Примерное время чтения: 5 минут
1568

«Иконы должны просветлять». Художник – о церкви, искусстве и вере

На иконах Бендерова нет скорбных ликов.
На иконах Бендерова нет скорбных ликов. / Надежда Плахова / АиФ

В храме иконы «Всех скорбящих Радость» на Шпалерной улице есть икона  новомученицы Екатерины Петроградской (Арской). От других ликов её отличает то, что вся наряжена в золотые украшения. В храме говорят, что колечки, цепочки, браслеты – благодарность тех, кому чудотворная икона помогла стать родителями. Оказалось, что многие из прихожан десятилетиями шли к этому. Автор иконы Виктор Бендеров рассказал, чем он отличается от обычного художника, и почему на ликах святых не должно быть отпечатка скорби.

В поисках себя

Иконописанием Виктор Бендеров занимается уже 20 лет. Сколько ликов вышло из-под его рук за эти годы, не помнит. Но признаётся, что и дня не проводит без этого занятия. «Каждую икону я пишу обязательно с молитвой. Иначе нельзя, – говорит он. – Лишь одну сделал без молитвы – ещё в армии. Но тот лик я создавал скорее из любви к изобразительному искусству, а не к Богу. Его я познал много позже».

Вырос Виктор в обычной семье петербуржских врачей. Его родители были людьми крещёными, но невоцерквлёнными. Тогда, как и сейчас, многие нередко крестились «для галочки», потому что так надо. А к Богу приходили гораздо позже.

Виктор не стал исключением. Говорит, что в конце 80-х он был «свободным мазилой»: рисовал то классически, то авангардно. Но был не доволен ни тем, ни другим. «И вот в 90-е мне на глаза попалась фраза Эдуарда Мане «Вы не будете художником, если не любите живопись больше всего, но если Вам нечего сказать – до свидания!», – делится иконописец и вздыхает. – И я с досадой понял тогда, что сказать мне по-настоящему нечего, кроме обычных постсоветских банальностей. И работы я свои не любил тогда. Это воздвигало меня на активный поиск. А искал я прежде всего самого себя».

Тогда он начал рыться в библиотеках, активно занялся спортом. Купался в проруби, бегал зимой в одних спортивных трусах, подтягивался на турнике. И даже похудел на 30 килограммов. А ещё продолжал изучать живопись. Читал взахлёб, что было сил, но ясного понимания, что собственно, он хочет донести до зрителя, все-таки не было. «Активное чтение, занятия живописью до рези в глазах, спорт до пота градом приносили свои плоды, – отмечает он. – В поле зрения, кроме европейских и восточных философов, стала попадать и другого рода литература».

Однажды один из друзей Виктора, художник-авангардист, принёс ему за пазухой распечатанную самиздатовским способом книжку «Иконостас». «К тому времени я уже стал с изумлением открывать для себя, что православная церковь не совсем «заведение для невежественных старушек», и не просто этнографический музей, коим я его считал раньше, – говорит Виктор. – На выставках я стал обнаруживать не просто пейзажи с храмами, а современную авангардную живопись, явно вдохновлённую христианскими мотивами».

В тот момент Бендеров понял, что вполсилы заниматься живописью нельзя. Нужно выкладываться. «Вдруг пришёл к выводу, что раньше я просто «шлёпал» краской по бумаге, – вспоминает он. – А ведь надо работать не «для увеселения трудящихся всех стран», а для тех, у кого горе и скорбь. А такие люди, как я понял, обычно идут не на выставку, а скорее в церковь. Таким образом, пришла мысль, что я должен стать иконописцем».

Духовный переворот

Приняв решение стать иконописцем, Бендеров узнал, что где-то в Духовной Академии существует иконописный класс. Там он нашёл молодого иеромонаха Александра Фёдорова и попросил зачислить его туда. Но тут выяснилось, что не каждый желающий может стать учеником этого класса. И дело здесь не в прописке, как это бывает в простых школах. Иеромонах предупредил, что прежде нужно начать жить церковной жизнью – приходить на беседы в воскресную школу (на катехизацию) и регулярно посещать храм.

Такие условия могли оттолкнуть каждого человека, но в Бендерове это только усилило желание заниматься иконописанием. Первым делом Виктор исповедовался и причастился. Вспоминает, как буквально запоем читал Симеона Нового Богослова и другую подобную православную литературу. «У меня произошёл мощный переворот внутри, – признаётся он. – Я резко «завинтил гайки» и перестал «шлёпать» свои картинки. И только через год меня приняли в иконописный класс».

Поступив, Виктор периодически ужасался от того, что всё валилось из рук. Он ведь считал, что и раньше умел писать картины, но только в академии, спустя три учебных года, научился проводить линию действительно ровно. И к концу обучения написал икону «Спас Нерукотворный».

Если внимательно посмотреть на иконы Виктора Бендерова, то можно заметить одну общую черту – на ликах святых нет характерного отпечатка скорби. Иконописец рассказывает, что сам он с трудом воспринимает лики с таким настроением. «Иконы должны радовать глаз, просветлять человека. Важно правильно передать эмоции во взгляде, едва заметной улыбке, – уверен он. – Поэтому я всегда делаю сильный акцент именно на выражении лица».

Сегодня иконы Виктора можно встретить в разных храмах Петербурга. Особенно много их в часовне колпинской воспитательной колонии. Туда Виктор ездит несколько раз в неделю для того, чтобы помочь подросткам, которых в миру называют трудными, встать на путь истинный. «Он каждый раз при встрече обнимает всех ребят. И это очень важно – сочетать духовный контакт и телесный», – считает начальник колонии Владимир Ивлев.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ 5


Самое интересное в регионах