В 160 километрах от Петербурга есть старинная деревня Засосье, которую практически уничтожили коллективизация, репрессии и война. Десять лет назад правнучки местной жительницы решили возродить своё родовое гнездо, превратив умирающую деревню в центр народной культуры.
Найти корни
Деревня Засосье (Сланцевский район Ленобласти) впервые упоминается в писцовых книгах 1499 года. Место для поселения было выбрано не очень удачно – рядом нет реки, зато много леса и болот. Построиться и распахать земли было непросто, боролись за каждый клочок земли.
Кстати, в Засосье не знали, что такое крепостничество, – земля принадлежала государству и делилась по душам мужского населения. В середине XIX века в деревне насчитывалось порядка 20 дворов и чуть больше 100 жителей. К началу XX века здесь были школа, аптека, медицинский пункт, часовня, магазин, а население, по разным оценкам, составляло 400–500 человек.
Засосье пострадало во время коллективизации – некоторые семьи раскулачили, забрав всё их имущество.
Деревня сильно опустела в годы войны: поселение было оккупировано немецкими войсками, но гибли сельчане не от пуль и снарядов, а от голода и тифа. В 1943 году половину Засосья сожгли, это был ответ фашистов на действия партизан. После войны деревню восстанавливали выжившие женщины. По данным переписи, в 1965 году в Засосье проживал лишь 21 человек, а к 2017 году только шестеро.
Сегодня в деревне десяток домов, из них 7 – дореволюционной постройки. Анна-Ксения и Наталья – правнучки местной жительницы Анны Николаевны Галактионовой, которая прожила в Засосье всю свою жизнь.
«Наша прабабушка Анна Николаевна была из крепкого мещанского рода, – рассказывает Анна-Ксения. – С её слов мы знаем, что в юности она жила в Петербурге, её отец, наш прапрадед, был управляющим на рудниках в Маньчжурии и владел особняком на Петроградке. Анна Николаевна должна была уехать учиться во Францию, но в 1917 году её, совсем ещё юную девушку, отправили подальше от волнений к деду, в деревню Засосье. Прабабушка и осталась здесь. Вышла замуж и родила двух сыновей. Больше никогда из Засосья не выезжала, прожив тут 64 года».
Первой в родовую деревню решила переехать Наталья. К тому времени поселение уже пришло в упадок.
«Наталья решила сохранить наше родовое гнездо и заняться развитием сельского туризма. Затем к ней присоединилась и я. Почему? Мы хотим сохранить память о наших предках для себя, для детей, внуков. Это наши корни, место силы. Хотим, чтобы наша деревня жила, развивалась», – объясняет Анна-Ксения.
С лёгкой руки сестёр в деревне появился Музей утерянных деревень, который обустроили в доме прабабушки. Существует он на пожертвования, вход в музей бесплатный. Экспонаты для него собирали всей округой. В коллекции свыше тысячи артефактов, среди которых фотографии, документы, монеты, предметы крестьянского быта, книги, старинная мебель и даже свадебное платье конца XIX века. Но, по признанию сестёр, главный экспонат – Книга памяти, в которую жители и гости деревни вписывают имена жертв сталинских репрессий.
Репрессии коснулись многих семей, проживающих в Засосье. В 1937 году по анонимному доносу были арестованы более 20 человек (в 1947 году домой вернулись трое). С клеймом жены врага народа всю жизнь прожила и Анна Николаевна, несмотря на то, что в то же время была и председателем колхоза.
В память о невинно осуждённых наследницы Галактионовых завели Книгу памяти. А ещё установили скульптуру крестьянки, жены врага народа, олицетворяющую несгибаемую силу духа русских женщин. Автором памятника «Нюра» стал петербургский скульптор Александр Спиридонов.
«Мы не ожидали, что памятник «Нюра» станет точкой притяжения людей, – признаётся Анна-Ксения. – Люди приезжают отовсюду для того, чтобы отдать память жертвам политических репрессий и почувствовать в себе ту же силу духа, унаследованную от предков. При создании памятника лично для нас прообразом была наша прабабушка, для скульптора – женщины его рода. Многие говорят, что «Нюра» похожа на их маму или бабушку. Получился собирательный образ и настоящий народный памятник».
Дорогой дом
В 2016 году Анна-Ксения выкупила один из сохранившихся в деревне домов, чтобы разместить в нём подворье. Здесь проводят семейные праздники, обрядовые девичники, крестьянские застолья с самоваром и рукодельные вечорки. Желающие окунуться в атмосферу народной культуры и крестьянского быта едут со всех уголков Ленобласти и Петербурга.
«Мы хотим сохранить историю деревни, продлить жизнь тех столетних домов, которые остались в Засосье, – говорит Анна-Ксения. – Мечтаю, чтобы новую жизнь обрели ещё два дома, наследники которых пока не приняли решения, что делать с этими домами. Представляю, как можно было бы музеефицировать деревню. Но понимаю, что сделать это непросто, такая работа требует огромных вложений».
Например, дом под подворье семья выкупила по завышенной цене, отдав за него 600 000 рублей. Сёстры не озвучивают сумму, которую вложили в восстановление дома, да подсчитать расходы затруднительно, ведь восстановительные работы ведутся от случая к случаю. Но делятся, что только реконструкция русской печи обойдётся в миллион рублей, а пока таких денег нет – топят старую. Чтобы полностью завершить ремонт, нужно, по скромным меркам, ещё 4–5 миллионов.
«Мы делаем всё постепенно, – объясняет Анна-Ксения. – Накопили деньги – вложили. Конечно, кроме нашей семьи этот дом никому не ценен. И если бы мы вдруг решили его продать, то не выручили бы и трети вложенных денег. Но я инвестирую в историю, память».
Время возрождения
Ещё до переезда в деревню Анна-Ксения работала арт-директором и занималась организацией мероприятий. Свои навыки она применяет и сегодня – с 2015 года под её руководством были организованы десять крупных фестивалей исторической реконструкции. Туристов знакомят с русской культурой и бытом, охватывая все стороны жизни крестьян.
«Мы собрали команду профессионалов, среди которых искусствоведы, историки, антропологи, – делится Анна-Ксения. – Консультируемся и со специалистами Русского Этнографического музея. На фестивале не просто показываем, как выглядел костюм XIX века, как люди танцевали или какую музыку слушали, что ели. Мы погружаем в атмосферу народного праздника. Главное, у детей и взрослых появляется интерес к изучению истории и культуры России».
Своим опытом делятся с энтузиастами из других деревень. В последние годы интерес людей к своей земле и истории только растёт, активно развивается внутренний и сельский туризм.
«Происходящее я бы назвала эпохой возрождения народной культуры, – размышляет Анна-Ксения. – Люди хотят быть ближе к своим корням. Когда ты знаешь родословную своей семьи, ты более устойчив, лучше понимаешь себя. Эта психологическая потребность самоидентификации особенно востребована в наше время. Общая тревожная мировая обстановка, события, на которые ты не можешь повлиять, расшатывают психику. Поэтому одни бегут за границу, а другие мечутся на одном месте, не зная, куда бежать. В таких условиях важно остановиться и почувствовать свои корни, понять, кто ты, откуда и куда хочешь идти».
Какие ещё деревни восстановили в России?
- Деревня Мувыр в Удмуртии была признана неперспективной и ликвидирована в 80-х годах прошлого века. Спустя 10 лет Александр Корепанов с отцом начали строить дом на прежнем месте, и в 1992 году семья Корепановых вернулась на свою землю. Теперь в деревне живут 37 человек, в их числе семеро детей. Есть электричество, водоснабжение, собственное фермерское хозяйство, отстроена часовня. В 2008 году деревня официально образована вновь;
- Карельская деревня Кинерма впервые была упомянута в хрониках в 1496 году. В 1905 году здесь жили 105 человек, а к концу 1990-х всего один. Деревню восстановила внучка одной из местных жительниц Надежда Калмыкова, и в 2016 году Кинерма была принята в Ассоциацию самых красивых деревень России. Основное занятие местных жителей – приём туристов;
- Деревня Менухова в Свердловской области появилась ещё в конце XVII века и просуществовала до 1972 года. 25 лет назад её начал возрождать местный уроженец, фермер Иван Менухов. Сейчас официальное название населённого пункта – урочище Менухова, сюда подведено электричество, обустроены канализация и водопровод. Здесь живут сам фермер, его родственники, а также наёмные работники. Решается вопрос о строительстве дороги.
Ещё один город в Ленобласти: Колтуши перестали быть деревней 
В Ленобласти решили судьбу деревни-призрака 
Куда ушла водь? Как пытаются сохранить культуру древнего народа 
Прошлись по Лужицам. Деревня в Ленобласти встала на пути большого проекта