Гитарист Иван Смирнов: «Мне чужд шоу-бизнес. В нем нет творчества»

«Публике нравится наша неповторимость»

- Ваша программа практически не меняется, но у зрителей на концертах всякий раз вскладывается впечатление, что они слышат новую музыку. За счет чего  вы этого достигаете?

Иван Смирнов: - Во-первых, нельзя одинаково сыграть одни и те же вещи: они меняются со временем как человек. А потом, появляются и новые композиции, старые отодвигаются за горизонт, благодаря чему смещаются акценты в программе. 

Михаил Смирнов: - У нас достаточно сильная импровизационная составляющая.

И. С.: - Да, и это тоже. Зрители идут «на нас», на музыку нашу. У нас концерт, бывает, длится час пятьдесят, а бывает, и три пятьдесят: один раз мы играли именно столько. А за счет чего? Музыка всегда разная, и у меня нет никакого комплекса по этому поводу. Некоторые меня спрашивают: не собираетесь ли вы менять программу? Что значит «менять»? Вы собираетесь имя менять? И я не собираюсь.

- Иван, такое ощущение, что вы очень далеки от шоу-бизнеса. Почему?

И. С.: - Что значит «ощущение»? Так и есть: я настолько далек, что даже если за горизонт заглянуть, меня там нет. Не существует предложений или условий, которые я бы принял ради того, чтобы существовать в шоу-бизнесе. Я ради этого, так сказать, прожил жизнь, чтобы от него дистанцироваться как можно дальше, потому что мне это претит с детства. Мне чужд шоу-бизнес – в нем нет особого творчества, понимаете? Ты должен отрабатывать деньги, ты на кого-то должен работать, на тебя кто-то должен работать, а я абсолютно свободный человек: хочу - работаю, хочу - на печи лежу.  Начальства надо мной нет, и не было никогда, кроме бога и прокурора.

- Но ведь шоу-бизнес мог бы принести большую популярность! 

И. С.: - Но не ради же популярности все это делается! Это делается для того, чтобы достичь чего-то в музыке: глубины, откровения, каких-то открытий и  чего-то нового, чего до этого не было. Я не собираюсь ничего имитировать, повторять. Мы много были в Европе, на известных фольклорных и джазовых фестивалях: многие музыканты напрягались, потому что мы разрушали эту  джазовую атмосферу: у нас свое пространство, свое ощущение и ритм. Мы ни с кем не можем сравниться, и публике это очень нравится.              

Как сыграть блюз по-русски?

- Вас называют фьюжн-гитаристом, то есть играющим в разных жанрах. Вам скучно играть только джаз или рок? 

И. С.: - Я играю не в разных жанрах, а в пограничных, когда одно перетекает в другое, и местами возникает добрая эклектика. Но не в коем случае не имитация! У меня есть некоторое русское ощущение в мировой музыке: то есть, я могу играть на индийский мотив, на испанский и на кельтский, но по-русски. Я даже знаю, как блюз по-русски играть. Его нужно помещать в контекст: не Миссисипи, а в нашу действительность.

- А почему вы перешли в свое время с электрической гитары на акустическую?

И. С.: - На самом деле я начал с акустической, как все ребята во дворе. Тогда электрогитар не было: я их услышал только у Джими Хендрикса и Led Zeppelin, и это стало для меня целым открытием - в акустике так не поиграешь. Поэтому я и выбрал «электричество». Но со временем, конечно, понял, что это в каком-то смысле узкий путь, который имеет заданный фарватер. А акустическая сфера бесконечна и не требует от тебя отчета,  – что ты играешь, почему и как. Плохо ты играешь или хорошо. На акустике ты можешь играть как угодно, лишь бы это была музыка. Поэтому акустическая гитара очень демократична.    

- Иван, как вы считаете: почему в России меньше талантливых гитаристов, чем на Западе?

И. С.: - В плане творческих идей и открытий их что там единицы, что здесь. Потому что многие имитируют, повторяют за кем-то или идут по проторенному пути, который открыли раньше на Западе. Многие музыканты талантливы в плане ремесленничества: они эрудированные, образованные, но очень мало тех, кто добивается каких-то глубин, открытий и даже претензий на это. Нет конечного результата, который завораживает и который действует бесконечно. Вы понимаете, о чем я? «Битлз» или Баха вы можете слушать вечно, несмотря на развитие технологий. Ничего эти технологии идеям и открытиям в музыке не дают.      

- А где вы учились музыке?

И. С.: - Я недоучка. В общеобразовательной школе не доучился, в музыкальной школе не доучился, в музыкальном училище не доучился. Первый раз женился, развелся. Зато второй раз я женился и не развелся. Доучился опытным путем, поскольку впитывал в себя то, что мне надо было. Я за то, чтобы в музыкальных школах вводили факультативы, а не по устоявшимся консервативным методам учили и отбивали у них охоту от музыки. Они не знают ни современной музыки, ни традиционного джаза, ни авангарда, ни поп-музыки. Хотя, поп-пузыку они какую-то знают, но их за это ругают. То есть они в несчастном положении.

- А вы, Михаил, получили профессиональное образование?

М. С.: - У меня традиционное образование – я закончил училище. Но дальше, в консерваторию, не пошел, потому что первый раз женился.

- Иван, а еще кто-то из ваших детей занимается музыкой? 

И. С.: - Иван Смирнов-младший – вторая гитара в нашем коллективе. Практически все мои дети учились в музыкальной школе, хотя многие не доучились – ну чего мучаться? Одна дочь филолог, другая – великолепный живописец: училась в Суриковской академии художеств. Сейчас родила девочку, но в любой момент может восстановиться. Моя старшая дочь закончила институт культуры, она очень музыкальна, но сейчас беременна, и ей вообще не до этого. 

«Без семьи я бы погиб»

- Как-то вы все противопоставляете личную жизнь и творчество. Одно исключает другое? 

И. С.: - Нет. Если бы у меня не было семьи, не было бы и меня. Я бы еще в году 78-м под забором с одеколоном в одной руке (говорят, сахаром его надо заедать) и с сахаром в другой погиб. От тоски. Семья вдохновляет. Семья – это единственно приемлемая форма существования для человека, без семьи человек «недочеловек» в определенном возрасте. Годы идут, и он становится одинок. Друзья этой пустоты не восполняют. Поэтому человек должен быть в семье, даже бездетной. Хотя лучше иметь детей. Хотя бы одного. Или двух. Или трех. Четырех. Пять, шесть…. У меня восемь голов! Некоторые внуки старше детей. Моему младшему ребенку 15, а Мишиной дочке уже 16.

- Вопрос от читателя: «Преклоняюсь перед вашим мастерством и одухотворенностью вшей музыки. Хочу спросить, были ли у вас в жизни моменты неуверенности в том, что вы делаете? Артем Сорокин».

И. С.: - У меня  до сих пор полная неуверенность в этом.

- И что помогает ее преодолевать?

И. С.: - Последние остатки нервов (смеется). Многие, кстати, даже в молодом возрасте попадают в больницу с нервными срывами, а я держусь каким-то чудом. Ну, действительно, я не уверен. Хотя бывают такие состояния (я не имею в виду психоделических или наркотических) - все зависит от одухотворенности ситуации, - когда ты не думаешь об уверенности или неуверенности, а просто погружаешься в музыку, и тогда становится хорошо.

- Еще один вопрос от читателя: «Слышала по «сарафанному радио», что ваша музыка помогает выздоравливать тяжело больным. Правда, что  нескольким людям стало легче, когда они слушали вас? Мария Дмитриевна Аверина».

И. С.: - Да, они присылали мне письма. Две девочки: одна получила страшные увечья в автокатастрофе и лежала парализованная. Слушала музыку и в итоге встала. Врачи были потрясены, они считали ее случай безнадежным. Другая история в таком же духе. Слушательница говорит: «Я хоть с палочкой, но хожу. Вашу музыку надо в аптеках продавать». Я отвечаю: «Это мысль»!

- А с каким ощущением вы узнали о «терапевтическом» эффекте ваших композиций?

И. С.: - Ну, с каким… Это очень будоражит. Я-то ни при чем – это все музыка: она откуда-то приходит… Многие музыканты молчат по много лет. Это не потому, что человек исписался или деградировал, - глубочайший творческий процесс, понимаете? Автор находится в сильнейшем напряжении, это дикий труд. Хотя какой-нибудь рабочий на стройке подумает: «Я тут горблюсь, кирпичи кладу, а он, тварь ученая, формулу какую-то написал, и сидит, и еще два года думает, а ничего не происходит». Хотя у этого рабочего тоже можно спросить: почему ты не развивался? Тогда круглое кати, квадратное тащи….  

- Иван, есть такая площадка, на которой хотелось бы выступить?

И. С.: - Есть. Где заплатят адекватно (смеется). Хотя бы приблизительно. К сожалению, у наших организаторов есть раболепие перед западными музыкантами. Их уровень может быть ниже, чем наш, но заплатят им раз в пятьдесят больше. Почему? Да потому что после двухмесячного пиара народ придет на них поглазеть. Как на обезьяну. А мы же не обезьяны…