— Отец Александр, по последним данным, уже 25% россиян соблюдают пост. Почему мы так потянулись к вере?
— Я не стал бы столь оптимистично оценивать эти цифры. Насколько я могу судить со своей, не слишком высокой «колокольни», степень религиозности русских людей всегда была примерно на одном и том же уровне. Даже в трудные для верующих советские времена. Сейчас мы действительно наблюдаем вторую волну интереса к православию. Первая была в период перестройки, в начале 1990-х, когда церковь вышла из вынужденного гетто. Люди хлынули в храмы в надежде найти ответы на многие вопросы. Это был некий романтический порыв. Церковь откликнулась на него, но не совсем современно и адекватно. Удовлетворить первые и искренние поиски людей тогда не смогли. Многие священнослужители не были к этому готовы. И люди, разочаровавшись, начали искать истину среди других религиозных течений и движений. Западные проповедники, секты были в большой популярности. Но сейчас русские люди поняли, что лучше иметь дело со своей, родной верой и традициями. Кроме того, высшее руководство страны повернулось к церкви в надежде найти в ней идейную опору. А наш народ приучен следовать за своими лидерами.
— Но ведь европейцы когда-то все это проходили и были на «волне». Сейчас к религии заметно поостыли. Не будет ли у нас такого же обратного эффекта?
— Когда человеку предоставляется свобода,трудно угадать, куда его «понесет». Да и не стоит думать, что все процессы, прошедшие в либеральной Европе, приживутся здесь. Православная вера — часть нашей культуры, которая будет всегда. Другое дело, что отношение к вере у нас особое. Даже коммунизм был самой настоящей религией, со своими «богами», «мощами» и «святынями». Все это «позаимствовано» из церкви. Россия — очень религиозная страна, даже когда провозглашает себя атеистической.
И я скажу, может быть, странную вещь: Европа осознала себя свободной от многих догм, в том числе и церковных, «благодаря» христианству. Ведь именно эта религия, как никакая другая, проповедует свободу. А человек эту свободу оборачивает против Бога и самого себя. Он перестает нуждаться в вере. Это, наверное, один из самых удивительных парадоксов.
— Представление о вере у некоторых из нас действительно своеобразное.
В очереди за святой водой вполне могут обматерить…
— Да, вот так странно в нас уживаются религиозность и духовные богатства, с одной стороны, и полное бескультурье — с другой. Это необузданная стихия русского человека. Как Россия-матушка — необъятная страна, так и русский человек со своей широкой душой способен на противоречивые поступки.
Чем берут сектанты?
— Не секрет, что в православных храмах многие чувствуют себя неуютно из-за чрезмерной строгости и пафоса. Якобы поэтому люди идут к представителям других конфессий — там можно поговорить о житейских проблемах…
— Я соглашусь с тем, что простое житейское общение — это тот аспект, в котором православная церковь часто проигрывает другим конфессиям, даже сектам. Чем берут сектанты? Людям предоставляется возможность общаться. Они согласны отдать свою волю какому-нибудь лидеру секты при условии, что он вникнет в их проблемы. И все же сегодня многие православные священнослужители осознают эту проблему и пытаются ее решить, причем не без успеха. Вот мы сейчас восстанавливаем собор
Феодоровской иконы Божией Матери. И я не перестаю повторять: да, мы вновь отстраиваем этот грандиозный храм, но в первую очередь надо создать христианскую общину, в которую любой верующий может прийти и поговорить о насущном.
— Что бы вы сказали тем, кто считает: верить надо в душе, а в церковь ходить не обязательно?
— В наше время обратить человека в веру в Бога гораздо легче, чем убедить в необходимости посещать храм. Некоторые воспринимают церковь как некую «фирму», которая обслуживает религиозные потребности населения. Свечку поставить, покреститься… Те, кто так думает, в храмы не ходят, и их можно понять. Если церковь — это нечто аналогичное какому-нибудь бюро услуг, то человек вполне может обойтись без нее. На самом же деле это собрание верующих, среда общения, причем многогранная. И если человек хочет себя обрести как истинного христианина, то обойтись без церкви невозможно. Ведь именно там можно поговорить о самом главном.
Храм — не рынок
— Многих верующих возмущает, что в храме торгуют всем — начиная от таинства крещения и заканчивая нитями для крестиков. А ведь Иисус выгнал торговцев из храма…
— Церковь существует на добровольные пожертвования прихожан. Причем это не только деньги, но и пение в хоре, иконопись и проч. Все, что продается в храмах — свечи, книги, — в принципе, считается пожертвованиями. Но, к сожалению, эти пожертвования порой из отношения дар-благодарность превращаются в куплю-продажу. Неправильно, конечно, когда церковь становится торговой точкой. Однако эти порядки, установившиеся в храмах, зачастую подпитываются желанием самих прихожан купить что-то «религиозное». Деньги портят людей везде. А вот насчет того, что Христос выгнал торговцев из храма, так там была несколько иная история. Люди не книжками торговали, а жертвенными животными.
— Некоторые священники ездят на дорогих автомобилях. Это как-то противоречит их духовному сану или они такие же люди, как мы, и могут себе многое позволить?
— Православие не запрещает священникам иметь автомобили, квартиры и хорошую одежду. Хотя купить машину сейчас могут себе позволить многие, но в нашем менталитете она еще остается признаком роскошной жизни. А уж на священников всегда смотрят через «увеличительное стекло». Поэтому я не совсем понимаю батюшек, которые разъезжают на шикарных авто. Зачем лишний раз дразнить людей? К слову, священник — это человек, который стремится в жизни придерживаться высоких нравственных устоев, заповедей Божьих. К аскетизму это не имеет отношения. Вот лично я стараюсь вести достойный образ жизни, но я не аскет. И машина у меня есть — «фольксваген» 1991 года. Не знаю, роскошная она или нет, но жизнь облегчает.
— Отец Александр, политики, социологи бьют тревогу: азиатская культура надвигается на нас бешеными темпами. Еда, одежда… Как мы можем этому противостоять?
— Уж если азиаты нас и завоюют, чего многие опасаются, то уж точно не своей культурой и религией. Нам не нужно давать отпор иноземной экспансии, надо самим развивать свою культуру, веру в Бога, церковь… И все будет хорошо.
Что в корзинках у бабушки и внучки?