Не так давно Институт русской литературы (Пушкинский Дом) в Петербурге пополнился уникальным собранием. На берега Невы из Швейцарии привезли архив Владимира Набокова. В перечне свыше десяти тысяч (!) различных предметов – от рукописей до бытовых вещей, принадлежавших великому писателю и его близким. В мире культуры это стало настоящей сенсацией, событием международного значения.
Как же удалось получить коллекцию? В каких условиях она будет храниться? И когда редкие документы станут доступны широкой аудитории? Об этом «АиФ-Петербург» рассказала главный хранитель «Кабинета Набокова» Татьяна Пономарева.
300 ящиков ценного груза
Елена Данилевич: Татьяна Олеговна, работа по передаче архива из Швейцарии в Петербург заняла свыше трех лет и сопровождалась различными проблемами. А что стало самым сложным?
Татьяна Пономарева: Когда речь идет о таком массиве исторических документов, вещей, всегда возникает немало трудностей. Юридических, финансовых, бюрократических, транспортных. Но нам повезло – совпало несколько точек зрения. Во-первых, фонд, который представляет интересы наследников, выразил определенное желание передать архив Пушкинскому Дому. В свою очередь Институт русской литературы подтвердил, что готов принять дар и обеспечить достойные условия хранения. Ведь весь мир знает, что именно здесь находятся библиотека и рукописи Пушкина, фонды Некрасова, Достоевского, Фета, Тургенева и других классиков русской литературы. Что может быть авторитетнее такой оценки? Ведется научная деятельность, открыт музей, где постоянно организуются выставки. Репутация Пушкинского Дома очень высокая. Поэтому лучшего места для наследия Набокова вряд ли можно найти.
– В городе столь ценный груз ждали год назад, помешал коронавирус. Но с чем связано, что еще больше месяца он проходил нашу таможню?
– Повлияли сложности пандемии. Когда все уже подготовили к отправке, в Европе начались ограничения. Границы закрылись. Никто из наших специалистов не мог поехать, чтобы составить полный перечень документов. Это было сделано уже в Петербурге. Больше месяца сотрудники института, волонтеры приходили на склад Василеостровского таможенного поста и устанавливали, фиксировали раритеты. В общей сложности описали содержимое 300 ящиков! По сути, дом Набокова из Швейцарии переехал в Пушкинский Дом. Что очень правильно и символично. Я уверена, что сам писатель не пожелал бы себе лучшего.
Швейцарский архив Владимира Набокова доставили в Пушкинский дом
Жизнь в отеле
– Сегодня эксперты условно делят содержимое архива на пять частей: от рукописей до фотографий, аудиозаписей, кинопленок. А что самое ценное для вас?
– Для меня, думаю, как и для многих, важно все. Так, в коллекции немало предметов, которые рассказывают о Набокове, его семье со всех сторон жизни. Здесь пишущая машинка, сундуки и чемоданы, бинокли, аксессуары, принадлежавшие жене, – сумочки, перчатки, украшения. Есть вещи, связанные с энтомологией – настоящей страстью писателя. Он заинтересовался бабочками еще подростком, ловил их в Выре, в имении под Петербургом, где семья проводила лето. Увлечение переросло в дело жизни, научные изыскания. Так, в Америке Набокову предложили место в лаборатории энтомологии Гарвардского музея сравнительной зоологии. Он с радостью согласился и повторял, что это «упоительная работа». Сразу скажу: в нашем собрании бабочек нет. Свою уникальную коллекцию Владимир Владимирович еще при жизни передал музею в Лозанне. Однако к нам приехали специальные крепления, инструменты, сачок – не исключено, тот самый, с которым Набоков запечатлен на знаменитых фотографиях.
– Вы говорили, что очень трогают незаметные на первый взгляд предметы. Что вы имеете в виду?
– Например, рецепт творожной пасхи. Он словно погружает в уютный домашний мир. Заставляет остановиться и табличка с номером гостиницы, где семья жила много лет. Ведь у Набокова, как и многих русских, вынужденных уехать за границу, там не было своего дома. Может, этим объясняется, что и писал он в стесненных условиях – пристроившись у конторки, в машине и на краешке стола. В Монтре шестнадцать лет жил в отеле «Палас» на берегу Женевского озера, говорил, что здесь «совершенно русский запах здешней еловой глуши». И только после его смерти жена купила небольшую квартиру, а табличку взяла с собой на память.
– Самая главная часть – рукописи и книги. Известно, что Набоков часто оставлял пометки на полях прочитанных романов. Что испытываешь, когда листаешь страницы с автографами классика XX века, «эталона стиля»?
– У него много пометок карандашом на прочитанных книгах. Кстати, в Европе он их почти не покупал. Не хватало денег, семья жила в нищете. Поэтому удача, что автографы сохранились и хорошо видны. Когда их рассматриваешь, испытываешь огромное волнение. Так, в одном из ящиков находился второй том «Братьев Карамазовых», где только на одной странице обнаружилось 50 помет, замечаний и комментариев. Кроме того, так называемые маргиналии представляют большой интерес для изучения творчества, внутреннего мира писателя. Ведь записи на полях часто говорят об источнике его собственных образов. Вспомните заметки Пушкина: перечеркнутые по несколько раз строчки, поиски нужных слов, рисунки. Прочитанная книга может помочь сформироваться идее нового романа, стихотворения. Поэтому автографы крупных мастеров всегда тщательно изучаются.
– Что значит для Петербурга, всей страны такой дар? Почему столь важно, что архив теперь находится в России?
– Для города это огромное приобретение. Даров такого масштаба за последние десятилетия точно не поступало. Но дело не только в объеме коллекции. Набоков, хотя и жил в Швейцарии, Германии, был и остается великим русским писателем. Он создал свой неповторимый стиль, который отличается сложной литературной техникой, глубоким анализом чувств и эмоций, изящными «узорами» авторской игры. Набокова сразу можно узнать. Его романы «Защита Лужина», «Машенька», «Приглашение на казнь», «Другие берега» признаны шедеврами русской литературы. Да, волею судьбы он очутился в Америке, создавал произведения на английском. В США работал над романом «Лолита», который принес ему мировую славу. Но Россию, русский язык никогда не забывал и не переставал на нем творить. Кстати, в семье тоже всегда говорили по-русски.
Идеальный сын
– Появлению архива в Петербурге мы во многом обязаны воле его сына – Дмитрия Набокова. Ведь коллекцию были готовы забрать американцы. Вы хорошо знали Дмитрия Владимировича, дружили с ним. Каким он был?
– Идеальным сыном. Очень любил родителей, уважал, гордился и отцом, и матерью. Был хранителем памяти и трепетно относился к своей миссии. Если в прессе, публичном поле появлялись искаженные представления о жизни отца, что случалось нередко, пытался восстановить справедливость. Страдал, если не получалось. Сам он был переводчиком, профессиональным оперным певцом, выигрывал вокальные конкурсы и выступал вместе с Паваротти. Увлекался спортом, скалолазанием, любил автомобили. В Россию, Петербург впервые приехал в 1995-м и с тех пор посещал не раз.
– Сейчас архивом занимаются профессионалы, а когда он будет доступен широкой аудитории?
– Нужно какое-то время, чтобы осмыслить материалы, изучить их, провести научную обработку. Со временем документы будут появляться на сайте Рукописного отдела Пушкинского Дома, в различных выставочных проектах. Более полная презентация пройдет уже в ноябре во время Международного культурного форума. Предполагается, что в «Кабинете Набокова» появится место для посетителей, которые будут изучать раритеты. Также в планах оцифровать архив и значительно увеличить круг пользователей. Тем самым, кстати, снимем нагрузку с оригиналов. Сегодня Набоков вернулся домой, в Россию. Пора и нам с ним лучше познакомиться.
Подписывайтесь на наш Телеграмм-канал – https://t.me/aifspb. Обсудить публикации можно в нашей группе ВКонтакте – https://vk.com/aif_spb.
«Закончив роман, сам испугался». Пять фактов о книге Набокова «Лолита» 
«У голубей, пачкающих памятники, появились конкуренты». Блогеры о нападении на музей Набокова 
«Спектакль – грех!» Петербургские казаки добились отмены «Лолиты» 
Великий плохой писатель. Достоевского ругали все: от Льва Толстого до Набокова