Изменятся и требования к охранным зонам, объектам культурного наследия. Документ разрабатывает Научно-исследовательский и проектный центр Генерального плана города.
Об этом «АиФ-Петербург» рассказал Владимир Григорьев, председатель комитета по градостроительству и архитектуре, главный архитектор.
Елена Данилевич, «АиФ-Петербург»: - Как же будет развиваться Северная столица, и не произойдёт ли в год столетия двух революций ещё и третья - архитектурная?
Владимир Григорьев: - Городская среда оказывает огромное влияние на человека. Что касается Петербурга - это уникальное явление материальной культуры. Ведь для города, который знают во всём мире, он очень молодой, стремительный. В 2017-м граду Петра исполнится всего 314 лет, что для глобальных преобразований немного. Среди известных центров он, пожалуй, самый юный, только Бразилиа может похвастаться, что моложе.
К сожалению, в последнее время феномен целостности размывается. Жители окраин нередко говорят: «В воскресенье поеду в город». Имея в виду центр, музеи, театры. Такого контраста быть не должно. Мне как архитектору хочется, чтобы человек, приехав из Эрмитажа в спальный район, всё равно ощущал влияние культуры Петербурга. А не чувствовал себя сельским жителем, который пошёл в клуб, посмотрел красивый захватывающий фильм и вернулся обратно - в реальность.
Развяжем «серый пояс»
- Честно говоря, зная, в каком состоянии наши окраины, в прекрасное верится с трудом. Но почему? Ведь мы умеем строить! Те же учреждения культуры, появившиеся в последнее время, отличаются индивидуальностью, стилем.
- Это авторские проекты. Новый Эрмитаж, например, удачно сочетает исторические площади и современные технологии. Также был создан новый интерьер для Манежа, открыт «Экспофорум» и Мариинка-2. Уже построена Академия танца Бориса Эйфмана, а вскоре на Петроградской распахнёт двери Театр балета этого выдающегося хореографа. В 2016-м на Звенигородской начато строительство Театра Европы Льва Додина, отметит новоселье и Верховный суд.
А вот новые массивы - по-прежнему большая проблема. Здесь качество городской среды откровенно хромает.
- Вы не раз подчёркивали, что большие надежды связаны и с так называемым «серым поясом». Как будут реконструировать депрессивные промышленные зоны?
- Собираемся их полностью преобразовать. Вместе с жилыми кварталами на этой территории появятся магазины, торговые центры, места для отдыха и развлечений. Хотим, чтобы там разместились и филиалы музеев, театры, кинозалы, парки, открытые большие пространства. Недавно провели международный конкурс, где свои работы представили 9 участников из разных стран, в том числе России.
Все проекты очень интересные. Например, один из них в зоне «Екатерингофка» (100 га) предлагает расширить Обводный канал, соединить с гаванью и возобновить судоход-
ство. Предприятия, в том числе знаменитый Кировский завод, вывести в район Ораниенбаума, а на его месте создать высотный деловой центр.
Пока это концепции, но, надеюсь, в ближайшее время они станут идеологией основательного обновления городской среды. Это колоссальные возможности, которые мы просто не имеем права не использовать. Не скрою - смотрим и на Москву, где промзоны уже обрели вторую жизнь. В частности, территория бывшего ЗИЛа. Кстати, в её развитии принимает участие и Эрмитаж.
Сохранить «небесную линию»
- Как-то тревожно за столь масштабные переселения. Пару лет назад под Пушкином заложили новый город Южный. Протесты идут до сих пор…
- Любое новое образование - это перестройка привычного образа жизни, и Южный не исключение. Наша задача сделать его самодостаточным. Желательно сохранить высотность максимум 5-6 этажей, создать удобную инфраструктуру, места для работы и учёбы, чтобы жители не тратили время, добираясь на перекладных. А транспорт спутника необходимо так интегрировать в сеть Петербурга, чтобы нагрузка была минимальной. Словом, Южный - это наша проверка на прочность. Надеемся, что он станет привлекательным местом, где люди будут не просто ночевать, а жить.
- Вы упомянули о Москве, с которой у нас много общих проблем. Почему модернизация «хрущёвок» в Петербурге фактически провалилась, а в первопрестольной прошла на «ура»?
- В столице реконструкция пятиэтажек велась по совсем другой схеме. Из ветхих зданий жителей расселяли за счёт бюджета, затем проводили тотальную реновацию. У нас средств на такую программу не нашлось, пришлось подключать частные инвестиции. Плюс изменились экономические условия, навалился кризис.
В итоге строительство зданий мы ведём преимущественно на свободных участках. Такой земли у города мало, к тому же почти все пригодные для освоения территории находятся в частном владении. В результате пока проект реализуется сложно…
- Ещё вариант - расти ввысь, как многие крупные мегаполисы. Или двигаться в сторону Ленинградской области, где много свободных площадей.
- 25-этажные высотки - не наш путь. Сейчас мы ввели новое правило: чтобы получить в Петербурге разрешение на строительство, необходимо утвердить архитектурный облик жилого здания. Этот инструмент необходим, другое дело, что сама процедура согласования не гарантирует качества строительства.
В Петербурге надо сохранить традиционную структуру, так называемую небесную линию с отдельными высотными акцентами. Пытаемся убедить в этом и девелоперов, которых порой мало беспокоит, как новый объект впишется в сложившуюся среду.
Это неправильно. Зная подобные настроения, при составлении карты высотного регламента, например, мнения компаний будут оцениваться критически. Мы не хотим открывать этот шлюз и ко всем участникам будем относиться одинаково беспристрастно.
Иностранцам не везёт?
- А как получилось, что почти все международные конкурсы, выигранные в Петербурге зарубежными архитекторами, сопровождались скандалами? В первоначальном виде ни один так и не реализован…
- Причин несколько, от особенностей климата до различного мировоззрения. Как результат, Мариинский театр, «Зенит-Арена», театр Эйфмана - все эти знаковые проекты реализовывались очень трудно. Их авторы столкнулись с такими внутренними сложностями, что осуществить первоначальную идею стало невозможно.
Тем не менее конкурсы надо проводить обязательно. Ориентирую на это всех инвесторов и хотел бы, чтобы такая практика расширялась. Повторю: считаю очень удачными замыслы преобразования «серого пояса». Сейчас в таком же ключе исследуем «Петербургский стиль XXI века» - хотим понять, как молодые зодчие видят жилую застройку. Новое лицо обретёт и район пассажирского порта - конкурс, кстати, выиграло зарубежное бюро.
- В городе активно возводятся храмы. При метрополии после почти 100-летнего перерыва даже введена должность епархиального архитектора. Однако немало и тех, кто против. Сотни человек подписали обращение против строительства собора в Балтийской жемчужине...
- Церквей, по сравнению с тем, сколько было, появляется не так много. У нас немало православных граждан, представителей других конфессий, и они имеют полное право молиться и веровать. Если есть какие-то проблемы - мы открыты для обсуждения. Что касается храма Дмитрия Солунского в Красносельском районе, то с точки зрения градостроительства его появление абсолютно оправданно.
Мы нашли красивое место на берегу пруда, с перспективой возвышения. Там не будет ни захоронения останков, ни мемориалов, как опасаются некоторые. В память о погибших в катастрофе над Египтом прозвучит лишь ежедневная молитва. Поэтому возникшие протесты меня очень удивляют. Знаменитый Спас на крови ведь тоже заложен как напоминание об убийстве Александра II, но ни у кого не возникает отрицательных эмоций. Первый эскиз храма уже готов. Уверен, что мы реализуем этот и другие проекты, тем самым подтвердив преемственность и традиции архитектуры города.
Фабричные страсти. Градозащитники против высотки у «Красного знамени» 
Ликующая мощь. Как архитектор Бартоломео Растрелли покорил Петербург 
Разрушительный ремонт. В Академии художеств – архитектурная драма 
Оптом и в розницу. Архитектурные памятники Петербурга распродают в сети