Пандемия COVID-19 нанесла колоссальный удар по киноиндустрии. Новые громкие премьеры и кинофестивали прервались почти на 1,5 года. О том, как коронавирус изменил создателей кино и его зрителей, накануне Дня российского кино рассказал режиссер Владислав Фурманов.
Задумались о жизни
Ольга Сальникова, SPB.AIF.RU: Каким для вас стал 2021-й год?
– Пандемия коронавируса, с которой нам пришлось столкнуться, – ужасна! Я сам переболел два раза, супруга один, и, к счастью, мы выжили. А вот мой отец Рудольф Фурманов почти полгода пролежал в больнице и в апреле скончался из-за отрыва тромба на фоне осложнений после COVID-19. Не перенес коронавирус и наш великий режиссер Владимир Меньшов. Я ему отправил свой новый фильм, мы поговорили по телефону, а через несколько недель пришло известие о смерти. И я так и не узнал его мнение, которое всегда было для меня важным. Этой весной мы потеряли гениального оператора Кирилла Мошковича (умер в 53 года из-за опухоли мозга. – Ред.), с которым мы дружили 13 лет. Наш фильм «Родитель» – его последняя работа. Поэтому 2021 год стал для меня очень тяжелым в плане потерь.
А в творческом плане – наоборот. Мы успели снять картину! Как только год назад начались послабления – мы сразу приступили к работе, соблюдая все санитарные номы. Слава Богу, во время съемок никто не заболел. В театре также выпустили две премьеры: восстановили спектакль «Сорок первый» и поставили «Даму-невидимку». Сейчас готовим «Гамлета» и создаем Центр актерского искусства имени Рудольфа Фурманова.
- Изменила ли пандемия ваших зрителей?
– Лично я вижу, как изменилось качественное восприятие спектаклей. Зрители стали внимательнее, интересуются более сложными вещами, экспериментальными работами, которые раньше привлекали лишь очень узкий круг. Когда во время пандемии людей лишили их привычного ритма и ограничили в потреблении – у них появилось время подумать о смысле жизни, смерти, наконец, взяться за книгу. Не все же бегать по магазинам в поисках очередных новых штанов.
Однако этот вирус не только подчеркнул хрупкость человеческой жизни, но и обострил ее глупость. Сегодня все государства кричат о ценности каждого человека, призывают вакцинироваться, ходить в масках, но при этом спокойно достают автоматы и убивают друг друга. Мы буквально в прямом эфире видим, как в Афганистане гибнет мирное население. Желающих спастись отгоняют от самолетов выстрелами и газом.
С точки зрения искусства, с одной стороны, разворачивается Шекспир, а с другой – Салтыков-Щедрин. Горький смех над безумием, абсурдом и глупостью человеческих поступков.
– У вас нет желания показать это обострение в своей интерпретации?
– Если снимать про пандемию, то только комедию. Вообще, всерьез снимать про болезни – хорошо в документальном кино: про подвиги врачей, пациентов. А вот если играть все это в художественных фильмах – выходит фальшиво. Смертельно больной герой уже стал своеобразным штампом, призванным выбить слезу у зрителя. Именно поэтому несколько раз отказывался от проектов, связанных с этой темой. Но я бы взялся за сатирическую комедию. Не про саму болезнь, а про то, как она обострила абсурд нашей жизни.
Провал в прокате – не приговор
– Сейчас российские актеры и режиссеры мечтают прорваться на западный рынок через стриминговые платформы. И некоторым это действительно удается. Стоит вспомнить колоссальную популярность сериала «Эпидемия», фильмов «Майор Гром», «Серебряные коньки», которые вошли в топ Netflix в США и европейских странах. Насколько российское кино интересно западному зрителю?
– Сегодня – бум российского кино на всех известных фестивалях. Так, недавно фильмы с российским участием получили два Гран-при на Каннском фестивале («Разжимая кулаки» Киры Коваленко и «Купе номер шесть» Юхо Куосманена, снятое в России. – Ред.). Что касается сериалов, то за последние пять лет произошел технический скачок в их производстве, и мы вышли на западный уровень. Более того, технические возможности сегодня настолько огромны и доступны, что организовать съемочный процесс способен фактически любой желающий, а не единицы, как раньше. Хорошее кино можно снять даже на смартфон! Есть талантливые операторы, художники компьютерной графики, есть бюджеты. И у молодых людей, которые приходят в профессию, существует масса возможностей реализовать свой талант и завоевать западный рынок.
Как правило, число хороших картин не превышает 20%. Поэтому если выйдет 10 фильмов, то 2 из них будут интересными, а если 100, то уже 20, и это замечательно.
– Из бюджета тратятся огромные деньги на создание российского кино, но большинство картин потом проваливаются в прокате. В СМИ и соцсетях появляются возмущенные возгласы о «миллионах на ветер»…
– Государство должно поддерживать кинематограф! Это же целая программа: и поддержка дебютов, и остросоциальных, значимых для общества тем. Успех в прокате не всегда говорит о высоких художественных достоинствах фильма. Так же, как и победа на престижном фестивале не гарантирует полные кинотеатры. Есть и зарубежные фильмы, которые провалились в прокате, но со временем стали культовыми – «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта один из них. Поэтому если у государства есть возможность финансировать и развивать индустрию производства национальных фильмов, этим нужно гордиться. А недовольные и пишущие гадости будут всегда. Это же просто. В то время как снять кино, организовать процесс требует большого труда. Поэтому кто хоть раз сталкивался с производством фильмов, не позволит себе неуважительно отзываться о людях, которые делают кино.
Не просто «стрелялки»
– Среди главных претензий к российскому кино – переизбыток бандитов в качестве героев. Вы как режиссер культовых телесериалов «Бандитский Петербург», «Улицы разбитых фонарей», «Агент национальной безопасности» – согласны?
– Когда Владимир Бортко пригласил меня снимать финальные части «Бандитского Петербурга», то сказал замечательную фразу: «Ребята, вы снимаете не криминальную историю, вы снимаете Чехова – историю про людей». Криминальная составляющая там является лишь маркером, который проявляет человеческую природу. Это все проверка человеческих качеств – дружбы, любви, а не просто «стрелялки». Важно, чтобы это было классно сделано. Как, например, гениальная криминальная драма Майкла Манна «Схватка» с Аль Пачино и Робертом Де Ниро в главных ролях. Криминальный жанр никогда не утратит своей популярности, и особенно на Западе. Людям, живущим спокойной стабильной жизнью, хочется экшена. Это нас все время трясет и без бандитских разборок на экране.
– Вы только завершили работу над криминальной драмой о родителях, которым приходится бороться с героиновой зависимостью детей. Почему вновь вернулись к теме лихих 90-х?
– Эта проблема никуда не ушла – лишь изменились наркотики. Перед началом съемок «Родителя» мы сидели в ресторане с группой киношников, и выяснилось, что 7 из 10 человек сталкивались с темой наркотиков в жизни – употребляли их дети, близкие родственники. И фильм даже не о проблеме подростковой наркомании, а о родителях, которые теряют своих детей, разлагающихся у них на глазах. Это очень жесткая история с элементами донкихотства, которая основана на реальных событиях.
В главных ролях – Михаил Пореченков, Мария Миронова, Мария Шукшина, Нелли Попова. Фильм уже закончен, мы ждем прокатного удостоверения. На широкие экраны он выйдет этой осенью или весной будущего года.
– Весь постпродакшн (работа с аудио, визуальные эффекты, монтаж) «Родителя» проходил на «Мосфильме». И вы отметили, что гордитесь тем, что марка московской киностудии будет стоять в титрах. А какой вы видите судьбу нашего киногиганта «Ленфильма»?
– О сотрудничестве с «Мосфильмом» у нас только хорошие впечатления. Съемки шли в Петербурге, но всю операторскую технику, осветительные приборы мы арендовали у московской киностудии, там же провели постпродакшн. Я еще когда в середине 2000-х впервые попал на «Мосфильм», был поражен его отличным состоянием, и тем, с какой заботой и любовью Карен Шахназаров сохранил дух киностудии. В то время как «Ленфильм» находился в полном запустении. Сейчас там работает замечательный кинотеатр, и отремонтированная часть выглядит вполне симпатично. Но чтобы стать мощным центром киноиндустрии, как «Мосфильм», – нужен лидер, хозяйственник, который увлечется идеей восстановления и продвижения киностудии. Более того, который отнесется с глубоким уважением к кинематографическому прошлому и не выкинет стариков на улицу. Ведь на «Ленфильме» даже вахтер – это творческая личность.
Досье
Владислав Фурманов. Представитель одной из самых известных актерских династий в Петербурге. Его отец Рудольф Фурманов – народный артист, режиссер, основал и руководил театром «Русская антреприза» имени Андрея Миронова. Жена Нелли Попова – актриса театра и кино, их сын Алексей Фурманов – актер БДТ им. Г. А. Товстоногова.
Вырубили сад, актеры мучились. Как Эйзенштейн снимал фильм о князе Невском 
Тигра привели к Хрущеву. Почему Леонов боялся сниматься в «Полосатом рейсе» 
Тест: насколько хорошо вы помните роли Андрея Мягкова? 
Символ советского кино, романтик и талант. Каким был Андрей Мягков?