Читательские отклики на статью "Очень скучная слава труду" ("АиФ-Петербург" N 5, 2002 г.), не прекращающиеся по сей день, дали нам понять: тема труда и отношения к нему живо затрагивает наших читателей, особенно тех, чья юность прошла в ПТУ и на заводах. Автора статьи обвиняют в пренебрежительном отношении не только к Музею профтехобразования, но и к труду вообще.
К сожалению, уважаемые авторы писем полемизируют с кем-то воображаемым. А.Я. Нэмм пишет: "Блокадную тему не Татьяне Х. обсуждать - это надо пережить самой" - или: "Что плохого в таблицах умножения и стихах русских поэтов на обложках тетрадей?" В статье нет ни слова, "осуждающего" блокаду, ничего не сказано о том, что обложки тетрадей на выставке плохи. Н.Н. Викторова вторит А.Я. Нэмму: "Автор этой статьи не имеет представления о труде. Научитесь писать правду, а не извращать все, что было. Что вы можете сейчас противопоставить Музею истории профтехобразования? Малолетних проституток, наркоманов, убийц, торговцев западным хламом?" На самом деле, мы могли бы противопоставить другие музеи - у которых денег едва ли больше, зато налицо умение заинтересовать посетителей.
Более сдержанна в своих высказываниях Л.Ф. Мазина: "Разве в музеи Достоевского, Блока и даже Шаляпина ходят для того, чтобы веселиться?" А разве мы призываем к веселью? Скука - не противоположность веселью. Скука - противоположность интересу. Мы говорили о том, что любой музей имеет право на существование, но чтобы в него ходили, он должен быть интересным. Сделать музей интересным - это тяжелая работа, не менее тяжелая, чем вытачивание деталей много часов подряд. Пока мы не видим результатов этой деятельности, хотя, вероятно, она и ведется.
Возможно ли слиться с любимым и деньгами? 
Андрей Арьев: «Нормой художественной жизни становится своеволие» 
«Автор никому ничего не должен». Елена Михалкова – о детективах и «Шерлоке»