В Русском музее, в Строгановском дворце работает выставка "Александр Агабеков". Представлены графика, акварель, однако наибольшую часть составляют уникальные коллажи на стекле. Такого в нашей стране не делает ни один художник. Александр даже получил патент на изобретение.
Кошечка с кис-кисом
- Коллажи начал делать лет 30 назад, а увлекся ими еще с детства, - рассказывает мастер.-Я жил на Лахтинской улице, рядом был Дерябкинский рынок, и мы, мальчишки, туда бегали. Это было после войны. Буквально у ног торговцев на земле лежали картинки под стеклом, такие красивые, что глаз не отвести. Потом я понял, как это диво дивное делалось: брали небольшой кусок стекла, расписывали его цветной тушью, а вниз подкладывали жатую фольгу - серебряную или золотую. Если на картинке небо, то фольга просвечивала незакрашенные кусочки звездочками! Сюжеты простые, из городского фольклора, те же, что и на распространенных тогда ковриках - лебеди, русалки, цветы. Один особенно запомнился - белая кошечка с голубым кис-кисом и надпись: "Я детей не трогаю". Собрал коллекцию картинок, но и не думал, что мне выпадет поднять это искусство с земли до такого уровня, что показываю его в Русском музее.
Ну а когда только начинал, меня очень поддержал мой друг Евгений Федорович Ковтун, сотрудник Русского музея, пропагандист и историк авангарда. Он водил в запасники, где я видел живопись на стекле Кандинского, Дымшиц-Толстой. Кстати, авангардисты декларировали, что народное искусство, вплоть до вывесок, достойно того, чтобы экспонироваться в Эрмитаже.
Польза того, что оно бьется
- В конце 70-х пригласили сделать персональную выставку в Москве на Кузнецком мосту. Показал там около 30 коллажей, успех обрушился, как лавина; по выражению одного искусствоведа, Москва "околлажилась". На следующий год позвали в Центральный дом литераторов. Когда готовили там экспозицию, пьяный рабочий взял в руки два самых лучших коллажа и так резко поставил на мраморный пол, что они треснули. Я в ту минуту чуть не умер, а он сказал: "Не горюй, дружок", измерил коллажи, побежал в подвал и принес такие же по размерам стекла. Скрепил с треснувшими, получился двухслойный стеклянный "наполеон", и главное - трещин было не видно! И я подумал: а почему бы не расписать второе стекло? Так появился многослойный коллаж, на который и получен патент.
Тайна "наполеона"
- Возможности коллажа кажутся мне неисчерпаемыми, судите сами: одна и та же краска под стеклом становится блестящей, а на его поверхности она матовая, меняются фактура, цвет, даже энергетика произведения. Я додумался до коллажей двухстороннего изображения - вот лицо, а обойдите произведение с другой стороны, увидите другое, с иным психологическим состоянием. К стеклу прекрасно все приклеивается - дерево, ткань, бумага, пенопласт, а если добавить кусочки зеркала, зритель видит свое отражение и становится соавтором произведения!
С коллажами все время происходят открытия. При подготовке этой экспозиции обратил внимание, что раз стены залов разного цвета, то незакрашенные пространства коллажей оно просвечивает, меняя произведение. Значит, можно использовать сменные задники. Проповедую принцип мини-макса - минимумом средств достигнуть максимума выразительности.
Сделать лучше
- Мой учитель, замечательный ленинградский живописец Александр Семенович Ведерников, говорил: "Если Алика не оттащить, он всю жизнь будет делать одну работу". И вправду, каждую делаю лет тридцать - перед открытием выставки с мая по август снова над ними корпел. Несчастье мое, а может, и счастье в том, что, когда смотрю на любую свою вещь, вижу, что она плохая, и знаю, как ее сделать лучше. Я выставил 50 коллажей, мне не нужно, чтобы их было больше, эти буду совершенствовать.
В последнее время увлекся коллажами на зеркале. Дома у нас висело роскошное старинное зеркало, которое я разделил на две части, одну из них вы видите на выставке, это коллаж "Манящее блистание пространства". Дочь и жена неделю зеркало оплакивали: Но вообще у нас творческая семья: супруга - архитектор, дочь учится в художественном училище, так что мы друг друга понимаем.
Возможности стекла
- Как архитектор по образованию, думал об использовании коллажей в жизни, они могли бы украсить любое помещение от ресторана до бассейна. Между прочим, даже моя дипломная работа была посвящена стеклу - проект киноконцертного зала: глухая цилиндрическая коробка, а снаружи по ней, как серпантин, вьется ярко освещенная стеклянная галерея, по которой публика прохаживается в антракте. Это перекликается с идеей знаменитого центра Помпиду в Париже, где все коммуникации выведены наружу здания, но мой проект появился раньше. Газета "Смена" тогда критически писала, мол, конструкция вызывает сомнение, что это люди как будто летают по воздуху. А меня это как раз и завораживало.
Всегда старался узнать о возможностях стекла как можно больше. Оказалось, в Московском архитектурном институте разработана система триплекса - стекла скрепляются прозрачной светопроницаемой пленкой, получается многослойная структура - она пуленепробиваемая, крепкая настолько, что, я бы сказал, вечная. А в лаборатории Академии наук разработаны специальные краски, которые делаются из цветного стекла, тоже очень надежные. Размечтался делать дома из стекла. Представляете, поверхность стен закрашена, а окна можно оставлять там, где захочется, например, у вас малыш, ползающий по полу, так можно для него сделать окно внизу. Причем окна могут быть самой разной формы. На улицах прекрасно бы смотрелись стеклянные остановки, киоски, афишные тумбы, фонтаны, а как эффектно было бы стекло в произведениях садово-парковой архитектуры. Стеклянные кубы, стекла разной формы, стоящие на траве, отражающие небо, бегущие облака.
Шок от доброты
- Выставка эта как получилась? Ко мне пришли сотрудники музея отбирать работы для готовящейся выставки абстрактного искусства. Показал несколько коллажей, отобрали, потом спрашивают: "Нет ли у вас еще?" Стал доставать из всех углов. Когда мои богатства увидели, и предложили персональную выставку. Я им на это сказал: "Вот вы сейчас уйдете из мастерской, а я сойду с ума! И мечтать не мог, что при жизни будет моя выставка в Русском музее". Всегда меня футболили, растирали по стене, вечно я был формалистом, в черных списках: Я шел по городу и рыдал, не мог сдержаться и не стыдно было. Люди оборачивались и думали, что с этим несчастным пожилым человеком? А я был счастлив.
Нимфа-диверсантка 
«Живопись важней кино». Картины легендарного Сталлоне – в Русском музее