Уже этой зимой на экраны выйдет исторический сериал «Союз Спасения. Время гнева» – продолжение полнометражного фильма о кровавой драме на Сенатской площади. Корреспондент «АиФ-Петербург» поговорила с Иваном Колесниковым, сыгравшем в кинокартине императора, о том, как вжиться в образ исторического деятеля и какую роль в биографии Николая I и его собственной жизни сыграла семья.
«Надеюсь, зрителям станет понятнее история декабристов»
SPB.AIF.RU: Иван, съемки сериала «Союз Спасения. Время гнева» уже позади. Рады, что все закончилось? Или, наоборот, жаль расставаться со своим персонажем?
Иван Колесников: Изначально я хотел сыграть декабриста, а не императора. Так я думал, когда впервые взял в руки сценарий. Но когда прочитал его, то понял: роль Николая I намного глубже и интереснее. Декабристы ведь давно готовились к восстанию, продумывая все возможные сценарии. А ему, реформатору и человеку, мало связанному с военным делом, пришлось в сжатые сроки принять решение о расстреле людей.
– Вы наверняка читали много источников, когда готовились к роли Николая. На что обращали особое внимание?
– В первую очередь, мне хотелось понять, каким Николай I был человеком. Почему он махнул рукой и дал приказ, чтобы пушки выстрелили? Император же знал, что из-за его поступка погибнет много народу! Я объяснил это себе с «семейной» точки зрения. Государь к моменту восстания еще не совсем осознавал, что управляет такой огромной махиной, как Россия. И его главной мотивацией было стремление защитить себя и свою семью, поскольку его жена и дети тогда находились во дворце. Если бы Николай I не решился на такой шаг, декабристы сделали бы то, что хотели. А они планировали уничтожить всю семью Романовых.
– Видно, что к изучению своего героя вы подошли серьезно. Но некоторые актеры считают, что чрезмерная эрудированность убивает свежесть восприятия и мешает вжиться в образ. А как думаете вы?
– Актер должен долго готовиться, если он снимается в драматических сценах, затрагивающих струны его души. К примеру, у его героя умер человек, которого он безумно любил. Тогда артист должен сам для себя ответить на вопрос: что такое одиночество? А когда актер играет исторического деятеля, перед ним стоит совершенно иная задача. Он должен держать в голове события только того периода, в котором снимается. К примеру, Николай I в 1829 году стал думать, что за ним постоянно следят, и сам начал выслеживать своих «недоброжелателей». Но в «Союзе Спасения» были показаны события до 1828 года. И мне не нужно было перегружать себя информацией о дальнейшей жизни государя.
– Насколько вообще сложно вживаться в другую эпоху? И возможно ли объективно передать ее дух и ничего не исказить?
– В кино необходимо приукрашивать историю. Людям все равно, что на самом деле делали декабристы перед выходом на Сенатскую площадь. Это же обычная бытовая жизнь, а она бесконечно скучная, если показывать ее такой, какая она есть. Поэтому нужно помнить, что любое кино – это вымысел. Бывает, что сценаристы не приукрашивают события, а просто показывают их не в хронологическом порядке. К примеру, Александр Белов, которого я сыграл в фильме «Движение вверх», умер от смертельной болезни на следующей Олимпиаде. Но чтобы зритель не открывался от экрана, режиссерам пришлось выйти за временные рамки.
– Судя по всему, при работе над «Союзом спасения» вам и вашим коллегам тоже стало тесно во временных рамках фильма, раз вы решили снять сериал. Что заставило вас пойти на этот шаг? Ведь раньше все было наоборот: сначала снимали сериал, а на его основе уже создавали полнометражную ленту.
– Я надеюсь, зрителям станет понятнее история декабристов. В фильме, мне кажется, мы с этой задачей не справились. Сериал же будет интереснее: мы показали, что происходило до восстания 1825 года – добавили какие-то обычные бытовые сцены – например, посещение театра. Это всегда очень играет на руку кино или сериалу, когда появляются личные истории людей. Так что посмотрим, что в итоге получилось. Мне самому интересно.
«Моя жизнь – это жизнь 1960-х годов»
– «Союз Спасения. Время гнева» не единственный многосерийный фильм, в котором вы снимались. Именно со съемок в сериалах началась ваша карьера в киноиндустрии.
– Да, было дело. Помню, как я снимался в одном из таких проектов. Актеры в нем запоминали огромную стопку текста и работали без остановки, как машины. Качество сериала от большого количества кадров тоже страдало. Нужно понимать, что съемочный день состоит из хронофильма, а он не должен превышать семи минут. Когда я снимался в том проекте, у меня было жуткое внутреннее состояние. Я понял, что все еще нахожусь на уровне сериалов, хотя и достиг определенного возраста. А чем дальше, тем физически и морально тяжелее.
– Но именно тогда Станислав Говорухин позвал вас на пробы в фильм «Конец прекрасной эпохи»?
– Да. И каково же было мое удивление, когда меня взяли на главную роль! На решение Станислава Говорухина, думаю, повлияло много обстоятельств. На пробы я пришел с похмелья, и меня не «колбасило» от страха. В тот момент я не думал, что могу сняться в хорошем большом кино, поэтому не пытался сделать больше, чем могу, и не переигрывал. Тогда режиссер задал мне два вопроса: курю ли я и выпиваю? Деваться было некуда, пришлось ответить честно. Да и сам Довлатов вел не самый высокодуховный образ жизни. А ведь именно он стал прототипом героя, которого мне предстояло сыграть.
– Именно роль Андрея Лентулова принесла вам известность. Что вам помогло лучше прочувствовать дух 1960-70-х годов? Может быть, общение с известными людьми того времени?
— Вы знаете, моя жизнь — это жизнь 1960-х годов. Помню, когда я был маленьким, мы всей семьей жили у Андрея Битова, и он все время лежал на диване. Мама говорила нам с братом: «Не мешайте Андрею, он работает». Я думал: «Но это же неправда. Он даже не встает с дивана!». Тогда Битов сказал мне: «Если человек лежит, это не значит, что он ничего не делает». Так жило то поколение и при этом создавало гениальные произведения искусства! С Беллой Ахатовной моя семья тоже дружила. Она вместе с мужем снимала дом в Тарусе недалеко от нас, и они часто приходили к нам в гости. Я запомнил Беллу Ахатовну маленькой, но дерзкой женщиной, которая удивительно тонко чувствовала жизнь.
– Вам посчастливилось пить чай и есть малиновое варенье с Юрием Никулиным. А он вам каким запомнился?
Когда Юрий Владимирович позвал меня и моих друзей на чай, я учился в шестом классе. Он рассказывал нам забавные истории и несмешные анекдоты. Спустя 20 лет я снова попал в квартиру Никулина. Актера уже не было в живых, и его внук решил выкинуть мебель – большой кожаный диван и кресло. Тогда я был поражен, насколько у Никулина скромная квартира – очень маленькая и низкая. Причем Никулин был достаточно высоким человеком.
«Нет ничего дороже, чем просто оставаться человеком»
– Знакомству с этими людьми вы во многом обязаны своим родителям. Ваш отец, Сергей Колесников, тоже снимался в кино, играл в театре и даже вел программу «Фазенда». Хотел ли он, чтобы сын пошел по его стопам?
– Для моего папы не существовало других вариантов. Я с детства работал во МХАТе. В 14 лет бегал с деревянным мячом в спектакле «Борис Годунов». Помню, был 1995 год. В «Поле чудес», где работал друг родителей, было «Колесо Фортуны». Призы в нем по тем временам были серьезные. Мы пошли туда с братом, и нам «улыбнулась удача» – нам бесплатно отдали плеер и часы CASIO. Эти подарки привели нас в дикий восторг, потому что на тот момент мы жили очень бедно. И вот, в спектакле «Борис Годунов» я выбежал на сцену с мечом и своим современным «выигрышем». Ох, и получил я потом от папы!
– Ваша актерская судьба складывалась непросто – вам даже приходилось подрабатывать осветителем. Наверняка именно отец протянул вам руку помощи в трудную минуту?
– Папа с детства учил меня, что мужчина должен уметь делать все, и нет ничего страшного в том, что человек вынужден работать осветителем, дворником или таксистом. Это же не означает, что он на этом остановится. Всегда нужно стремиться идти дальше. Но бывают моменты, когда дороги назад нет. Например, после успешных съемок в одном из проектов у меня случился застой. Я хотел вернуться работать «светиком» в компанию, где трудился мой гафер [главный осветитель и художник по свету], а он уже видел меня в качестве актера. Тогда папа сказал мне, что возвращаться на прежний путь нельзя.
– Наверное, опыт работы осветителем вам очень пригодился, когда вы вернулись в кино?
– Да, эта работа мне многое дала. Смотреть со стороны порой очень полезно. Я по-другому начал относиться к людям, поскольку нет ничего дороже, чем просто оставаться человеком. Актер может быть гениальным, но если он совершает плохие поступки, на этом вся его гениальность заканчивается. А если он человек с большой буквы, то уже неважно, насколько он талантлив.
– В одном из интервью вы сказали: «Хотелось бы, чтобы каждый человек в своей жизни сделал что-то, что запомнится, если не всем, то хотя бы маме с папой». Что вы считаете своими наивысшими достижениями?
– У меня три дочери. Какое событие может быть ярче для моей семьи, чем продолжение нашего рода? Я уже никогда не сделаю ничего лучше. К примеру, моя мама создает картины из лоскутов, которые можно потрогать. А папа пишет песни, и я могу увидеть их текст на бумаге. Родители сами придумали свои творения, а я… Я не создал ничего. Актерская профессия ужасна потому, что мы никто без сценария. Максимум, что я могу оставить после себя, – это хорошие слова, которые скажут про меня люди. Так что, надеюсь, в их глазах я неплохой человек.
Беседовала Алена Новикова
