В Петербурге, где богатая медицинская история переплетается с современными технологиями, реконструктивная хирургия переживает настоящий расцвет. Сегодня это не просто лечение — это комплексный подход, сочетающий науку и практику, чтобы сократить реабилитацию, минимизировать рубцы и повысить качество жизни пациентов. Петербургские клиники и институты продолжают традиции советской школы, эволюционируя в эпоху цифровизации. Подробнее — в материале spb.aif.ru.
Из СССР — в современность
Реконструктивная хирургия в России имеет глубокие корни, уходящие в XIX век, но настоящий расцвет пришёлся на советский период, особенно во время Великой Отечественной войны. Ленинград стал центром развития этой дисциплины из-за необходимости лечить сложные раны, ожоги, обморожения и комбинированные повреждения.
Советская школа реконструктивной хирургии, которую часто называют «русской школой пластической хирургии», считается одной из лучших в мире. Она была сформирована усилиями выдающихся специалистов, таких, например, как Владимир Оппель — основатель хирургической научной школы в Петербурге и пионер сосудистой, эндокринной и военно-полевой хирургии в СССР. Оппель работал в Военно-медицинской академии им. Кирова, где разрабатывались методы восстановления тканей, ставшие основой для будущих инноваций.
В послевоенные годы школа эволюционировала: в городе появились специализированные центры — такие, как НИИ скорой помощи им. Джанелидзе, где акцент делался на микрохирургии и биоматериалах. В челюстно-лицевой реконструкции ключевую роль сыграл Александр Неробеев — он создал школу, представители которой до сих пор внедряют новые виды используемых в пластической хирургии лоскутов и техники. Эти традиции живы: петербургские хирурги сочетают опыт прошлого с новыми технологиями, делая лечение доступным и эффективным. Например, в современных практиках активно используют биоразлагаемые импланты и лазерные методы, пришедшие из советских разработок по регенерации тканей.
Прорыв за прорывом
Сегодня петербургские специалисты лидируют в применении биоимплантов и регенеративных методов. Так, в НИИ им. Джанелидзе разработали новаторский подход к восстановлению кожи без полной пересадки: рубцы разделяют, раздвигают и заполняют здоровыми тканями с помощью электрического скальпеля, сохраняющего кровоснабжение. Это минимизирует некроз и рубцевание, позволяя пациентам, например, с ожогами после пожара, вернуться к нормальной жизни всего за месяц. Операции при этом могут длиться до семи часов.
Ещё один прорыв — двухэтапная техника с биоразлагаемыми матрицами. Сначала у человека удаляют повреждения, а затем имплантируют стимулирующую рост собственных клеток матрицу. Это позволяет покрыть до 20% тела без донорских тканей, снижая отторжение и интегрируясь с лазерной терапией для ускорения заживления.
А в ВЦЭРМ им. Никифорова МЧС впервые в России применили бесклеточный имплант из свиной кожи. Этот протез толщиной 0,5 мм действует как каркас для эпидермиса пациента, обеспечивая терморегуляцию и на 25% повышая выживаемость тканей. При глубоких ожогах успех достигает 85% — так, например, врачи помогли мужчине за год восстановить подвижность почти полностью повреждённых кистей.
Сейчас в частных клиниках набирает популярность автологичная пересадка — кожу пациента выращивают в лаборатории для покрытия дефектов. Это недёшево, но метод вполне может применяться для удаления ожогов и язв.
Эти инновации не только спасают жизни, но и решают косметические запросы — благодаря тому, что петербургская медицина интегрирует глобальные технологии.
Синтез биотехнологий и микрохирургии Петербург стал пионером и в трансплантологии: в 2016 году в ВМА им. Кирова провели первую в России пересадку лица. Пациент Николай, потерявший в результате электротравмы лоб и нос, получил донорские ткани с 3D-моделированием сосудов для точного совпадения. Операция длилась 15 часов и вернула мужчине полноценную мимику. Именно она открыла путь к лечению онкологии и тяжёлых травм при помощи цифровых технологий.
С 2020-х годов медики всё чаще пользуются инновационными 3D-печатью тканей и органов, используя в качестве исходного материала стволовые клетки. На профильных конференциях петербургские специалисты обсуждают интеграцию ИИ для планирования операций. А в реконструкции век используются наноматериалы и липофиллинг. Иными словами, сегодня медицину уже сложно представить без синтеза биотехнологий и микрохирургии.
Снять маски
Уникален случай с Луной Феннер, маленькой девочки из США, которая родилась с редким диагнозом — гигантским врождённым меланомоцитарным невусом. Её лицо покрывало огромное, напоминающее маску Бэтмена тёмное пятно. Это было не столько эстетической проблемой, сколько серьёзным риском — у ребёнка могла развиться меланома, злокачественная опухоль кожи.
На родине родителям Луны, Каролине Феннер и Тиаго Таваресу, предложили множественные операции под общим наркозом для удаления «маски». Это могло нанести вред здоровью ребёнка и стоило запредельных денег.
В поисках альтернативы семья выбрала Россию, где можно было получить недоступную в Америке инновационную фотодинамическую терапию. Метод заключается в инъекциях препарата, который накапливается в поражённых тканях и вызывает их отмирание. Вслед за этим вырастает здоровая кожа, а края бывшей опухоли очищают лазером.
Сначала маленькую пациентку (она родилась в марте 2019 года. — Ред.) лечил в клинике в Краснодаре онколог с более чем 20-летним опытом в этой технике Павел Попов. За два года, несмотря на пандемию и визовые сложности, Луна прошла через шесть операций, и к декабрю 2021-го невус был полностью удалён. Как вспоминал доктор, девочка ликовала: «Моё черное пятно ушло. Теперь я принцесса!»
Родители же отмечали, что малышка во время процедур боли не чувствовала и буквально через несколько часов после них танцевала.
Следующий этап по «снятию маски» стартовал в Петербурге, когда в апреле 2024 года семья приехала для коррекции шрамов и косметических процедур в частной клинике.
«Одним из факторов лечения в России была цена: оно оказалось гораздо дешевле, чем в США. К тому же можно выбрать неагрессивную терапию, чтобы ребёнок испытывал меньше боли», — неоднократно подчёркивала мама девочки, которая с нетерпением ждала этой операции и хотела поскорее начать новую жизнь.
Сейчас у Луны уже удалено 85% шрамов, но, по словам доктора медицинских наук, руководителя отделения пластической и реконструктивной хирургии Ольги Филипповой, для окончательной победы над «маской Бэтмена» потребуется ещё два этапа лечения. В основном это будет эстетическая коррекция, восстановление бровей и линии роста волос, а также шлифовка косметических рубцов. Все эти процедуры планируют провести через полгода.
Результаты лечения Луны в России стали широко известны в США. Когда новости о чудесах петербургской медицины разошлись по миру, оттуда в Северную столицу прилетела ещё одна семья, в которой родилась дочь с гигантским невусом на лице. Маленькую американку вьетнамского происхождения Деми Нгуен, как и Луну, сначала лечили в Краснодаре, а сейчас будут корректировать её глубокие рубцы в Петербурге.
В будущем же, как отмечают эксперты, петербургская хирургия обещает ещё больше доступности: биопринтинг и робототехника сократят риски, продолжая традиции советской школы.
