Олег Гаркуша: «Мы никогда не халявничаем»

«Мы ни с кем никогда не боролись»

- «АукцЫон», наверное, единственная рок-команда старого поколения, которая не только не потеряла популярность в наше время, а, напротив, находится на пике творческой активности. Почему, как вы думаете? (Milena)

 - Потому, что музыка замечательная, тексты замечательные, драйв необыкновеный, энергетика мощная и так далее и так далее. Возможно, все это в совокупности дает то, что люди приходят. Начнем с того, что мы никогда не халявничаем — если мы на сцене, то до последнего выкладываемся: пот, слезы (смеется)... Может быть, и поэтому люди приходят: видят, что честные, играют в живую, без всяких фонограмм и до самого последнего. Причем сегодня на концерты приходят люди разных возрастов: от чуть ли не грудничков, которых приносят родители на плечах, до 50-60-летних.

 - А, может быть, причина еще в том, что вы не были никогда пафосной группой, которая протестовала против чего-то?

- В принципе, может быть, и поэтому. Потому что мы никогда ни с кем не боролись, никогда ни за что не голосовали. Мы просто сочиняли и творили.

- Олег, а как родился ваш эксцентричный образ? (Поклонник)

- Году эдак в 1983 я был в группе техником: колонки таскал, с проводочками возился, и при этом писал стихи. Я все время стоял на сцене, с погремушками какими-то, но только сбоку – к микрофону не подходил. Один раз Леня Федоров попросил исполнить свои же стихи «Деньги  - это бумага», и я исполнил, ничего не придумывая абсолютно. Так, как из меня перло. И он лишь рот открыл: «Оставайся»! Вот и все. Потом появился уже этот имидж: купленный в магазине пиджак за 20 рублей, брошка какая-то... Это не придумывалось, а получалось само собой - эти движения хаотичные, ненормальные. Я не знаю, откуда они появились, понятия не имею. Но то, что это происходит уже на протяжении 25 лет (смеется), похоже на сказку.

 - Есть ностальгия по тому времени, когда был Ленинградский рок-клуб? (Даша)

- Мне часто задают этот вопрос. Ностальгия есть не по времени, а по тому, что мы были молоды. Конечно, хотелось бы вернуться в то время, когда тебе 20-25 и офигевать от счастья жизни. Но годы идут, мы же не можем все вернуть обратно. А вообще времена хорошие были, несмотря на запреты. Зарплата в 90-120 рублей всех ровняла, никто особо не выделялся. Да, были очереди, все ругались, толкались и так далее, но все равно, мне кажется, душевности было больше чем сейчас. Хотя в нашем Питере во все времена хорошо. У нас люди по хорошему сумасшедшие.

- А насколько комфортно сейчас жить, в наше время, творить?

- В принципе, живу да живу. Если о денежных моментах говорить... Есть деньги — хорошо, нет — ну и ничего страшного, просто в магазин каждый день не ходи. Или вообще не ходи: купи себе пельменей на неделю (смеется) и сиди себе дома, телевизор смотри — все, не будешь ничего тратить.

Мир, дружба, жвачка!

- «АукцЫн» одна из тех немногих рок-групп групп, которая даже в советское врем очень активно гастролировала по Европе. Сейчас эти поездки также  продолжаются? (Иван)

-  Нет. Последний раз, полгода назад, мы были в Америке, записывали там диск. И не то что смысла нет сейчас ездить по западным странам (материально это вообще практически ничего, потому что мы ездили за свой счет — и билеты, и проживание), просто мы видели очень много: всю Европу исколесили, и в Америке, в Израиле были. Вот если бы представилась возможность посетить страны,  в которых мы не были, мы с  удовольствием поехали: в Японию, Австралию, Новую Зеландию, еще что-нибудь...

- Говорят, в Германии вас очень любят.

- Да, очень любят! Первая зарубежная страна, которую мы посетили, была именно Германия. Это был 1989 год, перестройка, Горбачев, все дела! (смеется)  Мы ездили с «Ва-Банком», Катей Суржиковой, и с Петей Мамоновым, «Звуками Му», соответственно... И тогда  нас, конечно, принимали как героев-партизан! Все было хорошо: и гостиница шикарная,  и денег даже давали. Ну и просто: мир, дружба, жвачка! (смеется) Было смешно. И с того времени на наши концерты там приходит очень много людей, причем не только русскоязычных. Когда мы впервые выступали перед немецкой публикой, была такая проверка на вшивость, но мы выдержали испытание. Я помню: играем 30 или 40 минут, никакой реакции особо и нет. А потом потихоньку-потихоньку — все,  их не остановить!  Они нас на бис вызывали бесчисленное количество раз. Это говорит о том, пой ты по-немецки или по-английски, подлаживайся под их формат музыкальный или не подлаживайся, разницы нет! Просто делай то, что ты делаешь, честно , по-настоящему, тогда все получится. 

- Планирует ли «АукцЫон» запись нового альбома? (Крапивин) 

- Не так давно у нас после 14-летнего перерыва вышел новый альбом. Мы ведь группа такая...  специфическая, мы не штампуем альбомы в год по 10 штук, и если Богу нужно было, чтобы альбом вышел через 14 лет, значит, так и случилось. А дальше - ну я слышал какие-то мысли, что, возможно, будет записан новый альбом  весной. Но это, опять же, не факт.

- Олег, очень хочется побывать на вашем сольном поэтическом вечере. Когда это можно будет сделать? (Olga)

- Они всегда есть, просто предложений не так много, - это раз. А, во-вторых, это совершенно некоммерческий ход, вечера устраиваются для меня и для людей, которые просто хотели бы послушать стихи. Не посмотреть, как я танцую или еще что-нибудь, а послушать стихи. Недавно я был в Минске, в принципе, достаточно хорошо это происходило. А в Питере - если поступят предложения, может, что-то и будет.

«Дайте мне завод!»

- Существует точка зрения, что алкоголизм русских людей — это бунт. Бунт против нашего государства, которое постоянно гнет своих граждан через колено. Есть и другая точка зрения, рассматривающая русского пьяницу, Веничку из книги «Москва-Петушки», как современного юродивого, святого и мудрого человека. А к какой точке зрения склоняетесь вы? Как вы считате, почему русские люди пьют? (Gela)

- Начнем с того, что я не пью уже тринадцатый год. Все это сам проходил, все эти отговорки  алкаша типа  «работы нет» знаю. Алкашу хочется пить, и больше ничего. Это больные люди. Они ошибаются, если думают, что бросят пить, и  у них ничего не будет. Наоборот, когда человек завязывает, к нему поступает необыкновенное количество предложений,  и он начинает расти и духовно, и в материальном плане.

А по поводу того, что алкоголизм только у нас — полное вранье. Когда я лечился в Америке, там были и немцы, и поляки, и индеец даже какой-то был из прерий. Пьют на Западе очень неплохо. Люди, которые пьют, они просто привыкают к тому, что они делают, им кажется: так комфортно и хорошо. А трезвой жизни они практически не знают. Детства не помнят, потом наступает алкогольный период и соскочить с него не так-то просто. Вот он каждодневно пьет и пьет.

- А почему все-таки люди начинают пить?

- Как ни странно, но в советское время людей подтолкнул к рюмке сухой закон. Когда он наступил, все, кто пил, в принципе, не так много, стали искать алкоголь, покупать водку ящиками, «чтобы было».На всякий случай. Потом перешли на такие напитки как, например, спирт «Рояль», который на самом деле был для того, чтобы разжигать камины. А все  его пили, бабушки-тетушки делали настойки и наливки на нем.

 - Олег, вас коснулся финансовый кризис? (Гена)

- Ко мне вчера приехал друг из Германии, бизнес-дела решать всякие. Он все про кризис да про кризис. Я говорю: «Олег, че такое кризис»? (смеется) Он мне объяснил про банки, что там деньги пропали... Но я так ничего и не понял, потому что в этом плане немножко туповат (смеется).

Я вспоминаю 1998 год, когда с 6 рублей доллар до 30 вырос. Знаете,  в то время бросил пить и решил что-то делать. Я в то время жил в коммуналке, и  мне предложили выкупить две комнаты в перспективной, скажем так, малонаселенной квартире. И я купил, а буквально на следующий день наступил этот кризис (смеется). Знаете, честно признаюсь: совершенно не расстроился. Ну да, взял столько-то денег, а должен был отдавать в 3-4 раза дороже. Ну и ладно, ничего. Подзанял денег, выручали музыканты известные, не буду говорить, кто. Вот.  Я все отдал (смеется). И тогда я особо  не парился, хотя по тем временам 20 тысяч долларов это были большие деньги. Но все равно я выкрутился, вывернулся, и все хорошо. 

- Вы чаще других своих коллег снимались в кино. Не планируете  вообще более серьезно отнестись к киношной карьере? Представьте, надоест заниматься музыкой. Что предпочтете: кинокарьеру или будете книжки свои продавать? (Lana)

- Насчет книжек, наверное, знаете — у меня вышла в 2001 году книжка «Мальчик как мальчик», она уже заканчивается в продаже. Возможно, будет еще небольшая книжка стихов на 60, поиллюстрированная моим другом Гавриилом Лубниным, очень хорошим художником. Вот вы говорите «издавать». Думаете, так легко издать книжку?  Деньги нужны, очень-очень много денег.

А в кино меня регулярно приглашают. Я все время прошу  такую роль, чтобы слов не было (смеется). В принципе где я снимался, мне все было интересно. Последний фильм был у Игоря Волошина, который уже выпустил свой полнометражный фильм «Нирвана», а сейчас уже готова картина - «Я» называется. В сумасшедшем доме все происходит, я играю сумасшедсшего, который все время смеется. Игорь Волошин — наш аукцыоновский друг. Еще задолго до того, как он начал снимать кино, все на меня косился: «Фактурный»...

А по поводу дальнейшей жизни.... Знаете, жизнь непредсказуемая штука, и может произойти все, что угодно. Вот кризис захлеснет, и будем в лесу шишки собирать (смеется).

- Вы, кажется, попробовали себя в качестве общественного деятеля? 

- На данный момент я являюсь президентом благотворительного культурного фонда в поддержку музыкально одаренных людей. Уже очень много лет мы делаем концерты, но так как своего помещения нет, приходится трудно. Была встреча с Валентиной Ивановной и обещано было помещение, пока ничего нет. Ну ничего, я спокойный в этом отношении человек: будет, так будет, а нет, так нет. Хотя даже сейчас ведутся разговоры о заводах, помещения которых остались в городе. Дайте мне завод, я что-нибудь с ним сделаю!