Петроградская сторона – колыбель Петербурга. Именно здесь царь Петр заложил военную крепость, которая довольно быстро разрослась до города, ставшего северной жемчужиной. Петроградка была свидетелем важнейших исторических событий: от казней, повернувших ход истории, до изменения государственного строя.
А еще на острове в разное время жила научная элита страны (Жорес Алферов, Дмитрий Лихачев, Петр Капица), творили поэты (Ольга Берггольц, Анна Ахматова, Осип Мандельштам). SPB.AIF.RU рассказывает, как начиналось освоение Петроградской стороны.
Крепость на заливных лугах
«До 1703 года на территории современного Санкт-Петербурга находилось множество мелких деревень. Несколько поселений было и на Фомином острове, который после основания Петербурга стал называться Городовым, а позже – Петербургским и Петроградским, – рассказывает методист Государственного музея истории Санкт-Петербурга Елена Калинина. – В начале XVIII века Заячий остров представлял собой заливной луг, на котором косили траву, а Петроградский остров был местом поселения русских, финнов, здесь также стояли шведские войска».
Петр за несколько дней решил, что фортеция Санкт-Петербурх будет построена на Заячьем острове. А вот с центром города так и не определился, рассматривая и Троицкую площадь, и район нынешней Шпалерной улицы, и Васильевский остров.
«Шла Северная война, и Петр до 1713 года не так часто бывал в городе, – продолжает историк. – Бóльшую часть времени царь находился на театре военных действий, поэтому горожане сами стихийно застраивали территорию, разбивая кривые небольшие улочки. Это не нравилось Петру, поэтому он присматривался к другим островам, желая именно там создать идеальный европейский город».
Однако центром Северной столицы при Петре все равно оставалась Петроградка. В 1712 году именно на Петроградскую сторону переезжают дипломатические представители Англии, Франции, Пруссии, Ганновера и Нидерландов. После смерти Петра в конце 1725 года на углу Троицкой площади и Дворянской улицы открыты Академия и Университет при ней.
Также здесь появились здание Сената, таможня и Троицкий собор, который разрушили в 1933 году. К слову, именно в этом храме в июле 1718 года с разницей в один день отпевали погибшего цесаревича Алексея и праздновали годовщину Полтавской победы. Многие источники ошибочно заявляют, что именно Троицкий собор стал первым храмом Северной столицы, но это не так – это звание носит Петропавловский.
Неузнаваемая сторона
Если бы сейчас петербуржцы попали на Петроградский остров XVIII века, то совершенно точно не узнали его. Вплоть до середины XIX столетия эта часть города больше напоминала большую деревню с хаотично разбросанными слободами, огородами и местами для выпаса скота. Фактически от той, первоначальной Петроградки, до нас дошли лишь Петропавловский собор, часть Троицкой площади и домик Петра.
Ближе к домику Петра на набережной и на Дворянской улице (ныне Куйбышева) селилась элита. Чуть дальше стояли дома для мастеровых, причем для лучших специалистов были построены добротные избы на две семьи. Еще на острове в Петровское время стояли несколько полков, построенные для них казармы составляли полковые слободы. Дальше всего от центра в тяжелейших условиях жили бедняки – они обитали в землянках и палатках. Работные люди (или чернорабочие) обычно жили рядом с местом работы. В 1704 году для всего населения была открыта аптека, так как Петр понимал, что рабочую силу нужно беречь.
«В той стороне, где сегодня располагается особняк Матильды Кшесинской, в начале XVIII века находился первый рынок Петербурга, – продолжает Елена Калинина. – Первый быстро сгорел, а второй, двухэтажный, простоял дольше. Причем была идея прорыть через Троицкую площадь к рынку канал, чтобы корабли могли подплывать сразу во внутренний двор и разгружаться».
Открывались на Петроградке и первые кабаки. Завидовали этому жители Адмиралтейской стороны – им было не с руки добираться на противоположный берег, поэтому моряки просили обустроить питейные заведения не только в центре.
«Петроградка делилась на слободы, где селились люди определенной национальности и вероисповедания, – говорит историк. – Разделение было условным, но все-таки люди старались не смешиваться, ощущая себя более комфортно в привычной атмосфере. Например, за Кронверком была татарская слобода, где селились мусульмане. Район Троицкой площади называли русской слободой. Если говорить о других частях города, то район нынешнего концертного зала «Октябрьский» называли новой русской слободой. А, к примеру, в нынешнем Адмиралтейском районе была немецкая слобода, в районе современной Миллионной улицы. Там всегда было много иноземных специалистов, работавших на верфях. Кстати, иностранцев тогда удивляла огромная территория, занятая городом. Они привыкли к европейским небольшим поселениям, а у нас были небольшие застроенные территории, что разделяли поля, пустоши и места выпаса коров. Кстати, эта тенденция с выпасом скотины в центре города длилась очень долго. Например, дворцовых буренок столетие пасли у уже построенного Зимнего дворца».
Наказание за ямы на дорогах
Для Петра было важно поддерживать чистоту города. С самого начала в Петербурге возводили деревянные набережные, сваи для укрепления берегов, строили ливневки, которые справлялись со своей задачей, не позволяя городу утонуть во время проливных дождей или снегопада. Возле богатых домов обязательно было каменное мощение. Кстати, как-то из-за плохой укладки камня у одного из особняков карету Петра Великого сильно тряхнуло. Разгневанный император побил виновника палкой, после чего дорожный дефект немедленно устранили.
«Во времена Петра домохозяин был обязан держать в порядке и улицу, – говорит историк. – Камней не хватало, поэтому в 1714 году царь издает указ, в котором сказано, что каждый приезжающий в город должен привезти с собой определенное количество камней. Привезенное шло на мощение улиц».
Думали и о досуге – в Петербурге появляется своего рода первая библиотека на подворье архиепископа Феофана Прокоповича, сподвижника Петра I.
«Архиепископ был человек чрезвычайно образованный, в его доме была великолепная библиотека, – объясняет Елена Калинина. – Прокопович не только сделал ее общедоступной, но и давал книги с собой на дом. По тем временам это было удивительно, ведь книги обладали огромной ценностью и стоили баснословных сумм. Были те, кто книги архиепископу не возвращали. Окружение Прокоповича пеняло ему на это, однако архиепископ лишь пожимал плечами и говорил: «Значит, человеку было важно оставить книгу себе».
Время казней
Казни при Петре Великом были привычным делом – русский царь считал, что таким образом он перевоспитает народ. Публичные повешения проходили на Петроградской стороне – на Троицкой площади и у Сытного рынка.
«Казни на площади устраивали для особо провинившихся и опасных, вне зависимости, простолюдин это или аристократ, – рассказывает историк. – Там лишили жизни Марию Гамильтон, Матвея Гагарина, любовника Екатерины красавца Виллима Монса. Причем Петр не разрешал сразу же убирать казненных – тела с завешенными головами должны были некоторое время находиться на всеобщем обозрении, для того чтобы было ясно: правосудие состоялось».
Жестоко расправлялись с дезертирами и мародерами – эту категорию преступников Петр особенно не жаловал. Но таких могли казнить и по жребию: например, нескольких на эшафот, а остальных – на каторжные работы, чтобы приносили пользу государству.
Подписывайтесь на наш Телеграмм-канал – https://t.me/aifspb. Обсудить публикации можно в нашей группе ВКонтакте – https://vk.com/aif_spb.
