Ответственность политика
АиФ-Петербург: - Не так давно премьер-министр Украины Яценюк в эфире немецкого телевидения «напомнил» о «вторжении СССР в Германию и на Украину». А буквально на днях министр иностранных дел Польши Схетына заявил, что Освенцим освободили украинские солдаты. Руководители этих стран совсем не знают историю или сознательно её фальсифицируют?
- Да, Яценюк сумел выразиться предельно неуклюже. Даже не совсем понятно, что он имел в виду. Советские войска вторглись на Украину и в Германию во время войны? Но Украина была частью страны, и вторглись в неё фашисты. Если речь о Западной Украине после пакта Молотова-Риббентропа 1939 года, то так и надо говорить. Что касается Германии, то здесь вообще непонятно, о чём речь. То есть для него наступление Советской армии - это вторжение? Политический темперамент захлёстывает, но ненависть и негодование не могут искажать мыслительный процесс. Ответственность политика должна быть высока.
То же касается и поляков. Я с искренним уважением отношусь к Польше, знаком со многими польскими дипломатами. Но заявление министра меня поразило. Уж не шутка ли это? Мало-мальски осведомлённый человек не должен путать географическое направление с национальным составом. Украинских фронтов было четыре. И все они состояли сплошь из украинцев? А три Белорусских фронта - из белорусов? А Волховский фронт, как пошутил кто-то в Интернете, был укомплектован волхвами? Ко всему этому можно было бы даже отнестись с юмором, если бы мы не имели дело с министром иностранных дел большой европейской страны. Я был бы рад считать это нелепой оговоркой.
История, особенно в трагические времена, это мощное психологическое оружие. И пользоваться им надо с великой осторожностью всем оппонентам. Не могу сказать, что меня приводят в восторг абсолютно все заявления наших журналистов или политиков. В той ситуации, которая сложилась сегодня, ненависть и взаимные оскорбления - дурной способ вырваться из кровавого тупика. Надо осознать, наконец, что Россия и Украина, несмотря на все сложности нашей многовековой истории, не могут быть смертельными врагами. Происходящее - это эксцесс, о котором тяжело будет вспоминать.
История Второй мировой войны - тема по сию пору болезненная в силу агрессивного невежества. Помнят ли молодые поколения, что когда миру грозила чудовищная катастрофа, мы были союзниками с Англией и Америкой? И какую огромную роль сыграло это союзничество? А представляют ли наши юные граждане, сколько украинцев полегло, сражаясь с нацизмом? Хотя и о коллаборационизме тоже забывать не следует.
Я постоянно повторяю: масса несчастий происходит от невежества. Этот всемирный хаос в мозгах ведёт к психологической несовместимости, к огромному количеству политических затруднений и недоразумений. А выливается в несчастья для конкретных людей.
Приблизиться к реальности
АиФ-Петербург: - Фальсификация истории была всегда?
- Ещё в Древнем Египте деятельность фараонов изображалась в гипертрофированно преувеличенном виде. Но по-настоящему использование истории в качестве политического оружия - это прерогатива нового времени. Есть такая формула: «Историю пишут победители». Но и побеждённые имеют свой взгляд.
АиФ-Петербург: - Так «честной истории» не существует? Это всегда чья-то точка зрения?
- Есть методика работы с различными источниками - это, помимо прочего, их сопоставление, проверка одних другими. Таким образом, при добросовестной работе можно приблизиться - именно приблизиться - к реальности.
Когда я сам пишу книгу, должен быть уверен, что достиг такого приближения. Вот у меня выходит уже шестое издание книги о декабристах, и каждый раз что-то добавляю, поправляю, но не убеждён, что это абсолютно адекватная картина события. Считаю, что в основном - я прав, и что не обманываю, иначе бы не писал. Тем не менее есть вещи, которые сам не очень понимаю, в которых могу ошибаться. В последнем издании я исправил принципиальную ошибку, которую, увы, повторял много раз.
Меня раздражает формула Станислава Лема: «Если из истории убрать всю ложь, то это не значит, что останется одна правда. Может вообще ничего не остаться». Это чепуха, потому что при профессионализме и добросовестности есть возможность вычленить наиболее правдивую картину.
АиФ-Петербург: - Время от времени власти обращают внимание на то, как изучают историю в школах. Как вы относитесь к предложению введения единого учебника?
- Я не сторонник этой идеи. При наличии Интернета, самых разных книг - от толковых до абсолютно бредовых - это будет нечто куцее. Учебников должны быть несколько, хотя бы для того, чтобы старшеклассники не чувствовали, что им морочат головы, и не получили психологические травмы. Возвращаться к единомыслию невозможно.
АиФ-Петербург: - Но сейчас всё больше сетуют, что молодёжь событиями дней минувших интересуется мало. А когда в России был бум интереса общества к отечественной истории? Лет двести назад, когда вышла «История государства Российского» Карамзина?
- Да. Хотя уже существовали труды, написанные Татищевым. Карамзин - прежде всего, литератор, и это была первая русская история, написанная живым языком. Как писал Пушкин: «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную». Карамзин поднял громадный материал, работал с научной скрупулёзностью, его история способствовала становлению национального самосознания.
История - это люди
АиФ-Петербург: - Когда можно начинать писать историю современности: через десять лет после событий, через полвека?
- Мы не можем справиться даже с XVIII и XIX веками! Я вот собираюсь писать книгу о Петровской эпохе и боюсь, что довольно сильно разойдусь с классическими представлениями. Слишком разнообразные и противоречивые взгляды существуют на эту важнейшую эпоху. Историкам будущего будет ещё тяжелее писать о XXI веке, потому что вал сведений, точек зрения, тенденций всё нарастает. Мир - как разворошённый муравейник.
АиФ-Петербург: - Наше время делает такие «развороты», что это трудно укладывается в сознании. Вот карикатуру ведь тоже можно назвать явлением историческим? И к какой трагедии она привела во Франции!
- Этот сатирической жанр возник в эпоху Ренессанса, а во Франции расцвёл во времена революции 1789 года. В этой стране - многовековая смеховая культура, частью которой является политическая сатира. Но у меня нет уверенности, что нужно упорно рисовать карикатуры на пророка Мухаммеда, так же, как на Иисуса Христа. Есть вещи, к которым при любой традиции надо относиться с уважением.
То, что произошло в Париже, к религии уже имеет мало отношения, это чистая уголовщина. Но когда мне говорят о тотальном миролюбии ислама, у меня возникают сомнения, потому что ислам, как и христианство, проявляли себя в разное время по-разному. Нужно это учитывать. Ислам возник как религия воинов, а христианство - как учение сирых и беззащитных. История двух великих религий чрезвычайно сложна. Были пирамиды голов, сложенных мусульманином Тамерланом, но была и чудовищная резня, устроенная крестоносцами, воинами христовыми, в Иерусалиме. Однако будем объективны. Ничего подобного «Исламскому государству Сирии и Леванта» с его неограниченной жестокостью и агрессивностью, равно как и фанатичности «Талибана» современное христианство произвести не может. Над этим стоит задуматься.
История и жестока, и гуманна. Она столь же многообразна, как человеческая натура, поскольку история - это люди. И ничего больше. И надо стараться выбирать из неё для политических акций лучшее, а не худшее.
«Я наемник, а не ассенизатор». Александр Невзоров о свободе и бедах России 
Полина Дашкова: "Русские не могут жить благополучно" 
Будет ли третья мировая? Эдуард Лимонов о патриотизме, величии и Трампе