Свою публичную лекцию "Умозрение в красках", прочитанную в 1916 году в разгар мировой бойни, князь Евгений Трубецкой посвятил - как это ни странно на первый взгляд - "вопросу о смысле жизни в древнерусской живописи". "До самого последнего времени икона была непонятна русскому образованному человеку", - говорил Трубецкой.
Накануне Пасхи мы беседуем в Александро-Невской лавре с Дмитрием МИРОНЕНКО, преподавателем иконописной мастерской Иоанна Дамаскина.
- И до сих пор икона многим непонятна. Почему?
- Потому что икона не изображает Господа или святых, а являет их. Через икону молящийся общается, как через окно, с иным миром. Икона принципиально отличается от живописи. В иконах - образы, а там - образцы. А образ - это то, через что является Первообраз. Массовая культура постепенно вытесняет понятие образа. В живописи все направлено на эго. И человек такими же глазами смотрит на икону - и не понимает... Художник задумывает картину, творит и выставляет с надеждой на признание. А иконописец - не придумывает, не творит и не выставляет. Более того: иконописец не являет себя, а исполняет служебный канон. И любое отступление от канона - страшный грех! Иконописание - это не художественная деятельность, это служение.
- Как вы стали иконописцем?
- Закончил в 1996 году реставрационное отделение Академии художеств, готовился к карьере реставратора, а иконки хотел писать на досуге - как хобби, в подарок близким, бабушке.
Профессор Александр Константинович Крылов открыл в 1995 году отделение церковно-исторической живописи в академии, приглашал меня учить каноническому иконописанию - я отказался наотрез. А через два года наместник Лавры архимандрит Назарий стал восстанавливать функции монастыря и благословил создание здесь иконописной мастерской. На территории церкви, а не в светском вузе.
- И все же вы, человек довольно молодой, руководите мастерской, преподаете. Где вы учились иконописанию - в академии, у монахов?
- Учитель наш - икона, она может о многом рассказать, научить всему. Преподаватель - лишь проводник, помощник. Студентом на реставрационной практике я работал в Псковском музее-заповеднике, в мастерской Натальи Михайловны Ткачевой, а потом каждое лето копировал иконы. Сделал ряд копий-реконструкций. Восстанавливал иконы, проводил микроскопическое и физико-химическое исследование. Это прикосновение к тайне и учило: начинал понимать, как древние мастера мыслили цветом, композицией, линией. Благоговение, трепет испытываешь, когда учишься говорить на языке средневекового человека... Это и было началом моего образования. Студентом я знал все, а в Лавре увидел, что неуч!
- Как в мастерской пишутся иконы, если вы не придумываете и не творите как художники?
- У икон нет индивидуального автора. Много человек участвуют в общем деле. Традиция иконописания - древний стиль XV-XVI вв. - была утеряна, лишь в старообрядческих семьях, которые ушли в подполье, писали по старому пошибу. Происходил упадок, но технологию сохранили. Мстера, Палех, Хохлома - похожие технологии. И новая икона пишется старым пошибом. Постепенно у нас вызревают школа и колористическая, пластическая традиция. Уже узнают: вот икона из мастерской Иоанна Дамаскина. Иконы, выходящие из этих стен, должны соответствовать уровню, критерию качества мастерской.
- И много уже вышло?
- Наша задача - восполнять потребность Лавры в канонических иконах. Делаем очень долго: 30-40 икон написали для Лавры и других храмов, некоторые уехали даже за границу, берем заказы. Колоссальных результатов нет: тише едешь - дальше будешь.
У нас проходят стажировку студенты церковно-исторического отделения Академии художеств, из других светских организаций, из-за границы (по благословению о. Назария), из духовных учреждений. За время стажировки ученик узнает методы иконописи, ноу-хау, платит трудом: исполняет икону и жертвует ее монастырю.
- Андрей Рублев и другие древние иконописцы были монахами. А у вас одни миряне...
- Да, обычные миряне, никаких специальных аскетических упражнений мы не практикуем. Просто каждый в меру сил исполняет молитвенное правило, посты, старается быть сдержанным, миролюбивым, не раздражаться, не осуждать, не ссориться, не быть жадным или тщеславным. Разве этого мало? Когда я об этом рассказал своему знакомому, он в ужас пришел! Обязательно для всех без исключения участие в жизни мастерской: мытье полов, посуды, общая молитва, чтение акафистов.
- Слышал, будто в иконописцы вы берете всех. Правда ли это?
- Уже никого не берем. Был конкурс 7 человек на место (больше, чем в академии), все поступавшие имели благословение своих духовников. Вначале беседовали, зачем человек идет в иконописцы. Или он хочет жить безбедно, или другие цели. Ведь иконописцы много не зарабатывают, большая часть денег идет на материалы.
Многие кандидаты закончили Академию художеств, живописный факультет, у них есть хватка, профессиональное изящество, ловкость, умение решать изобразительные задачи. Но старательность и усердие важнее таланта и выучки. Лучше пусть менее талантливые, но более благоговейные - если маленький талант вложить в хорошую почву, результат выше.
Вера не научила нас трудиться, а породила стремление учить жизни других 
Александр Сорокин: "В нас уживаются религиозность и бескультурье"