В марте 1819 года в Петербурге появилось новое тайное общество. В нём состояли многие известные представители дворянской молодёжи того времени, в числе которых и Александр Сергеевич Пушкин. Кружок просуществовал всего полтора года, но оказал значительное влияние на мировоззрение и творчество молодого поэта.
Какую конспирацию соблюдали члены кружка, и правда ли, что Пушкин здесь впервые проявил себя как импровизатор?
Масоны и эротика
«Вот он, приют гостеприимный, Приют любви и вольных муз», – так напишет Александр Сергеевич, вспоминая о вечерах в кругу единомышленников в комнате, освещённой таинственным зелёным сиянием. «Лампа» стала для поэта настоящей школой поэтического мастерства и источником вдохновения.
В 1817 году Пушкин только-только закончил лицей и с головой окунулся в петербургскую жизнь. Ему 18 лет, в кругу его друзей – многие будущие декабристы. В ту пору поэт знакомится с ровесником Никитой Всеволодовичем Всеволожским, сыном владельца завода в Прикамье. С Пушкиным их сблизили театральные и литературные интересы. Всеволожский стал часто приглашать Пушкина в свой столичный дом, который сегодня располагается на проспекте Римского-Корсакова, 35. Здесь по вечерам собирались молодые литераторы, политики, художники. Со многими у Пушкина сложились крепкие дружеские отношения на всю жизнь.
Общество получило своё название благодаря зелёному абажуру на светильнике в комнате заседаний. Зелёный цвет символизировал «свет и надежду». В послании к Юрьеву Пушкин писал, обращаясь к друзьям по кружку: «Здорово, рыцари лихие, Любви, свободы и вина! Для нас, союзники младые, Надежды лампа зажжена».
Кроме Пушкина в ряды «лампистов» вступили поэт Антон Дельвиг, переводчик «Илиады» Николай Гнедич, поручик лейб-гвардии Павел Мансуров, публицист Фёдор Глинка, театральный критик Яков Толстой и другие. Члены кружка рассаживались за круглым столом и читали свои очерки о русском театре, статьи на исторические темы, публицистические произведения, а часто и вольнолюбивые стихи.
Не секрет, что собрания часто носили политическую окраску. На них даже обсуждалось устройство российского общества в будущем. Так, один из «лампистов» Александр Улыбышев написал утопическую повесть «Сон», где изобразил картину российского общества через 300 лет. По ней можно судить, как современники Пушкина представляли себе страну буквально наших дней.
Ещё при жизни Пушкина сложилась легенда, что деятельность «Лампы» тесно связана с тайной организацией и чуть ли не является копией масонского ордена. Такие слухи не возникли на пустом месте. В Петербурге в то время действовало тайное общество декабристов «Союз благоденствия». Считалось, что «Зелёная лампа» была одной из литературных ячеек «Союза», где под прикрытием творческих посиделок удобно пропагандировать декабристские идеи. При этом сам Пушкин декабристом не был.
Уже после распада общества возникла другая легенда: собрания «Лампы» якобы носили «оргиастический» и разгульный характер. Например, исследователи Пётр Бартенев и Павел Анненков настаивали, что общество оказывало крайне вредное влияние, в научных текстах о нём упоминали только в негативном ключе.
Наливали «штрафной»
Девизом «Зелёной лампы» стали слова: «Свет и Надежда!». Члены кружка условились, что будут носить специальные колпаки, как символы свободы и веселья.
Хотя не сохранилось каких-либо свидетельств о том, как проходил обряд посвящения в кружок, известно, что «ламписты» надевали специальные кольца. На них была изображена, конечно же, лампа, напоминающая древнегреческую треногу. Она символизировала просвещение в противоположность тьме и мракобесию. Пушкину перстень служил ещё и печатью. С помощью неё поэт запечатывал письма, адресованные членам кружка.
За полтора года существования общества было проведено не менее 22 встреч. На каждом собрании тщательно вели протоколы, в которых записывали, что обсуждали собравшиеся и кто именно выступал со своим произведением. При этом все дискуссии, проходившие в стенах квартиры Всеволожского, сохранялись членами клуба в глубокой тайне.
Во время творческих вечеров члены общества пили чай со сладостями. Неизменно на столе стояли бокалы с шампанским. Любопытно, что у Пушкина в известном стихотворении «Горишь ли ты, лампада наша…» есть строка «Желай мне здравия, калмык!» Она как раз описывает один из обычаев «Зелёной лампы»: как только кто-нибудь из гостей салона произносил нецензурное слово, слуга-калмык Никиты Всеволожского приносил ему «штрафной» бокал вина и говорил при этом: «Здравия желаю!».
«Лампа нагорела»
Историк и библиограф Михаил Лонгинов отмечает искромётный ум поэта, который во время собраний общества не только «расточал остроты», но даже «импровизировал прекрасные стихи». Другие современники русского гения тоже вспоминали, что именно на тех дружеских посиделках у Всеволожского поэт начал на ходу складывать прекрасные стихи. Кто знает, может быть, многие из них так и остались незаписанными?
Так как многие протоколы общества не сохранились, сегодня исследователям остаётся лишь гадать, какие именно стихи русский поэт читал во время собраний.
Одно можно сказать точно – именно собрания «Зелёной лампы» сформировали бунтарский, свободолюбивый дух пушкинской поэзии и прозы.
В 1820 году после восстания Семёновского полка в Петербурге резко усилился политический сыск, и за обществом установили полицейский надзор. Один из членов «Зелёной лампы» сообщил об этом руководителям кружка, после чего решено было прекратить встречи. Общество распалось. Позже Пушкин в письме к знакомому напишет: «Зелёная лампа нагорела, кажется, гаснет, а жаль: масло есть...»
Погиб… шпион? 
Легенды и правда о смерти Пушкина. 
Россия, выраженная в слове. 
Йоко Оно родственница Пушкина?