В конце 80-х - начале 90-х он ходил на все митинги во главе колонн "Демократической России". После начала чеченской войны известного питерского правозащитника Антуана АРАКЕЛЯНА стали в шутку называть "полпред демократии на Кавказе". Счет его поездкам в Чечню уже перевалил за сотню. Лично общался с Дудаевым, Масхадовым, Басаевым, бывал на базах боевиков. Три месяца был в плену, заложником. Бежал. Впрочем, и по возвращении на собственную "базу", в коммуналку на Лиговке, круг общения Антуана Гургеновича "обнимает" и бывших соратников-демороссов, и националиста Юрия Беляева.
Нужны не политтехнологи, а дискуссия
- Вы наверняка устали отвечать на вопрос "Как можно общаться с бандитами?" Сформулируем его иначе: чем вам так интересны маргинальные элементы?
- Я предпочитаю личное знакомство, чтобы лучше понимать происходящее. Мы слишком часто имеем дело не с реальными людьми, а с представлениями о них, с мифами. Слышать о человеке - одно, увидеть его - совсем другое. Когда еще полпредом у нас был Виктор Черкесов, мы с покойным Николаем Гиренко проводили фокус-группу по межнациональным отношениям. Были мигранты, были представители национальных объединений, были темнокожие, милиция. И я притащил туда, в полпредство, Юру Беляева. Все поначалу были в шоке: для них он - фашист, и во многом так оно и есть. Но когда его услышали, поняли его видение проблем, начался диалог. И меня потом благодарили. Диалог - это очень важно.
- Разве обмен мнениями, после которого все остаются "при своих", на что-то влияет?
- Влияет. Отсутствие диалога порождает насилие. Когда каждый вертится в своем кругу, общество распадается на маргинальные группы. В России, к сожалению, отсутствует традиция диалога - и на бытовом, и на парламентском уровне, а сейчас к тому же прекратился диалог между народом и властью. На смену дискуссиям пришли политтехнологии.
- По-вашему, Юрий Беляев и его единомышленники должны иметь право свободно пропагандировать свои идеи?
- Ход человеческой мысли и ее проявления нельзя остановить. В Петербурге это особенно хорошо заметно, так как исторически у нас самый широкий набор мнений в стране. Если они останутся в рамках закона, пусть будут. Демократия и есть не что иное, как обмен мнениями. Без него не прийти ни к какому гражданскому согласию.
Правозащитник кавказского разлива
- Как проходят ваши диалоги с милицией, когда вас останавливают для проверки документов?
- Останавливают регулярно, как и всех людей с неславянской внешностью. Я ведь даже сам себя в шутку называю "петербургский правозащитник кавказского разлива". Всегда с большим интересом вступаю в дискуссию, которая порой заканчивается лишь в отделении милиции. Часто сотрудники милиции и внутренних войск некорректны в человеческом плане - по форме общения, а не по существу. Понятно, что есть приказ. Недавно на улице Марата меня остановили четверо рядовых из так называемой "Лебяжьей бригады", бывавшей в Чечне. 18-летние "срочники", их отправили в рейд тормозить "лиц кавказской национальности". Прихожу потом в отделение, которому они приданы - почему они без старшего? почему их не проинструктировали? Капитан посмотрел мои документы, прочитал, что я - член экспертного совета при уполномоченном по правам человека в России, извинился. Я объясняю, что дело не в личной обиде. Просто пацаны, предоставленные сами себе, могли другого человека избить, "додавить", придумать ему наркотики, еще какое-нибудь преступление.
- Ваш официальный статус так сильно действует на милицейских начальников?
- Вовсе нет. Как-то меня остановили по дороге в аэропорт, я должен был как раз улетать на Кавказ, а езжу я всегда с двумя чемоданами. Литература, газеты, вещи: Отвели в отделение Адмиралтейского РУВД. Там два майора, дежурный и его помощник, не знали, что в России есть омбудсмен и чем он занимается. Объяснил, что защита прав человека для нашего государства - такая же обязанность, как защита общественного порядка. Что в странах Европы омбудсмен - четвертое или пятое лицо в государстве. Если не знают майоры, что спрашивать с рядовых? У меня для таких случаев есть алгоритм, которого я неукоснительно придерживаюсь. Составил жалобы на имя начальника отделения и начальника РУВД. Потребовал внести мой привод в журнал происшествий. Потом мне всегда приходят извинения от начальства, где говорится, какие меры приняты, кому и что разъяснено.
Потенциал Питера надо мобилизовать
- Законодательное собрание Петербурга уже который год не может выбрать уполномоченного по правам человека...
- У нас еще в 1995-м, при Собчаке, был такой уполномоченный член правительства, когда не существовало соответствующего федерального закона. Сейчас никак не выберут по двум причинам. Во-первых, потому что городской закон об уполномоченном, принятый еще в 1997-м, слишком демократичный. А во-вторых, потому что политические силы то и дело пытаются включить этот вопрос в пакет политических договоренностей. Вот и сейчас есть достойный кандидат Александр Шишлов, его поддерживает российский омбудсмен Лукин. Но, как мне объяснили депутаты, выборы омбудсмена увязаны с выборами главы Контрольно-счетной палаты. Год назад их увязывали с разведением кандидатов по округам на думских выборах...
- Много ли мы теряем из-за его отсутствия? Что вообще может омбудсмен на региональном уровне?
- В Швеции уполномоченные могут даже штрафовать чиновников, не вовремя или не полностью ответивших на его запрос. У нашего, конечно, полномочия не такие. Но он имеет право беспрепятственного доступа в закрытые учреждения, наделен правом законодательной инициативы. И все же главная его задача - быть в большей степени не "производительной силой", а "колоколом". Не столько разбираться с жалобами и заявлениями граждан как федеральный инспектор, сколько - звенеть, когда есть проблема, придавать ей гражданское звучание. Для этого у омбудсмена имеется такой важный инструмент, как право обязательной публикации его обращения в СМИ, где хоть как-то участвует государство.
- Вы видите в Петербурге проблемы, требующие ударов в набат?
- К сожалению, город, призванный быть пионером в области демократии, межнациональных отношений, город, олицетворяющий для многих стран европейский потенциал России, сдает свои позиции. Страшно развивается ксенофобия, кавказофобия. Национальные объединения, на днях отметившие 15-летие своего существования, до сих пор не имеют своего дома: Омбудсмен нужен, чтобы с исполнительной властью общаться по вопросам защиты прав граждан можно было на ином уровне, и чтобы мобилизовать тот созидательный потенциал, который есть у Питера. Те же милицейские рейды по рынкам, вокзалам и т. д. могли бы проходить без унижений человеческого достоинства, если б в них участвовали представители национальных объединений.
Боевики понимают: власть - это не Петербург
- Вы недавно вернулись с Кавказа, были и в Чечне во время выборов президента, и в Беслане сразу после захвата заложников. Знаете многих по ту сторону несуществующего фронта. Может эхо кавказских событий докатиться до Питера?
- Я знаю, что здесь очень боялись терактов в больницах. Якобы была какая-то оперативная информация о проникших в город террористах, милицию поставили под ружье. Я тут же связался со своими источниками, назовем их так, и меня успокоили: Питер по-прежнему вне войны. Позднее Масхадов сделал такое же заявление на сайте чеченских боевиков: Петербург остается неприкосновенным.
- Как давно наш город стал таким?
- А он был им всегда. В самом начале чеченских событий Питер был самым антивоенным и самым демократичным городом России. В первой половине 90-х у нас был самый демократичный мэр, Анатолий Собчак, самый демократичный парламент, самые выраженные антивоенные настроения. Эта репутация Питера у чеченцев и их командиров сохранялась, даже когда началась первая чеченская война. Федеральные колонны уже вели наступление, а генеральный прокурор Ичкерии показывал мне протоколы допроса людей, причастных к исчезновению в Чечне журналистов газеты "Невское время". И даже намерения того же Басаева помочь мне в поисках наших ребят были, мне кажется, совершенно искренними. Он выделял мне машины, вооруженное сопровождение. Другое дело, что ни Дудаев, ни Басаев, ни Масхадов никогда не контролировали все чеченские формирования. Их приказы могли запросто игнорироваться. Кстати, Басаев в январе 97-го написал мне на фото: "Всех благ Петербургу".
- Наверное, имеет смысл вспомнить и май-июнь 95-го, когда с вашей помощью были организованы переговоры чеченского руководства с Собчаком и председателем Законодательного собрания Кравцовым.
- Перед теми переговорами тоже был шаблон: Дудаев - поджигатель войны. А Дудаев говорил: "Меня, как законно избранного президента, вынуждают воевать, защищая интересы республики". Воевать он не хотел. И Х. Яриханов, чей визит в Питер я организовал по просьбе Собчака и Кравцова, называл Чечню без России "хвостом от ящерицы". Никаких сверхтребований руководство Чечни тогда не выдвигало, вопрос суверенитета ставился где-то на уровне Татарстана. Если б Дудаев встретился с Ельциным лично, все вопросы решились бы за полчаса.
- Но ведь теперь Питер - родной город президента Путина и его окружения, тоже большей частью питерского...
- Да, чеченские лидеры отмечают, что у власти во многом питерская элита. И ресурс доверия к городу тем самым подрывается. Но мне объяснили так: "Мы отделяем власть страны от города, его традиций, его подходов и его культуры. Питер - это не власть России, а власть в России - это не Питер".
- А есть ли, по-вашему, у России перспективы потушить этот пожар?
- Думаю, в ближайшее время на Кавказе станет еще жарче. Есть огромное несоответствие между уровнем коррупции местных властей и тем, что они предпринимают для поддержания порядка и законности. Я с большой тревогой жду сороковин бесланской трагедии. Осетины рассказывали мне, что только традиции удерживают их от мести до 40-го дня: