За полторы недели в результате терактов погибли и пропали без вести 689 человек, а страдать от моральных и физических последствий в течение многих лет, по оценкам специалистов, будут тысячи людей.
Уже сейчас только в Беслане "скорые" перегружены вызовами к родственникам пострадавших, у которых начались сердечно-сосудистые и психологические реакции. "Ударная" волна от каждого теракта много сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Даже те, кто пережил недавние страшные события у экранов телевизоров, подвержены ее воздействию настолько, что медики рассматривают их как очередной контингент пациентов, пораженных на этой, теперь официально признанной, войне.
Плохое наследство
Одна из задач террористической войны - вызвать, выражаясь медицинским языком, психолого-психиатрические последствия у населения. Попросту запугать людей до такой степени, чтобы страх, действуя как медленный яд, непрерывно отравлял жизнь. Мы уже боимся летать на самолетах, отскакиваем от каждой бесхозной сумки и пристально всматриваемся в подозрительного пассажира, находясь в состоянии все нарастающего стресса. А это грозит перейти в различные заболевания, вызывающие глубинные изменения в организме и передающиеся по наследству.
Самый яркий и близкий пример для нас - это дети и внуки жителей блокадного Ленинграда, в нашем городе их около 700 тысяч человек. По статистике, они всю жизнь испытывают последствия посттравматических стрессовых расстройств родителей-блокадников. Болеют чаще других и умирают в среднем на 15 лет раньше. Проведя ретроспективу, можно примерно представить, что будет с детьми тех, кто попал в жесточайшую стрессовую ситуацию сейчас. А ведь это верный способ со временем истребить целую нацию, если не предпринимать своевременных мер, т. е. возвращать людей к нормальной жизни.
Не дожидаясь неврозов
По словам военного врача-невропатолога, кандидата медицинских наук Андрея Федорова, все не так безнадежно, как может показаться: "Снять полученный стресс можно в самом начале, не дожидаясь неврозов и других последствий". Он и его коллеги уже не один год в рамках эксперимента успешно работают над этой проблемой и способами ее разрешения, изначально применительно к ветеранам локальных войн, страдающих теми или иными военными синдромами, и их семьям.
"По своей природе стрессорные воздействия бывают разные, но механизм развития болезней всегда один. По сути, нет никакой разницы между реакцией мамы, которая потеряла сына-одиннадцатиклассника в школе в Беслане, и мамы, которая потеряла девятнадцатилетнего солдата срочной службы. Горе-то точно такое же, и последствия для здоровья такие же. Поэтому система восстановления универсальна для всех попавших в стрессовую ситуацию". А ведь в нашей стране, несмотря на то, что проблема угрозы терроризма существует не первый год, так и нет единой системы медико-психологической реабилитации и профилактики осложнений заболеваний у людей, страдающих посттравматическими стрессовыми расстройствами.
Спасительный центр
Сейчас двери реабилитационных центров открыли для наших пострадавших Израиль, Чехия, Хорватия. "Конечно, спасибо им, но мы не можем пользоваться все время их достижениями, - говорит Андрей Федоров. - К сожалению, тенденция роста количества тер-актов за последние пять лет в России не снижается. У нас существуют немногочисленные учреждения, относящиеся к разным ведомствам, которые занимаются вопросами реабилитации. Но все специалисты в один голос говорят о необходимости общей системы реабилитации с единым центром.
Совместно с представителями Санкт-Петербургского регионального отделения Национального военного фонда мы разработали программу работы и строительства единого реабилитационного центра. На прошлой неделе при активном участии депутата ЗакСа Игоря Тимофеева нам удалось ее представить постоянной комиссии по социальным вопросам. За реализацию программы проголосовали все. До строительства отдельного здания реабилитационного центра мы готовы начать работу и амбулаторно на базе больницы Академии наук, в этом случае потребуется несколько миллионов рублей и всего 2,5 месяца на организацию. В таких условиях мы можем уже оказывать основные виды помощи до 100 человек в день, разумеется, не за одно посещение.
Как ни странно прозвучит в этой ситуации, но данный проект может быть и экономически привлекательным для инвесторов".
Все это трудно организовать, но начинать когда-то нужно. И какой сигнал для этого должен поступить вновь? Что должно еще произойти, чтобы мы, наконец, начали создавать столь необходимую систему реабилитации? Помощь государства не должна ограничиваться выдачей денег на похороны, нужно понимать, что от жестоких последствий не откупиться, с ними придется жить.
Военврач-невропатолог Андрей Федоров: "Прошло уже больше десяти лет после первой "Бури в пустыне", а военнослужащие Великобритании продолжают проходить ежегодные курсы реабилитации. Вряд ли у английских военных организмы устроены более тонко, чем у наших пострадавших детей".
Крест против шприца 
Ученые: Обычные люди в два раза чаще ошибаются, чем пациенты с аутизмом