С самого начала войны остро встал вопрос - удастся ли сберечь многочисленные ленинградские музеи и предметы искусства для всего мира? Исаакиевскому собору и его сотрудникам была отведена особая роль.
В здании - только живопись
По распоряжению Ленгорсовета в соборе было создано «Объединённое хозяйство музеев» - там укрылись тысячи уникальных предметов из дворцов Пушкина, Павловска, Гатчины, Петергофа, Ораниенбаума, а также из музеев города.
Ценности спрятали, но теперь враг мог уничтожить их в одном месте в один момент. Поэтому золотой купол Исаакия, который был отличным ориентиром для немецкой артиллерии и авиации, покрыли защитной масляной краской, окна заложили мешками с песком. Однако это не стало панацеей. В период блокады бомбы и снаряды неоднократно попадали в собор. Так, пострадали 10 из 16 колонн северного портика, в 1943-м были выбиты стёкла уникального витража.
Комнатка с печечкой
- Собор тогда выглядел странно, - говорит Ольга Матвеева. - В полумраке располагались сотни ящиков с надписями «Пушкин», «Павловск», «Гатчина»… Здание не отапливалось, иней выступал на стенах. Через пробоины внутрь проникала влага, поэтому на мозаике появилась плесень. В декабре 1942-го температура в здании упала до -20°С, а влажность в марте следующего года составила 89%. Сохранить в таких условиях музейный фонд было сродни чуду. О реставрации не приходилось и думать, оставалось только следить, чтобы вещи не погибли от сырости: просушивать и проветривать их.
Холод и сырость Исаакия губили не только бесценные вещи, но и самих музейных работников, которые буквально коченели. Они вспоминали: было в соборе одно тёплое, ни с чем не сравнимое в те дни место. Маленькая будочка бывшей кассы. Там - столик и скамья, а главное - печечка. В комнатке отогревались чаем, писали статьи, составляли акты проверки вещей. Музейные работники Ленинграда во главе с главным хранителем Серафимой Николаевной Балаевой называли собор своим музейным домом. Уже тогда, отметим веру в Победу музейщиков, они готовили планы масштабной реставрации собора и его артефактов.
И весь этот ежедневный подвиг, заключённый в стенах древнего здания, проходил под неизменными бомбёжками, звуки метронома. Здесь тоже был свой фронт, здесь, как и на передовой, боролись до последнего.
И вот настал январь 1944 года. Каждый день поступали радостные вести - Красная армия методично отбивала пригороды Ленинграда. Совсем скоро туда вернутся музеи. Вскоре закончилась блокадная история Исаакиевского собора. Сотрудники разных музеев разъехались, но, конечно, по определённым датам собирались вместе. Они совершили зримый подвиг - ведь мы можем увидеть шедевры искусства, спасённые в те дни.
«Войне почти обрадовались…»
Иван Морозов, полковник ВС СССР в отставке:
- Школу закончил аккурат в 1941 году. До этого вёл жизнь обычного мальчишки: занимался спортом, гонял голубей, купался и удил рыбу в Неве. 22 июня мы обсуждали с друзьями объявление войны - все были возбуждены, патриотически настроены, едва ли не довольны. Кто мог тогда знать, какоё горе принесёт эта война нашим семьям! Вскоре на фронт стали уходить родные - отец, брат.
Я жил в районе Малоохтинского-Заневского-улиц Стахановцев и Таллинской. Запомнились девушки-зенитчицы, которые защищали мост. Им было всего 17-20 лет, живи и рожай. Многие тогда погибли. Мы, мальчишки, боролись с зажигательными бомбами, успевая сбрасывать их с чердаков. Неожиданно с фронта пришёл отец - вышло постановление правительства вернуть рабочих мартеновских цехов на свои места. Правда, дома он почти не появлялся - на заводе было казарменное положение.
Как-то на ул. Стахановцев нас с другом застал артобстрел, взрывной волной закинуло в ров с водой - люди вытащили. После этого стал плохо слышать на оба уха, появились седые волосы.
С матерью в августе мы отправлялись на убранные колхозные поля за листьями и кочерыжками, которые солили. На картофельных полях тоже что-то найти можно было. Во время одного из налётов бомба попала в мою голубятню - все птицы сгорели. Обстрелы становились всё чаще. Бомбы часто падали в Неву, и люди вылавливали оглушённую рыбу. Тогда она в Неве была довольно крупной. Домой я приносил от 3 до 5 кг. Её мы тоже солили впрок. Этот стратегический запас - рыба, картошка, капуста - спас нас зимой 1941-1942 гг. С конца августа в небе начались бои наших и немецких истребителей. Помню такой случай. В районе будущей станции метро «Ул. Дыбенко» сбитый фашистский самолёт упал в Неву, а лётчика на парашюте отнесло в нашу сторону, и он застрял между 4-м и 5-м этажами. Если бы приземлился - народ его порвал бы в клочья! Вскоре приехали наши военные, сняли его и забрали в плен.
(Продолжение следует)
МИФ 9
Блокада Ленинграда - сама по себе миф. Это утверждается в статье А. Кунгурова «О математике и исторической реальности». Автор недоумевает: почему Кировский завод, работавший на советскую оборонку и находившийся в 3 км от линии фронта, не был немцами уничтожен? Каким образом Ленинград в условиях жуткого голода мог дать армии 3 млн снарядов, 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов? Каким путём поставлялось сырьё для всего этого производства, и откуда в городе было столько электроэнергии, позволявшей не останавливать работу заводов ни на минуту? Блокада - это чей-то умышленно придуманный миф, считает автор.
Факт. Опрошенные нами на эту тему историки полагают, что Кунгуров эти данные передёргивает в духе жёлтой прессы. Ленинград действительно работал на действующую армию, но промышленность активизировалась только с весны 1942 года, когда существенно улучшилось продовольственное снабжение города. Если бы ленинградцы, как зимой 1941-1942 гг., получали кусочек хлеба в день, ни о каких 713 танках не было бы и речи.
Неизвестная война. Директор музея блокады Ленинграда о пробелах в истории 
Репрессированный музей 
«Как швед под Полтавой». Почему битва века длилась всего два часа? 
Она побывала в аду. Как радистку спасла вера в Победу и молитва