Не так давно в Петербурге государственный флаг России был поднят на первом в стране неатомном ледоколе «Виктор Черномырдин» - самом большом и мощном в мире среди неатомных судов. Только в высоту - махина с девятиэтажный дом!
Какие качества нужны при управлении таким судном? Что еще необходимо, кроме профессиональных знаний и опыта? Об этом «АиФ» рассказал капитан ледокола Александр Труханович.
Повезло с наставниками
Елена Данилевич, SPB.AIF.RU: Александр Сергеевич, говорят, что свой первый корабль моряки помнят всю жизнь. А как у вас произошла эта встреча?
Александр Труханович: Для меня первым стал контейнеровоз-пакетовоз «Профессор Бубнов». Там я, 17-летний курсант Ростовского речного училища, проходил практику. Судно работало в южном бассейне, на Черном и Средиземном морях, возило разные грузы. Днем я занимался текущей работой, писал курсовую, но основное обучение начиналось на вахтах. Они были ночные, с 4 до 8 утра, и стояли мы вместе со старпомом. Здесь и узнал много нового и полезного, что пригодилось в дальнейшем. Там отметил и свой день рождение, 18 лет. После чего меня зачислили штатным матросом первого класса.
- Как же из Ростова вы попали в Петербург?
- Это заслуга родителей. Еще в старших классах на выбор профессии повлиял отец. В семье у нас моряков нет, я первый. После 9-го встал выбор - учиться дальше в школе или получать профессию. Отец посоветовал пойти в речное училище, что я и сделал. А вот поехать в Петербург, поступить здесь в институт, предложила мама. Честно говоря, я не собирался, но разве маме откажешь? Помню, она сказала: «Поступишь или нет, но хотя бы красивый город посмотришь». Сегодня говорю ей большое спасибо и могу подтвердить, что все выполнил: и город посмотрел, и стал студентом Ленинградского института водного транспорта.
- Вы говорили, что в целом вам повезло с наставниками.
- После окончания института я работал в Северо-Западном пароходстве, где одним из руководителей был Александр Сергеевич Нестеров. Так получилось, что, по сути, он взял надо мной шефство. А когда узнал, что собираюсь менять место, порекомендовал пойти на ледокольный флот. В итоге с его легкой руки в 2007-м я впервые ступил на борт ледокола «Мудьюг». Капитаном был Сергей Владимирович Сидоренко, я у него - третьим помощником. Он и обучил меня выдержке в ледовых условиях, управлению кораблем, работе с экипажем. Способствовал и продвижению по службе. Очень ему за все благодарен.
Решает капитан
- Ледокол уходит в плавание на месяцы. Не исключены и экстремальные ситуации. Как идет подготовка?
- Сначала надо знать продолжительность и задачи, которые ставятся. Исходя из этих требований готовятся и корабль, и экипаж. Бункеруется необходимое количество топлива, грузится продовольствие, решаются вопросы снабжения. В зависимости от района плавания подбираются навигационные пособия, лоции, изучаются маршрут и все материалы по этой акватории. Экипаж перед выходом на любой рейс обязан пройти медкомиссию. Абсолютно все должно быть готово и продумано до выхода судна в рейс.
- А если что-то пойдет не так? Например, авария. Что делать?
- Когда что-то происходит, решение принимает капитан. Также в известность ставится компания. В зависимости от сложности положения создается штаб, который и даёт советы, анализирует случившееся. Все вместе и находим выход. Пока в моей практике аварий не происходило, а вот нештатные ситуации случались. Они практически неминуемы, потому что ледокол работает в сложных навигационных условиях. В 2013-м возле острова Гогланд мы проводили караван судов. Я был старшим помощником, работы навалилось очень много, поэтому не сразу заметил, что мой гирокомпас перестал правильно показывать курс. К счастью, мы быстро другой аппаратурой определили место, где находимся и резко изменили направление движения. Вместе с нами по команде это сделали и другие суда.
- Хорошо, что удалось избежать ЧП, но стихию предотвратить нельзя. Как часто вы попадали в шторм?
- В шторм попадает любое судно, каким бы оно не было. Несколько лет назад мы сопровождали буровую платформу в Мурманск, и в Карском море нас настиг циклон. Он бушевал около полутора суток, а волны достигали девяти метров и больше. Но - выдержали, вышли в Баренцево. В такое время работы на палубе прекращаются, личный состав остается в помещениях. Ну а все предметы еще перед выходом крепятся «по-походному». Этот термин значит, что мебель, стулья надежно прикручены.
- Извините, но как при такой болтанке сидеть, спать? И что делать, если начнется «морская болезнь»?
- Все просто. Пристегиваешься к креслу, кровати ремнями, которые предусмотрены, и отдыхаешь. Если плохо себя чувствуешь, в аптечке есть лекарства, таблетки, которые помогают и в машине, самолете. Но я очень мало встречал моряков, которые не умеют справляться с качкой.
«Не страшно?»
- Глядя на ваш новый ледокол «Виктор Черномырдин», кажется, что ему никакие бури не страшны. Настолько он могуч, технически совершенен.
- Ледокол действительно уникальный. Это флагман «Росморпорта», он имеет самый высокий ледовый класс и широкий профиль. Может работать на море, в устьях рек, прокладывая фарватеры, непрерывно двигаться через льды толщиной до двух метров. Готов перевозить научные экспедиции и стать круизным лайнером для туристов. А если потребуется - свыше двух месяцев находиться в автономном плавании.
Также у него фантастическая маневренность: при длине 142 и ширине 29 метров он способен вращаться вокруг вертикальной оси на 360 градусов. Чем не танец? Все готово и для тушения пожаров, аварийно-спасательных операций, причем не только среди торосов, но и на чистой воде. Если учесть, что ледовый покров сейчас сокращается, работы предстоит гарантированно много. В частности, корабль незаменим при перевозке грузов по Северному морскому пути. Также он с декабря по апрель будет обеспечивать бесперебойное движение судов по Финскому заливу.
- А какие условия созданы для экипажа?
- В нашем экипаже максимально 38 человек. У всех отдельные каюты. Нагрузка, ответственность большие. У капитана, скажем, рабочий день 24/7. Но созданы условия и для отдыха. Есть две сауны, спортзал, бассейн. На борту два повара, питание трехразовое и в 15.30 чай. Попасть к нам непросто, но можно попробовать. Когда принимаем, я лично с каждым из кандидатов встречаюсь, беседую. Практически все владеют английским. Существуют и санкции. За невыполнение задания - лишение премии.
- На церемонии поднятия флага присутствовал Владимир Путин. Во время осмотра корабля многим запомнилось, когда президент на капитанском мостике, глядя на многочисленные приборы, спросил у одного из ваших помощников, не страшно ли ему работать? Тот, пару секунд подумав, ответил: «Не страшно». А вам?
- Мне тоже не страшно (улыбается). Это профессия, которую я выбрал и готов к любым поворотам. Техника на ледоколе высокоточная, но необходимо и умение мгновенно считывать информацию со всех приборов, ориентироваться на местности и «обрабатывать» все это в голове. Сегодня мы пользуемся данными со спутника, специальными картами, радарами, однако ледовая обстановка, например, зависит от силы ветра и может измениться в считанные часы. Поэтому много значит опыт.
- Вам его не занимать - за плечами уже 17 лет на судах разного класса. Но вы говорили, что в вашей профессии есть нечто большее, чем просто служба. Что же это?
- Мои наставники не раз повторяли: надо уметь читать лед. Как будто открываете книгу. Это только кажется, что он однородный или сплошное «поле». На самом деле - очень отличается. Сначала мне это было тоже неясно. Года три пытался вникнуть, как его «прочесть». Понимание пришло со временем. Сегодня иногда пятками чувствую, как идет судно, ломает лед. А когда это осознаешь - выбираешь и наиболее благоприятный маршрут.
- Когда «Виктор Черномырдин» приступит к полноценной работе?
- Сейчас готовимся к навигации в Финском заливе. Ждем подходящей ледовой обстановки. Если потребуется, готовы выйти в рейс хоть завтра.
В Арктике COVID нет! Полярник Виктор Боярский о том, можно ли любить холод 
Испытание Севером. Почему Арктика – страна особого качества прозрачности 
Борьба за Арктику. Грозит ли Земле «всемирный потоп»? 
Российский Колумб. Как впервые был пройден Северный морской путь