В июле отмечается День реставратора — особый праздник для нашего города. Насколько сегодня традиции переплетаются с современностью, spb.aif.ru рассказала профессор, д. т. н., председатель Совета Союза реставраторов Санкт-Петербурга Нина Шангина.
Елена Данилевич, SPB.AIF.RU: Нина Николаевна, в стране есть несколько школ реставрации. А какие характерные черты присущи мастерам именно нашего города?
Нина Шангина: Наша школа отличается, прежде всего, научным, комплексным подходом. В своей работе специалисты применяют методики, которые требуют фундаментальных знаний по материаловедению, химии, физике и биологии. Это нужно для всестороннего изучения, консервации или восстановления памятников. Приоритетом является и так называемая «философия подлинности». Её суть в том, что оригинальные элементы сохраняются исключительно на основе строгих исторических и научных исследований, исключающих любые домыслы.
— Работа реставратора — очень кропотливая, часто на одном объекте длится годами. Кто сегодня идёт в профессию, есть ли дефицит кадров?
— Союз реставраторов недавно проводил опрос среди организаций, входящих в его состав, — в каких сотрудниках они нуждаются. Выяснилось, что очень требуется инженерно-технический персонал, а также представители рабочих профессий — штукатуры, специалисты декоративно-художественных покрасок, кузнецы, плотники и т. д. Конечно, кадровый голод ещё не наступил, но вопрос пополнения резерва стоит остро.
В Санкт-Петербурге реставраторов готовят 9 вузов и 3 колледжа. Хотела бы подчеркнуть, что многие инициативы, позволяющие улучшить качество профильного обучения, начинались именно в Петербурге. В частности, создаются стандарты, программы в области инженерного специального образования. Кроме того, выросло внимание к сохранению культурного наследия в регионах. Поэтому не исключено, что наши уже обученные, высококвалифицированные специалисты будут переезжать туда из Северной столицы.
Передвинули здание
— Несмотря на то, что реставрация основывается на исторических материалах, здесь используется немало современных практик. Как цифра помогает спасать памятники?
— Область применения цифровых методов обширна. 3D-сканирование, например, позволяет создавать точные цифровые модели объектов, даёт возможность более точно вести проектирование в будущем. Исследования в области материаловедения помогают определить состав оригинальных материалов, причины их разрушения и подобрать наиболее корректные смеси, чтобы восстановить полотно. Ультразвук, акустические методы, термография, георадары хорошо выявляют скрытые дефекты, не повреждая структуры. Применяются также современные композитные материалы, лазерная очистка поверхностей, а в некоторых случаях, для особо точных или опасных операций, робототехника.
Думаю, многие видели на экране, как перемещают исторические здания. В Петербурге, например, в прошлом году на набережной Чёрной речки передвинули на 52 метра двухэтажный исторический корпус Императорского воспитательного дома. Он «ехал» со скоростью 4 см в минуту. Ранее это казалось фантастикой, теперь, благодаря развитию передовых технологий, становится едва не обыденным делом.
— В городе широко реставрируются многоквартирные дома, которые являются объектами наследия. Можно ли там что-то менять?
— Всем удобнее, когда есть чёткие правила. У жильцов не должно складываться впечатление, что они купили дорогую квартиру в открыточном центре и теперь будут делать, что хотят. Жизнь в историческом доме — это ряд серьёзных ограничений и обязанностей. Архитектурная красота в данном случае требует жертв. Мы все понимаем, что город должен развиваться, но приспособить здания для современного использования без всесторонней оценки рисков невозможно.
Влезть на Медного всадника
— Вы не раз говорили, что одна из актуальных задач Союза реставраторов — это воспитание петербуржцев, «лучше с детского сада». Почему это так важно?
— Мы живём в прекрасном городе, но если человек с детства не приучен ценить его красоту, историю, если в семье было не принято гулять в парке, посещать музеи, театры, то у него никогда не сформируется понимание ценности всего, что его окружает. Ни для себя, своих близких, ни для общества в целом. Памятник для такого жителя — просто камень или металл, а не символ истории, важный для всего народа. Более того, часто он становится неким «объектом», на котором можно оставить свой автограф или выместить агрессию. Примеров много. На днях задержали мужчину, который наносил граффити на набережные, другой разрисовал плакаты фотовыставки на Малой Конюшенной, посвящённой Великой Победе. Большая беда, что подобное отношение — не редкость.
— Как объяснить, что в наше просвещённое время столько вандалов? Залезают на памятники, отрывают руки у скульптур, жарят шашлыки у Вечного огня. Как их остановить?
— Если нарушители не несут адекватного наказания за свои действия, возникает чувство вседозволенности. Другие это видят и тоже царапают на памятнике — «Здесь был я». Проблема лежит и в области психологии. Мир устроен так, что даже дикие, жестокие поступки находят подражателей. Молодые люди проходят период взросления и для них очень важно быть «как все». Прибавьте к этому зависимость от социальных сетей, которые нередко толкают человека на сомнительный шаг. Многие даже рискуют жизнью, лишь бы прославиться. Кроме того, в случае с памятниками вандалу практически ничего не угрожает — они же беззащитны. Залез, отпилил, покорёжил — и получай бесконечные лайки.
— Скоро вступает в силу новый федеральный закон, который позволит проводить реставрацию организациям, не имеющим лицензирования. Нет опасения, что это отрицательно повлияет на качество?
— Эти поправки несут в себе как положительные, давно назревшие изменения, так и непредвиденные риски. Из плюсов — подробно расписан механизм взаимодействия с волонтёрами. Из явных «красных флагов» — работы, которые теперь смогут проводить без соответствующей лицензии. К сожалению, многие не понимают, что в историческом здании все элементы составляют единое целое. И ошибочно думать, что можно сохранить подлинные предметы охраны, изменяя или игнорируя то, что на первый взгляд кажется второстепенным. Наш опыт убедительно доказывает: любые упрощения неизбежно приводят к нарушению целостности и разрушению памятника. Поэтому суть не в наличии лицензии, а глубоком понимании объекта и конечной цели восстановительных работ.
— Реставрация в нашем городе не прерывается. Какие знаковые объекты в работе? Как вы и ваши коллеги передаёте богатый опыт другим регионам?
— Сейчас активно идёт реставрация фасадов жилых домов на Невском проспекте — зданий со сложным архитектурным декором. Продолжается работа и в Аничковом дворце, Петропавловской крепости, ведётся реставрация Шахматного павильона в Московском парке победы. Наши специалисты очень востребованы и в других регионах России. Они работают в Ленинградской области, Крыму, Воронеже, Волгограде, Вологде и Астрахани. Петербургская школа реставрации остаётся лидером и продолжает развиваться, уже с учётом современных вызовов.
Подписывайтесь на наш Телеграмм-канал — https://t.me/aifspb и Дзен — https://dzen.ru/spb.aif.ru. Обсудить публикации можно в нашей группе ВКонтакте — https://vk.com/aif_spb.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
