Между жарким и блан-манже,
Цимлянское несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобных талии твоей,
Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал!»
Эти строки в 5 главе автор «Евгения Онегина» посвятил Евпраксии, дочери отставного коллежского асессора Николая Вульфа. Впервые с семьёй Осиповых-Вульф Александр Пушкин познакомился после окончания Лицея - в 1817 году, в свой первый приезд в Михайловское. Правда, сближение с семьей тверского дворянина произошло уже после высылки из Одессы в Михайловское в 1824-м. Бывая в Тригорском почти каждый день, он часто общался с супругой Вульфа Прасковьей Александровной и ее дочерьми. Им он посвятил свои стихотворения «Простите, верные дубравы» (1817), «Подражания Корану» (1824), «Быть может, уж недолго мне…» (1825), «Цветы последние милей» (1825) и другие. Всего, по мнению литературоведов, её имя и относящиеся к ней по смыслу слова встречаются в произведениях поэта 168 раз.
«День веселья, верь, настанет»
Первое время, бывая в Тригорском, Пушкин предпочитал проводить время со старшими барышнями Анной Вульф и Алиной Осиповой. Младшая же – 15-летняя Евпраксия, которую все в семье звали Зизи, была отстранена от взрослых забав. Но время шло, и юная особа расцвела, быстро превратившись в настоящую красавицу. Кроме того, благодаря веселому нраву, в компаниях она любила играть роль «хозяйки пиров» и лично разливать по чашам серебряным ковшиком коктейль из вина с сахаром и зажженного рома – так называемую «жженку».
«Пушкин, ее всегдашний и пламенный обожатель, любил, чтобы она заваривала жженку», - писала позже ее сестра Анна.
Именно «воздушной» Зизи он написал в 1825-м:
«Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.»
А в 1826-м создал стихотворение, известное как «К Е.Н.Вульф»
«Вот, Зина, вам совет: играйте,
Из роз веселых заплетайте
Себе торжественный венец -
И впредь у нас не разрывайте
Ни мадригалов, ни сердец.»
В 1828 году поэт послал ей 4-ю и 5-ю главы «Онегина», в которых как раз приводил объяснение молодой Татьяны с Онегиным. «Твоя от твоих» - оставил он многозначительную надпись.
По одной из версий, юная Зизи была не равнодушна к поэту. В пользу этой версии говорил рассказ дочери священника из Берново Е. Синицыной, которая описала в своих воспоминаниях один из обедов в январе 1829-го, на котором она встретилась с Пушкиным и Евпраксией Вульф.
«Когда вслед за этим мы пошли к обеду, Александр Сергеевич предложил одну руку мне, а другую дочери Прасковьи Александровны, Евпраксии Николаевне, бывшей в одних летах со мной; так и отвел нас к столу. За столом он сел между нами и угощал с одинаковой ласковостью как меня, так и ее. Когда вечером начались танцы, то он стал танцевать с нами по очереди, - протанцует с ней, потом со мной и т. д. Осипова рассердилась и уехала. Евпраксия Николаевна почему-то в этот день ходила с заплаканными глазами. Может быть, и потому, что Александр Сергеевич вынес портрет какой-то женщины и восхвалял ее за красоту, все рассматривали его и хвалили. Может быть, и это тронуло ее, - она на него все глаза проглядела».
Через несколько месяцев поэт сделал предложение Наталье Гончаровой, а позже отбыл на Кавказ. Вскоре решился вопрос и о замужестве Зизи. В июле 1831 года она вышла замуж за барона Бориса Александровича Вревского, своего тригорского соседа, владельца имения Голубово. О том, что первое время она не была влюблена в своего жениха говорят искренние письма, которые она оправляла своему брату. В них она делилась тем, что барон «торопит маменьку» со свадьбой и переживала, что ей не удастся познать «земное счастие».
«Мне досадно, что моя свадьба ей так много хлопот наделает: я бы желала, чтоб все эти приготовления делали удовольствие, а не огорчали бы ее. Это дурное предвестие моему супружеству! Видно мне не суждено знать, что такое земное счастие... Теперь я прощаюсь с приятными воспоминаниями и верю Пушкину, что все, что пройдет, то будет мило, - теперь я привыкла немного слушать, когда назначают день моей свадьбы, а прежде мне так было грустно об ней слышать, что я насилу могла скрывать свои чувства».
Но, опасения Евпраксии оказались напрасны: ее союз оказался с Вревским оказался удачным. В замужестве она родила 11 детей. Кроме того, ее муж был хорошим знакомым Пушкина: он обучался в Благородном пансионе при Санкт-Петербургском университете на одном курсе с братом Пушкина - Львом.
«…Желаю Евпраксии всего того счастья, какое только возможно на земле и которого так достойно существо столь благородное и нежное», - написал поэт ее матери, узнав о важном событии в семье Вульф.
Поэт стал другом семьи Вревских и нередко бывал у них в гостях. Последний раз он был у них в Голубово после похорон своей матери. 14 апреля 1836 года он написал своему знакомому Языкову: «…Поклон вам… от Евпраксии Николаевны, некогда полувоздушной девы, ныне дебелой жены, в пятый раз уже брюхатой, и у которой я в гостях…»
Последняя встреча
В последний раз Евпраксия встретилась с Пушкины за несколько дней до его гибели. В Январе 1837 года она приехала в Петербург и остановилась на Васильевском острове в доме брата своего мужа. Узнав о приезде старой знакомой Александр Сергеевич поспешил нанести ей визит. Разговор шел в основном о судьбе Михайловского, которое волновало всех соседей Пушкина. Евпраксия Николаевна, понимая, что поэт сам не сможет выкупить имения, решила вместе с мужем в случае необходимости купить Михайловское.
В ходе обсуждения деловых вопросов поэт обмолвился и о личном: рассказал Зизи о полученном дипломе рогоносца и о скандальной истории с Дантесом. 25 января они должны были увидеться вновь: Пушкин обещал проводить ее в Эрмитаж. Но судьба распорядилась иначе. 27 января на Черной речке состоялась дуэль, в которой поэт получил смертельную рану. Через два дня его не стало.
30 января 1837 года, на следующий день после этого печального события, она написала мужу: «Я больше не могу оставаться в этом городе… Бедный Пушкин… Вчера в 2 часа пополудни он скончался. Я никак не опомнюсь…»
Годы спустя, в 1908 году, дочь Евпраксии подарила Пушкинскому Дому серебряный ковшик, из которого веселая «хозяйка пиров» разливала жженку поэту. Несмотря на то, что Александр Сергеевич написал ей немало писем, ни одно из них не сохранилась: перед смертью Евпраксия попросила дочь уничтожить их, что та и сделала, не осмелившись пойти против воли матери.
Тест: угадайте поэта по строчкам из стихотворения 
«На месте Пушкина я не писал бы ей стихов...» Какой была Анна Керн 
«Холопом и шутом не буду!». За что Пушкин обиделся на Николая I 
Школа для элиты. Как учили в Царскосельком лицее XIX века 
«Избавь меня от Пентефреихи». Как дочь Кутузова преследовала поэта Пушкина