Подлодка и 1000 заводов
- Всеволод Леонидович, службе, подводному флоту вы отдали тридцать три года. Прошли путь от нахимовца до адмирала. Откуда возникло желание стать офицером, ведь воспитывались в гражданской семье?
- Ещё мальчишкой я увлёкся судомоделированием, хотел быть моряком. Отец и мама не очень одобряли такой выбор, поэтому после восьмого класса я тайком пошёл в военкомат и написал письмо в Нахимовское. Дома обо всём узнали, когда из Ленинграда пришло приглашение для сдачи вступительных экзаменов. Три года, проведённые в училище, считаю одними из лучших в своей жизни. Стараюсь в здании на Петровской набережной бывать и сегодня. На днях мы, выпускники разных лет, чествовали Нелли Михайловну Кальницкую, потрясающего педагога, которая учила меня и сотни других нахимовцев. Так что связь поколений не прерывается.
- Полученные знания помогли вам приблизиться ещё к одной мечте - связать судьбу с атомным подводным флотом.
- Горжусь, что моё поколение застало расцвет, пик этой отрасли. Ведь чтобы построить атомную подводную лодку, требовалось объединить усилия свыше 1000 предприятий по всей стране. И эта кооперация надёжно работала. Я командовал несколькими АПЛ, в том числе легендарной К-241. Руководил дивизией, в состав которой входило десять подводных ракетных крейсеров стратегического назначения. Каждый - длиной почти 150 метров, примерно как футбольное поле, и высотой с десятиэтажный дом. На борту - по 16 баллистических ракет. Это очень мощная техника и грозная военная сила.
- Но чтобы умело обращаться с таким оружием нужна высокая квалификация. Как из лейтенанта стать экстраспециалистом?
- Только при помощи напряжённой повседневной работы. Также молодые должны иметь возможность действовать самостоятельно. На боевую службу я ушёл уже через сутки после прихода на флотилию, причём командиром электронавигационной группы. Даже жене не успел отправить телеграмму, что три месяца не увидимся. Служба в армии сама по себе из разряда экстремальных, а у подводников лёгких походов не бывает по определению. Каждый длится 90 суток, и это уникальная по концентрации усилий, сложности операция. Мы же иногда совершали по 2-3 рейда в год, у меня в активе 16 боевых служб. Соответственно на берегу надо готовиться без попустительства и скидок. Как говорили мои учителя, нет оправданной аварийности. Есть безответственность и непрофессионализм. Если кто-то не выдерживал, он чаще всего уходил. Или пересматривал своё отношение к делу. Потому что это работа без права на ошибку: все или побеждают, или погибают.
В море все равны
- Подсчитано: в общей сложности вы провели под водой пять лет! Как в таких условиях сохранять работоспособность и нервную систему, командовать коллективом в 120 человек?
- Ничего особенного: сидишь, как Диоген в бочке, никто не мешает (улыбается)! Если серьёзно, главное - перед каждым поставить конкретную задачу. Что касается психологической совместимости - на многое начинаешь смотреть другими глазами. Я, например, с первого похода понял, что между матросом и командиром, а потом и адмиралом - разницы нет. Есть только равенство и доверие, когда в каждом уверен как в себе. С той же поры перестал на борту употреблять нецензурную лексику. Потому что никто не имеет права относиться к своему товарищу пренебрежительно, говорить в его адрес что-то унизительное или оскорбительное. Наверное, повезло, но у меня никогда не было дураков-начальников и дураков-подчинённых, всегда подбирались отличные экипажи. Горжусь, что, отвечая на вопрос: «На каком корабле хотели бы проходить службу?», многие моряки писали: «Хочу служить у Хмырова».
- Но вы не просто офицер, а командир отряда гидронавтов. «За мужество и героизм, проявленные при испытании новой военно-морской техники» вам присвоено звание Героя России. Что это за проект?
- Это уникальные комплексы, которые могут «видеть», анализировать. Сегодня они успешно используются для освоения Арктики, Штокмановского месторождения углеводородов, решения целого ряда других задач. Установка глубоководных систем - это, прежде всего, вопрос материалов. Требовалось создать такие, которые бы выдерживали агрессивную среду океана. И они были найдены. Исследования в этой области сопряжены с риском для жизни, а я занимался как раз испытаниями. Что касается подготовки гидронавтов, это аналог космонавтов. Счастлив, что создавал этот отряд, подбирал настоящих профессионалов.
Из адмиралов - в чиновники
- В 2000-х вы неожиданно стали чиновником. Возглавляли Ломоносов, Фрунзенский район, управление по обращению с отходами. Зачем вам, адмиралу, эти трубы, протечки, коммуналка?
- В администрацию меня пригласил тогда руководивший Петербургом Владимир Яковлев. Решил попробовать себя на новом поприще. Считаю, что действие, результат в жизни человека самое главное. Я люблю свою страну, но не может быть патриотом тот, кто пассивно наблюдает за проблемами в его деревне, городе, государстве. Или критикует, но ничего не делает, чтобы стало лучше. Шесть лет я руководил Фрунзенским районом, а это было тяжёлое время - шло становление социальной, пенсионной системы, монетизировались льготы. Тем не менее всегда стремился объяснять людям свои действия и, как правило, встречал понимание. Ко мне на приём попасть было просто, любая бабушка, если свободен, могла зайти в кабинет. Сейчас же везде турникеты, усиленная охрана - не уверен, что это правильно.
- Что сегодня не хватает госслужащим, чтобы наладить диалог с народом, трудиться более эффективно?
- Основная проблема - многие относятся к своей работе не как к служению. Для них это бизнес, менеджмент, управление, но не служба во благо Отечества. Отсюда и пренебрежение к потребностям людей, формальное отношение, отписки. Ситуация постепенно меняется, но многое предстоит исправить.
- Вы часто встречаетесь с молодёжью, которая придёт на смену старшему поколению в армии и на флоте. Как оцениваете подготовку?
- Беспокоит несколько моментов. Увеличивается число суворовских, нахимовских училищ, но почему-то нет заинтересованности, чтобы их выпускники становились кадровыми военными. В итоге в прошлом году в Петербурге из 50 нахимовцев только 12 поступили в высшие военные заведения. Как же так? Обучение одного воспитанника обходится государству в 1,3 млн руб. Они несколько лет учились за счёт Министерства обороны и в результате окажутся вне армии?
Также тревожит состояние некоторых училищ, например, им. Фрунзе. Оно разрушается и доведено до аварийного состояния. В аудиториях провисла дранка, материальная база далека от современных требований. В таких условиях готовить офицеров нельзя, но ситуацию исправлять не торопятся.
А ведь профессия военного снова пользуется популярностью. На днях я встречался с родителями учеников школы в Колтушах - там хотят открыть кадетский класс. Конкурс в военные училища тоже догоняет престижные вузы. Это главное: молодые люди хотят связать судьбу с Вооружёнными силами, чтобы, как и их отцы, деды, служить Отечеству.
В Петербурге спустили на воду 66-метровую подлодку «Кронштадт» 
Фрегат «Адмирал Касатонов» вернулся в Петербург после первых испытаний 
Петербург лидирует в списке городов России для путешествий на 23 февраля 
Как боевой экипаж