Резо Гигинеишвили: «Можно все разрушить, если телевизор смотреть»

SPB.AIF.RU: - Резо, что было главным для Вас в работе над картиной?

Р.Г.: - «Любовь с акцентом» - это очень личная история для меня. Всегда лучше делать кино про то, что сам любишь, что хорошо знаешь. Работа над картиной, общение нашей русско-грузинской группы, помощь горожан - простых тбилисцев - все это стало частью готового фильма. Мы как два народа соскучились друг по другу. Мы понимаем друг друга. Верю, что удалось не только рассказать какую-то историю, но и дать ту эмоцию, которой мы жили все это время. Невозможно, чтобы зритель это не почувствовал, мы делали эту картину так искренне…

SPB.AIF.RU: - А бывает, что неискренне делают кино?

Р.Г.: - Многие делают. Но не все же.

SPB.AIF.RU: - Видимо, потому что не каждому повезло учиться у Хуциева, у Данелии…

Р.Г.: - Мне повезло. Я помню, говорили, что во ВГИК без жизненного опыта не принимают, и меня это тревожило. Не могу сказать, что у меня в 16 лет не было жизненного опыта, но я усиленно готовился к экзаменам, много читал. А учился я в московской русской школе, про что и Хуциев, видимо, не знал. Желая мне как-то помочь, он, вдруг, заговорил со мной на грузинском и про грузинскую поэзию.

SPB.AIF.RU: - Про Галактиона Табидзе?

Р.Г.: - Нет, он меня о Бараташвили, «грузинском Байроне», спросил. Если бы о Блоке и Мандельштаме - мне было бы проще. Но я как-то вывернулся и на Бараташвили с Пастернаком.

SPB.AIF.RU: - Учитель любил вас?

Р.Г.: - Всегда занижали мне оценки. Я помню, поставил «Героя нашего времени». Хорошо поставил. Люди с других курсов ходили смотреть! Знаете, как это бывает в любом институте – отвоюешь себе какое-то жизненное пространство, тебя начинают уважать. И вот Марлен Мартынович мне за «Героя» ставит «три»! И говорит при этом: «Я тебе поставил «три», потому что если грузину поставить пять, то он будет думать, что он Феллини». Я расстроился. Через некоторое время провожал его до дома, и у своей квартиры он меня притормозил - жди, мол. И долго что-то искал. Вышел с фотографией, где он с Феллини на московском кинофестивале, и говорит: «Это тебе, говорит, компенсация за двухбалльное отставание от группы. Устраивает»? Еще бы. Я эту фотографию до сих пор храню. Мне за себя не стыдно. Надеюсь, моим педагогам – тоже. Вот был случай, когда мы сидели у Никиты Сергеевича ( Михалкова – ред.), и Данелия в шутку, а, может, тут же сочинил - он такое может - сказал: «Я двух людей по блату пристроил во ВГИК: одного Никиту, другого тебя. И я не разочарован, ни за одного не стыдно». Понятно, такие слова, даже сказанные шутя, уже стимул.

SPB.AIF.RU: - А Никита Сергеевич легко отпустил дочерей к вам в картину?

Р.Г.: - Надя - моя жена! Что значит «не отпустил»? Но я с ним советовался, глупо было бы не воспользоваться его опытом. Даже из Тбилиси посылал ему одну из своих новелл. В роли Ани Михалковой было всего лишь две страницы машинописного текста. Мы с ней точно прошли характер ее персонажа. Точно его собрали. Я знал, что если Аню (по фильму она Хельга) посадить за один стол с грузинскими мужчинами – история точно получится. И пригласил своих друзей тбилисцев, они не актеры – все разные люди. Один, вот, врач-анестезиолог, остальные – тоже колоритные. Все поют. Дал им предлагаемые обстоятельства. Женщина, одна, в ресторане, скучает. Попросил, покажите ей, что она самая красивая, как это могут только грузины. А у Аниного персонажа – свои комплексы. И это уже интересно. Когда стали снимать сцену в ресторане, уже я положил вторую камеру себе на плечо. Потому что русскому коллеге трудно объяснить, какой голос, когда вступает, когда многоголосием поют семеро. И вот мы снимаем 7-8 часов. Они гуляют, пьют, вошли в роль. И дошло уже до того, что тамада в кадре предлагает: «Хельга! Выпьем за твоего папу, очень мне нравится, какие он фильмы снимает!». Я машу руками: «Это не надо, это не ее папа по фильму!»

SPB.AIF.RU: - А правда, что вы вначале выбирали актеров, а потом придумывали под них новеллы? 

Р.Г.: - Правда. Не знаю, как другие режиссеры работают, я - так. Мы много общались с ребятами, которые делают современный арт-хаус, ну или то, что сейчас называют арт-хаусом, с Димой Мамулия, с Бакуром Бакурадзе. Мне хотелось что-то оттуда привнести и погрузить артиста в то пространство, где он может органично существовать. Эти истории возникали сами собой. Идею той, в которой заняты Надя Михалкова с Мерабом Нинидзе и мальчиком Зукой, вспомнил наш сценарист Давид Турашвили. Ему реально писал человек из тюрьмы, который вот также скрывался от правосудия в запертой квартире.

SPB.AIF.RU: - … очень грузинская история, в нее сразу веришь.

Р.Г.: - И между тем - абсолютное вранье! Это не жизненная правда, а правда художественная. На бумаге – была одна история. Но пластика, кинопластика – совсем другая вещь. Я представил этот шумный грузинско-итальянский по темпераменту двор, глаза Мераба (актера уровня Де Ниро, по-моему), мальчика, которого уже знал… И понял – это может зажить на экране!

SPB.AIF.RU: - В вашем фильме много известных лиц: Филипп Янковский, Светлана Бондарчук, обе Михалковы, Ирина Пегова и даже Вахтанг Кикабидзе. И все же непонятно, как вам при обилии стольких известных актеров и светских персонажей удалось избежать частого сегодня для отечественного кино принципа «тусовки»?

Р.Г.: - Наверное, мне не хотелось этого. Хотя сегодня часто и в рецензиях пишут про картину «снялся этот, этот и этот - значит, надо идти». Многие идут в кино только на знаменитые имена. В этой картине у меня по-всякому было. Вот пришел на пробы молодой красавец Никита Ефремов и я понял – другой мне не нужен. А Тина Давиташвили до последнего дня не знала, что будет сниматься в истории про современных Ромео и Джульетту вместе с Никитой. Мы позвонили ей за день до начала съемок. Она потом говорила: «Я так громко крикнула «меня утвердили!», что у бабушки подскочило давление». Все было по-разному. И все – про любовь.

SPB.AIF.RU: - А вы сам–то помните, когда в первый раз в жизни влюбились?

Р.Г.: - Конечно! Я влюбился в подругу мамы. Забыл только, сколько мне тогда было лет. Мало. Но я, видимо, с детства любил ухаживать за женщинами. Хотя… любовь такая вещь, в которой не все можно сказать словами. Ну, как мне сейчас сказать Наде словами, почему я ее люблю? Иногда такие вещи можно выразить чем-то другим. Картинкой. Музыкой.

SPB.AIF.RU: - Поэтому в вашей «Любви с акцентом» ее так много? Как подбирали музыку?

Р.Г.: - Для меня музыка была определяющей, истории у героев картины разные, а пространство – одно. Я хотел, чтобы и музыка была разной, но гармоничной этому пространству. Нам повезло, классик Гия Канчелия, я считаю, величина уже мирового уровня, просто безвозмездно отдал нам свои вещи. К работе подключился и молодой композитор Ники Рачвели, который делал со мной и «Жару», и «9 роту», где я был вторым режиссером. Там есть и Тимати, и Агутин, и популярный сейчас Иван Дорн. Я очень благодарен нашему звукорежиссеру Кириллу Василенко, уроженцу Ленинграда, как он любит себя называть.

SPB.AIF.RU: - Красивый получился фильм, не малобюджетный. А не было страхов, мол, надо ли снимать русско-грузинский фильм, фильм про Грузию, когда у нас такие сложные отношения сейчас?

Р.Г.: - Про бюджеты лучше у продюсеров спросить, было миллиона два с лишним долларов, но там были еще досъемки - точно не скажу. А красивой картина получилась благодаря той декорации, которую мы имели. В Грузии – куда не поверни камеру – уже красиво. Страхов у меня не было, потому что я в никакие сложные отношения не верю. Приезжайте в Тбилиси и вы не поверите. Не знаю точного перевода с грузинского, но на русском эта мысль звучит приблизительно так - то, что разрушено враждой, можно восстановить только любовью. После премьеры «Любви с акцентом» на ММКФ многие зрители пошли искать московские «Хинкальные», многие - сразу поехали за билетами в Тбилиси.

SPB.AIF.RU: - Появление Кикабидзе в вашей картине только усиливает ощущение иллюзии, что все как во времена Мимино, что все мы еще вместе, дружим, что нет никакой границы.

Р.Г.: - Нет между нами никаких границ! Мы две страны, в едином культурном пространстве. Это говорю я, грузин с русским образованием. Нас с Надей, когда мы венчались, благословил Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II. У нас, России и Грузии, общее православие, это сильная связь. Не знаю, как объяснить точнее, но у меня это внутри.

Яркие краски Грузии и какой-нибудь тихий русский пейзаж с домиками, когда вдруг словно открывается небо, вызывают во мне одинаковые чувства. Это, конечно, можно все разрушить, если каждый день телевизор смотреть. Лучше смотреть – хорошее кино. Вот вы, допустим, на «Один плюс один» Оливье Накаша и Эрика Толедано сходили? Нет? А это один из самых популярных французских фильмов. Вот вам наш прокат. Вот то, чего я боюсь.

SPB.AIF.RU: - А чего хочется? Отпуска?

Р.Г.: - Нет, не надо отпуска. Снять другую картину хочу. Сейчас не вылезаю из зала перезаписи, делаю не продолжение, даже не вторую часть, а продолжение темы «Любви с акцентом» про людей разных возрастов. Будет называться «Как дети». Там у меня снимаются Олег Валерьянович (Басилашвили – ред.) и Инна Михайловна (Чурикова – ред.). Потом выйдет полная версия обоих фильмов на ТВ, а вот потом, быть может, сниму камерную картину.

SPB.AIF.RU: - Фестивальное кино, арт-хаус? Кино для себя?

Р.Г.: - Можно назвать арт-хаусом. Есть настроение. С таким я уже снял короткометражку «Радость». Ну хочется чего– то. Другого. Но кино для себя я бы не стал снимать. Это процесс может быть для себя. А кино, оно для зрителя, чтоб пришел. Увидел. Мне это важно.

Смотрите также:

• Две России Шукшина. О чём не говорил режиссёр и писатель в своих интервью →
• Юрий Грымов: Кино нельзя снять случайно →
• Татьяна Шаповалова: «Я - авантюристка!» →