Солей, они обрадовались, и я поехал туда. У меня было 1,5 года невозможного удовольствия от работы там, а потом все стало превращаться в завод. Мне неинтересно держаться за то, что уже придумали. Моя система требует свободы и стихийности. Говорю – отпустите меня на свободу. Отвечают, мол, ладно, только замену себе найди. Ловлю такси, а там сидит Юрий Медведев, актер Театра на Таганке. Я ему говорю: «Ты теперь работаешь в Цирке дю Солей!». И меня отпустили.

Я всегда хотел разобраться, что такое цирк, куда он идет. Когда мне позвонил министр культуры и попросил возглавить Цирк на Фонтанке, я с удовольствием согласился. Был подписан контракт на 3 года. За эти годы я пытался что-то сделать, чтобы изменить формулу цирка. Это было неправильно: нельзя в России переделать цирк, который имеет богатую историю, свои традиции. Надо было просто строить рядом новый цирк и начинать все с нуля: бесполезно сталкивать два разных понимания. Попытки объединить их не принесли никакого успеха. Хотя, если бы я не пришел в Цирк на Фонтанке, деньги на ремонт так и не выделили бы. При мне хлынул поток молодых ребят, они тоже участвовали в поисках современного цирка. Я рад, что это произошло в моей судьбе, несмотря на то, что было много сложностей.

Я всегда хотел разобраться, что такое цирк, куда он идет. Когда мне позвонил министр культуры и попросил возглавить Цирк на Фонтанке, я с удовольствием согласился. Я пытался что-то сделать, чтобы изменить всю его формулу. Это было неправильно: нельзя в России переделать цирк, который имеет богатую историю, свои традиции.

В наши дни цирк – это не просто повод посмеяться, но и способ донести до зрителя какую-то тонкую, глубокую мысль. Представьте себе такой цирк: два человека стоят и в течение полутора часов просто кидают друг другу пять мячиков. Оторваться невозможно, ведь они через эти мячики говорят о любви и доверии! Я жду, когда в Петербурге можно будет реализовать современные цирковые произведения.