Более 60 лет назад кончилась самая кровопролитная за всю историю человечества война. Война, унесшая жизни миллионов людей самых разных национальностей. Война, показавшая миру всю нелепость фашистских идей о превосходстве одной расы над другими. Война, ставшая трагедией не только для нашей страны, но и для многих других. И, конечно, для самой Германии.
"Трофеи далекой войны" - так называлась выставка, прошедшая недавно в Музее уездного города в Валдае. Выставка во многом нетрадиционная: там не было пафоса, патетики и героизма, не было орденов и медалей, не было рассказов о подвигах и победах наших солдат. Сотрудники музея решили рассказать о войне не так, как это обычно делается. На выставке были представлены вещи (в основном бытовые) русских и немецких солдат. Одни из них хранились у участников войны, другие были найдены поисковиками на месте линии фронта. Немые свидетели войны. Людей, которым они принадлежали, больше нет, но вещи помнят больше, чем люди.
Записные книжки с текстами песен и стихов, фотоаппараты, зажигалки, фляжки, кружки, вилки, ножи, треугольники солдатских писем, газеты, сберкнижки: За каждым из этих предметов - своя история.
Но есть два совершенно особых экспоната. Об их поразительной истории и судьбе мы попросили рассказать ведущего научного сотрудника Валдайского филиала Новгородского музея-заповедника Надежду Петровну ЯКОВЛЕВУ.
Карта Фишера
- Во время Первой мировой войны немец Фишер из Кенигсберга взял с собой на фронт карту восточной Европы, отпечатанную в начале века. И обозначал на ней карандашом свой маршрут по России. Прошло время, война окончилась, Фишер вернулся домой здоровым и невредимым, но - не победителем. И когда в 1941 году на войну пошел его сын, отец возложил на него свои былые надежды, торжественно преподнес ту самую карту с дарственной надписью "Моему сыну Йозефу в последний поход на Россию" и попросил обозначать карандашом другого цвета новый маршрут. Сын исполнил просьбу отца. Как и первый, его маршрут начался в Кенигсберге, но оборвался в 1942 году под Валдаем, в селе Лычково.
:В тот день лейтенант Марченко вымылся, побрился, нарядно оделся и побежал на партсобрание - его должны были принимать в партию. Марченко опаздывал, решил срезать путь... И заблудился. Недолго поплутав, увидел неподалеку солдатика и побежал к нему, чтобы спросить, как пройти. Подбежал, окликнул, тот обернулся, и Марченко оторопел: немец! Молча (кричать нельзя - неизвестно, кому подоспеют на помощь раньше) схватились они в рукопашной, и Марченко убил немца. Встал, отер кровь и грязь с одежды, проверил вещи немца, нашел карту, обо всем догадался. Хотел побежать дальше - и: не смог. Не смог уйти, не похоронив убитого.
Вырыл могилу, положил туда труп немца, закопал. Связал ветки и поставил на холмике крест. Поставил крест и на карте - в том месте, где похоронил солдата, и решил когда-нибудь, после победы (а в ней он был твердо уверен), найти родителей убитого, вернуть карту и сказать, что их сын похоронен по-человечески.
На партсобрание Марченко, конечно, опоздал. Его не только не приняли в партию, но и наказали. О приключившемся он никому не рассказал, кроме своего друга, солдата Десятника.
И вот в 1945 году часть, где они служили, остановилась в Кенигсберге. Марченко побежал в адресный стол. Фишеров в этом городе оказалось немало, и друзья, чтобы обойти адреса и найти родителей Йозефа, решили разделиться. Обежали все дома, но безрезультатно. А времени уже нет, совсем скоро отправка. И Марченко сказал другу: "Ты иди, я скоро догоню, чувствую, что этот адрес - тот самый". Подошел к крыльцу последнего в списке дома - и был застрелен гитлерюгендами, засевшими на крыше:
Карту друзья Марченко забрали с собой. Теперь на ней появилась надпись: "Бей фашистских гадов" и еще один, третий маршрут, закончившийся в Берлине. В конце концов карта оказалась в музее Северо-Западного фронта. Сотрудники музея решили узнать, что произошло с родителями Фишера. Выяснилось, что оба они умерли в 1945 году, вскоре после той истории. Умерли, так и не узнав, что на пороге их дома лежала карта отца, на которой была обозначена могила сына.
Ильменский колокол
- История эта произошла в Старой Руссе в 1942 году. Во времена тяжелых боев город был фактически превращен в руины. Сапер шлезвигского батальона поднялся в полуразрушенную церковь и обнаружил наверху заброшенный, зеленый, обсиженный птицами колокол. И каково же было удивление немца, когда он разглядел надпись на нем: "Отлит в Любеке в 1672 году"!
Сапер немедленно доложил о находке начальству. Было принято решение снять колокол и отправить туда, где он был отлит. Кроме того, выяснилось, что отливал колокол один из самых известных литейщиков Германии Альберт Беннинг. В середине декабря 1942 года колокол с берегов Ильмень-озера прибыл на родину, а в январе 1943-го торжественно передан гражданам Любека. Радость немцев трудно было передать: Любек незадолго до этого серьезно пострадал после налета британской авиации и потерял многие из старинных памятников культуры, в том числе большой колокол церкви Св. Марии, также отлитый Беннингом. Как колокол оказался в Старой Руссе, неизвестно. Впрочем, между Новгородской землей и Любеком в прежние времена были тесные торговые отношения - вполне возможно, что колокол был отлит по заказу.
И тут история прерывается: на 57 лет.
В 1999 году краевед из Старой Руссы Н. Богданова, находясь в гостях у ветерана войны Николая Поликашева и просматривая документы, увидела обрывок статьи из немецкого журнала 1942 года, где речь шла об этом самом колоколе. Оказалось, что тогда Поликашев нашел этот журнал в немецком блиндаже под Киришами. И солдата так потрясла фотография разрушенной Старой Руссы, что он вырвал этот листок и всю войну проносил с собой.
Из Старой Руссы в мэрию Любека было направлено письмо с просьбой сообщить о дальнейшей судьбе колокола, а также сообщить о его местонахождении. Для немцев этот запрос стал полной неожиданностью - раритет XVII века не значился ни в одном реестре! Начались поиски, и в конце концов выяснилось, что все это время колокол находился в церкви Святой Катарины (где по удивительному совпадению собиралась православная община города).
Между Германией и Россией существует двустороннее соглашение о возврате культурных ценностей, перемещенных во время войны, только путем взаимных обменов. Но власти Любека приняли беспрецедентное решение: вернуть колокол без всяких условий. Единственное пожелание было следующим: колокол должен "жить", звучать. На берегу озера Ильмень недавно было открыто немецкое кладбище. И колокол, возвратившийся спустя почти шестьдесят лет, будет общим поминальным колоколом по всем погибшим - и русским, и немцам.
Фашисты снились в кошмарах 
Блокадная микрожизнь. Под страхом смерти ленинградцы вели дневники