Виктор Мережко, автор около шестидесяти киносценариев, среди которых «Полёты во сне и наяву», «Родня», «Курочка Ряба», актёр и режиссёр, создатель популярного сериала о Соньке Золотой Ручке. Сейчас в Петербурге Виктор Иванович снимает восьмисерийный фильм «Подземный переход».
Кино про сверхчеловека
- Это история кризисного возраста женщины, - рассказывает режиссёр. - В фильме «Полёты во сне и наяву» была история кризисного возраста мужчины сорока лет. Здесь - женщина 35 лет, она танцует в ансамбле, но её заставляют уйти на пенсию. И она вдруг понимает, что - молодая, красивая - никому не нужна, что не знает, чем живут муж и дочь, потому что были сплошные репетиции, гастроли, цветы, поклонники… По сути, героиня - а её играет удивительная петербургская актриса Юлия Рудина - оказывается в аду, ей надо пересматривать свою жизнь.
- "АиФ-Петербург": Сейчас все сериалы - про бандитов, даже удивительно, что вы снимаете «про людей»!
- Не «про людей», а про женщину, а это - сверхчеловек. Женщина живёт непостижимой и загадочной жизнью: сердечной, эмоциональной, импульсивной.
- "АиФ-Петербург": Вы считаете себя знатоком женской души?
- Это не я считаю, это все обо мне говорят. Не сразу стал «знатоком»: после фильма «Здравствуй и прощай» понял, что с женским характером работать интереснее, легче, но и труднее, потому что женщина непредсказуема. Вот мужчина - логичен.
- "АиФ-Петербург": Мужская логика тоже заводит далеко…
- Но всё-таки это логика, можно просчитать, а импульс - никогда. Героиня ведёт себя так, что даже ты, автор, не всегда понимаешь, почему она так поступила.
У меня очень хорошая съёмочная группа: Саша Гусев - кинооператор, Сергей Ракутов - художник, да все настолько профессиональны, что я называю их - «немцы»: работают быстро, чётко, без лишних разговоров.
- "АиФ-Петербург": Радостно, что профессионалы ещё остались. Но есть ли у нашего кинематографа будущее? Или его судьба в России - быть «на задворках» Голливуда?
- В России кино существует только как телевизионное. В кинотеатры прорываются разве что блокбастеры, снятые в подражание американцам, или арт-хаус. По телевидению же - я не говорю о «мыле» - показывают достаточно хороших сериалов. Возьмите «Идиота», «Достоевского», мою «Соньку Золотую Ручку». В этих работах актёры выкладываются не как в халтуре, а - как в кино.
И я снимаю именно кино, причём все последние картины - в Петербурге. Петербургские актёры, с моей точки зрения, лучше московских. Они - другой школы, великой русской школы Товстоногова, Владимирова - беспощадны к себе и выполнению требований режиссёра. В Москве, к сожалению, бесконечная мясорубка, - актёры не только играют, но и поют, танцуют - всё, что угодно. У вас поющий только один - Боярский, а в Москве - все. Зачем петь, когда нужно играть, уж если ты актёр!
- "АиФ-Петербург": Вы совсем перебрались в Санкт-Петербург?
- Я снимаю кино в Петербурге, а живу в Москве. Здесь дешевле работать, проще, потому что не такие жуткие пробки. Притом в последнее время снимаю исторические фильмы, их можно делать только в Санкт-Петербурге: город, к счастью, не до конца разрушен и опустился. Ну, где в Москве или в России увидите такой Лопухинский сад, в котором мы сейчас снимаем? Изумительной красоты, нежности и печали город. Жалко, что его делают «фасадным», а дворы, подъезды - убиты. Моя привязанность к Питеру - не только по картинам, но и по любви: привык к людям, ритму - другому, чем в Москве, здесь время идёт медленнее. Мой сын перебрался сюда, сейчас дебютирует как режиссёр картины «Дед Иван и Санька», скоро заканчивает съёмки.
Музы прячутся
- "АиФ-Петербург": Несколько лет вы снимали «Соньку Золотую Ручку». Чем она вас так привлекла?
- Мне кажется, Сонька Золотая Ручка интересна не только судьбой, хотя и фантастической, но - временем, в котором жила. Если XIX век был веком красивого покоя, хотя и тревожного, предгрозового, то начало ХХ века - это уже гроза: 1905 год - революция, 1911-й - убийство Столыпина, 1917-й.
- "АиФ-Петербург": А наше время как бы вы охарактеризовали?
- Поразительным образом всё повторяется. Наше время напоминает 1905 год: растерянность власти, мздоимство - бери всё, что плохо лежит, - упадок, уныние. Единственное отличие: в то время был всплеск поэзии, музыки, культуры, искусства. У нас же всё загнано в попсу.
Или вот сейчас есть такая блондинка на телевидении, которая и поёт, и в кино снимается, и книжку написала… Почему я должен на неё смотреть? Писатель - высочайшее звание, а у нас писатель - Робски, которая грамотно излагать-то не умеет.
Когда главенствует хам, музы пугаются, прячутся и - может быть, это высокопарно звучит - плачут от ужаса и стыда. Молодые режиссёры вынуждены снимать бесконечное «мыло», чтобы жить. Или уходят в элитарное кино, в арт-хаус. Нигде в мире он не главенствует, из него не нужно делать явление, как происходит у нас. Это всего лишь попытка что-то снять для себя, которой, может быть, заинтересуется публика.
А Россия-то другая: молодая, наглая, безвкусная, талантливая, красивая. Показатель любого общества - красота женщин. Наши - самые красивые в мире, значит, общество не погибло. Другое дело, что - пьянка, наркотики, разлагающее действие попсы - вместо песен - «бумс, бумс», и всё те же лица. Думаешь: да устыдитесь вы когда-нибудь?! Не устыдятся. Одни и те же 15 человек, они вечны, но раздражают настолько, что жить не хочется.
Всё меряется деньгами, строятся фантасмагорические, на грани абсурда замки… Мне хватит пятикомнатной квартиры, и чтобы домработница убирала пыль. Но вот недавно проехал в сторону Рублёвки - в мире нет, по-моему, таких замков и по безвкусице, и по высоте заборов. Всё в охране. Я поражаюсь, откуда столько сильных мужиков-охранников? Все здоровые, наглые, знают только одно: «Нельзя!» А в армии - сопливые дети, у которых вместо лёгких - окурок, а вместо печени - дуршлаг.
Душа болит за деревню (я ведь сам по рождению деревенский), спивающуюся, забытую, никому не нужную. А ведь великий Столыпин начинал возрождение России с землепашцев. Были и сподвижники - Савва Морозов, Демидовы - они зарабатывали деньги, но были глубоко верующими, служили во имя России, а не во имя того, чтобы своих детей запихать в Англию или Америку.
- "АиФ-Петербург": Сейчас на съёмках вы сказали Юле Рудиной, чтобы она сыграла «состояние счастья». А у вас такое состояние бывает?
- Бывает, когда я вижу своих двоих детей. Уже 15 лет я вдовец, предан семье, жениться не собираюсь. Счастье, когда написал хороший сценарий и начинаю его снимать. Сейчас вот - даже на костылях, потому что месяц назад была операция на тазобедренном суставе. На площадке чувствую себя здоровее, чем дома. И ещё счастлив, когда вижу красивых девушек.
- "АиФ-Петербург": А что должно произойти в России, чтобы появилась надежда на «состояние счастья»?
- Как ни банально прозвучит, спасение - в женщине. В Россию должна прийти мудрая женщина, такая как Екатерина Великая.
Елизавета Боярская: «Семья и работа - главное»