Мир некрасив? Михаил Пиотровский о новом искусстве, прогрессе и традициях

Только что Эрмитаж отметил своё 250-летие. Праздник проходил в дни Международного культурного форума. На юбилей музея съехались друзья со всего мира. Эрмитаж получил уникальные подарки: от правительства - здание Биржи, от частного коллекционера - мраморную статую Юпитера XVIII века, от спонсоров - вызолоченного 600-килограммового орла, который уже занял историческое место на телеграфной башне Зимнего дворца. 

Юбилей стал подведением итогов, но жизнь продолжается.  

Статья по теме

«Конфликт учит думать». 15 цитат директора Эрмитажа Михаила Пиотровского

«Штучный товар»

- Нам 250 лет, но мы отчитываемся скорее за 25 последних, - рассказывает Михаил Пиотровский. - Придумали и запустили уникальную вещь - центры Эрмитажа. Они открылись в Амстердаме, Венеции, Казани, Выборге. Планируем - в Барселоне, Омске, Екатеринбурге и Владивостоке. Наверное, это предел того, что можно освоить, чтобы центры оставались «штучным товаром», а музейная культура не превращалась в поп-культуру. К сожалению, в мире такая тенденция существует.

Эрмитаж развивается и растёт, сейчас число наших сотрудников - 2500. Причём основная часть - охрана, служители в залах, технический персонал. Много хранителей и научных сотрудников - это традиция, у нас громадные коллекции, с которыми нужно работать. Так что народу много, но и зданий у музея - больше десяти.

В определённом смысле Эрмитаж остаётся традиционным и консервативным. Так, люди у нас работают целыми династиями, их можно насчитать около десяти. Эрмитаж для всех, кто здесь трудится, является домом: все дети сотрудников растут в музее, некоторые прикипают на всю жизнь, здесь же знакомятся и женятся. Да я и сам представляю династию. Считаю, что в нормальной экономике каждое предприятие должно быть чем-то вроде семьи, так что мы построены по хорошей консервативной матрице. 

Иногда спрашивают, а как я оцениваю свою личную работу, ведь возглавляю музей уже 22 года. С критериями - сложно, но вот когда я стал директором, бюджет Эрмитажа был миллион рублей, а сейчас - более 100 млн рублей. Так что в смысле административном критерий есть.

Как изменится жизнь Эрмитажа после праздника? Планов много: к примеру, открытие библиотеки и музея костюма в Старой Деревне. Или вот в юбилейном году мы ничего не возили за границу, не организовывали там выставок. Но теперь будем много участвовать в больших выставках, к примеру - посвящённой Екатерине Второй в Австралии. 

Живой организм

Есть ли у Эрмитажа недостатки? Разумеется. Они - часть музея как живого организма.  

Но это с какой точки зрения смотреть. С точки зрения сотрудников и смотрителей, главный недостаток… посетители, которые мешают работать (улыбается). С точки зрения посетителей, недостаток в том, что в залах бывает не протолкнуться, а в кассы - очереди. Кстати, очередь - это регулятор количества людей, которые проходят в музей, ведь вместимость не бесконечна. Вот в Музее современного искусства в Нью-Йорке есть ограничения по количеству посетителей в залах, там жёсткие противопожарные правила. Но мы рассчитываем оттянуть публику от проторенных маршрутов открытием новых: изумительная экспозиция ждёт в Восточном рыцарском зале в другом конце Зимнего дворца, всё больше посетителей привлекает Главный штаб, реставрационно-хранительский центр в Старой Деревне, где открыты уникальные экспозиции.  

Статья по теме

Профессия – «эрмитажник». Как работают сотрудники крупнейшего музея России

Что меня больше всего поражает, так жалобы льготников! Они сетуют, что им тоже приходится стоять в очереди. Но льгота идёт из карманов сотрудников Эрмитажа, государство не даёт нам никакой компенсации. А если льготников так много, что приходится стоять, - что же поделаешь. И не надо возмущаться, что люди с полным билетом, оплатившие и Интернет, проходят первыми. 
Жалуются также, что не все экскурсии увлекательные. Но я считаю, что каждый экскурсовод рассказывает по-особому интересно, и чтобы это оценить, нужно быть подготовленным. К посещению Эрмитажа надо готовиться даже школьникам и учителям. 

Мы с удовольствием знакомимся с жалобами и предложениями, анализируем их, кое-что предпринимаем. Так, по просьбе посетителей собираемся делать экскурсию, связанную с эрмитажными котами. 
О конструктивной критике просим сами. Мы запустили новый сайт, хотя прежний в течение десяти лет был лучшим музейным сайтом в мире. Старый был более научный, а новый ориентирован на эдакие «игры в Интернете», которые через пару лет перестанут быть интересными. Ждём замечаний, я своим студентам дал задание - сформулировать и написать.

В музее есть приложения к айфону, к айпадам, но нет возможности ориентировки в самом Эрмитаже с телефоном в руках, потому что слишком толстые стены и не в каждом зале можно делать коробки для вай-фая. В Главном штабе вай-фай есть, мы решаем, будет ли он доступен посетителям. Многим хочется не совсем то, что выбираем мы. Мир новых технологий очень широкий. Невозможно сделать всё, но такого количества приложений в российских музеях нет, да и в Европе не везде. 

Блудный сын

Противоречивые отзывы вызвала Манифеста - европейская биеннале современного искусства, которая впервые проходила в России, в Эрмитаже. Некоторые посетители возмущались, почему современное искусство такое «некрасивое»? Мир у нас не очень красивый и приятный. Вот художники без стеснения и рассказывают о нём таким, каким видят. Может, придёт время, начнут украшать, тогда мы тоже будем недовольны. 

Манифеста и работала для того, чтобы люди приходили, смотрели, и не обязательно, чтобы нравилось, но - пробуждало мысль и эмоции.

Манифеста показала, что Петербург - не консервативен, это город борьбы идей. 

…Мне как директору задают немало личных вопросов. Например, какая картина - любимая? Я это ни с кем не обсуждаю, разве что иногда упоминаю некоторые произведения. Могу сказать, что на сегодня главная, самая популярная картина Эрмитажа - «Возвращение блудного сына» Рембрандта. Но вкусы меняются. 
Также часто просят поделиться моим методом изучения иностранных языков. Блестящее средство - телевидение. На разных языках показывают примерно одно и то же и говорят примерно одно и то же. Интересно уловить разницу, поэтому нужно пытаться слушать, даже когда не знаешь язык. Сколько языков знать? Есть множество людей, которым достаточно английского. Когда-то считалось, что арабисту нужно знать 11-12 языков, я знаю 12 и продолжаю учить. Языков нужно знать как можно больше, потому что это обогащает, перевод никогда ничего толком не передаёт. 

Задают и философские вопросы, к примеру: что для меня значит время? Нужно делить его на кусочки, понимать, что происходит в каждый отрезок, и сравнивать с общим. Это первое, а второе: время - то немногое, что реально существует, надо к нему приспособиться, не пытаться его переламывать, изображать из себя молодого. И музею не нужно изображать молодость, и государству. Культура - выше политики, потому что она протяжённа во времени, а политика приходит и уходит.