Пережившие блокаду Ленинграда люди вспоминают, что в 1942 году в городе совсем не осталось кошек, собак и даже птиц, их попросту съели. Зато крысы расплодились в неимоверном количестве, полчища серых захватчиков заполонили голодающий город.
Разгром серого войска
- Уж грызуны-то не голодали, столько трупов вокруг! - вспоминает блокадник Владимир Морозов. - И периодически в зимние месяцы крысы строем ходили на водопой к Неве. Моя мама работала тогда диспетчером на Кировском элеваторе на набережной Обуховской Обороны. И я был свидетелем крысиного водопоя, жуткое зрелище! Кишащая серая лавина двигалась к воде, если на её пути попадался человек, он погибал. Помню, даже в громкоговорители завода объявляли: «Осторожно! Крысиный водопой!»
Грызунов пытались давить танками, бронетехникой, расстреливали, травили, даже организовывали специальные бригады по уничтожению животных, но любые меры оказались тщетными. Крысы продолжали пожирать не только скудные продовольственные запасы, но и грозили горожанам страшными заболеваниями. Ленинград стоял на пороге эпидемии чумы.
Весной 1943 года, когда появилась связь осаждённого города с «Большой землёй», председатель Ленсовета подписал постановление, в котором говорилось о необходимости «выписать из Ярославской области и привезти в Ленинград 4 вагона дымчатых кошек». Эта порода считается лучшими крысоловами. Эшелон с «мяукающей дивизией», как прозвали ленинградцы усатых-полосатых, надёжно охранялся. И вот кошки-спасительницы вступили в бой с обнаглевшей армией грызунов. Подвал за подвалом, чердак за чердаком, свалку за свалкой очищали они от пасюков. Кошачье племя победило. В год прорыва блокады крысиная армия была разгромлена. Интересно, что и после Победы родственники из других городов присылали в Ленинград родным и друзьям не только продукты питания, но и кошек.
16-летняя девочка Катя Волошина, пережившая блокаду, даже посвятила «мяукающей дивизии» стихи:
- Их оружие - ловкость и зубы.
Но не досталось крысам зерно.
Хлеб сохранён был людям!
Музейные спасители
Как только блокада была снята, прошла ещё одна «кошачья мобилизация». На этот раз мурок и барсиков набирали в Сибири специально для нужд Эрмитажа и других ленинградских музеев. В Тюмени, например, собрали 238 котов и кошек в возрасте от полугода до пяти лет. Многие люди сами приносили своих любимцев на сборный пункт. Первым из добровольцев стал чёрно-белый кот Амур, которого хозяйка лично сдала с пожеланиями «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом». Всего в Ленинград было направлено пять тысяч омских, тюменских, иркутских котов, которые в итоге очистили Эрмитаж от
грызунов.
И сегодня в Эрмитаже служат более полусотни котов. Каждый из них имеет паспорт с фотографией и считается квалифицированным специалистом по очистке музейных подвалов от крыс.
Кот-легенда
Поначалу большинство ленинградцев осуждали «кошкоедов», но когда люди начали умирать от голода, стало не до принципов. Для многих обед из кошки был единственной возможностью сохранить свою жизнь.
«3 декабря 1941 года. Сегодня съели жареную кошку. Очень вкусно», - записал в своём дневнике 10-летний мальчик. «Соседского кота мы съели всей коммунальной квартирой ещё в начале блокады», - писала Зоя Корнильева. Возможно, в те две страшные, голодные зимы в Ленинграде выжил лишь один кот - истории известно лишь об этом случае. О нём рассказала в письме Вера Николаевна Вологдина, которая во время блокады была маленькой девочкой. В её семье жил кот Максим. «В нашей семье тоже дошло до этого, - пишет Вера Николаевна. - Мой дядя, в мирное время спокойный уравновешенный человек, требовал кота на съеденье чуть ли не с кулаками. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас ещё попугай Жак.
В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружьё, скоро кончились, и Жак наш был обречён. Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. Но вот что увидели мы, вернувшись домой. Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться… Жаконя через несколько дней погиб. А Макс выжил. Возможно, единственный в городе.
В 1943 году к нам стали приходить люди - глянуть на это чудо. Однажды на экскурсию учительница привела целый класс… Удивительно, но Максим оказался долгожителем. Умер он от старости, двадцатилетним, в 1957 году».
Блокадная музыка. До сих пор остаётся неизвестной 
Новый музей блокады Ленинграда построят к 2018 году 
Жизнь под обстрелом. 10 экспонатов Музея обороны и блокады Ленинграда 
Площадь Дистрофиков. «Осадная запись» профессора Александра Болдырева 
Война прошлась катком по судьбам