Собор Воскресения Христова на Крови, более известный как Спас-на-Крови, оказался единственной российской достопримечательностью, которая вошла в список 25 самых популярных туристических мест мира по версии портала TripAdvisor. Заняв восьмое место в этом списке, петербургский храм обошел статую Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро, Миланский собор Дуомо, Храм Святого Семейства в Барселоне и участок Великой Китайской стены Мутяньюй в Пекине. Первое же место в списке занял древний город Мачу-Пикчу в Перу.
В аналогичном российском рейтинге петербургские достопримечательности заняли весь «пьедестал» - лидирует снова Спас-на-Крови, за ним – дворцово-парковый ансамбль в Петергофе, на третьей строчке – Екатерининский дворец и парк в Пушкине.
Спас-на-Крови привлекает туристов со всего мира не только великолепием своих куполов и интерьеров, но и необычной историей, породившей множество легенд и домыслов. SPB.AIF.RU вспомнил самые интересные из них.
Кровавая мостовая и призраки
Новый царь распорядился часовней не ограничиваться, а построить целый собор, внутри которого повелел оставить нетронутым участок мостовой, на который пролилась кровь его отца. Храм, посвященный царю-мученику, строили на собранные по всей России средства. Строительство длилось 24 года, собор был освящен лишь 19 августа 1907 года.
Разумеется, «кровавая история» его строительства не могла не породить множество мифов. Сразу после его освящения разнесся слух, что иногда под сводами собора раздаются стоны убитого императора. С его убийством связан и миф о самом известном привидении Петербурга – призраке Софьи Перовской. До сих пор петербуржцы верят, что иногда на мостике через канал Грибоедова появляется силуэт девушки со шрамом на шее и белым платком в руке – именно взмахом платка Перовская дала сигнал бомбометателям 1 марта 1881 года. А 15 апреля она в числе других народовольцев-заговорщиков была повешена на плацу Семеновского полка.
Магия чисел
Есть и менее достоверные истории, связанные с числами. Ходит легенда, что где-то в храме хранится икона, на которой проступают роковые для российской истории годы: 1917, 1941, 1953, а также еще какие-то, пока нечеткие. Якобы цифры становятся все отчетливее с приближением новой трагической даты.
Морг, склад и овощехранилище
Еще одна удивительная черта Спаса-на-Крови – это его стойкость. Бытовало поверье, что разрушить этот собор невозможно. В конце 1930-х годов советская власть постановила взорвать храм как объект, лишенный художественной и архитектурной ценности. В стенах даже просверлили ниши и уже начали закладывать взрывчатку, когда началась Великая Отечественная война. У подрывников появилось много другой работы, и о разрушении церкви забыли.
Разумеется, религиозной функции собор в советское время был лишен. Он успел побывать «Дзержинским районным моргом» – сюда свозили тела погибших в блокаду ленинградцев. Впору здесь было прятаться и живым горожанам – бомбы и снаряды как по волшебству облетали собор, не задевая его. В главный купол только однажды попал снаряд, но не разорвался. Горожане, не утратившие чувства юмора, называли здание «Спасом-на-картошке», потому что помимо морга в военные годы он выполнял роль хранилища овощей. Также какое-то время после войны в соборе находилось хранилище декораций Малого Оперного театра, который сегодня носит имя Михайловского.
Во времена Хрущева Спас-на-Крови снова взялись разрушить, чтобы построить новую транспортную магистраль. К тому времени город успел лишиться сотни церквей и часовен, но храм на канале Грибоедова снова остался невредим.
Пророческие леса
Годы забвения и война привели храм в плачевное состояние, и в 1970 году его передали в ведение государственного музея-памятника «Исаакиевский собор». В 1977 началась реставрация, которая продлилась ни много ни мало 14 лет. Строительные леса, которыми был обнесен собор, стали для горожан предметом язвительных шуток и полусерьезных слухов. Шутили, например, что леса будут стоять, пока стоит советская власть. Мол, как только их снимут, и Союзу придет конец. Александр Розенбаум пел «Хочу открыть Михайлов замок для людей,/ Хочу придать домам знакомый с детства вид,/ Мечтаю снять леса со Спаса-на-Крови».
Как ни удивительно, леса разобрали незадолго до августа 1991 года, так что шутку можно считать пророческой. А может, это была и не шутка.