Если занесет судьба - пусть даже сейчас, зимой - в дачный поселок, непременно увидишь, что на некоторых участках идет работа. Строятся или ремонтируются дома, ставятся заборы, сносятся старые сараи: Работают и бригады, и одиночки. От фирм и от себя. Армяне, молдаване, украинцы, таджики... Но чаще все-таки, особенно в межсезонье, встречаются работники местные. Денис, Виктор и Саша - одни из них. Кто два года, кто три, кто десять лет назад - покинули они городские квартиры и остались жить на дачах.
- С детства родичам помогал - покрасить там что, или крышу обновить, - рассказывает Денис. - Вырос, с друзьями стал кооперироваться для более серьезных работ. Ну и ремонтируем, скажем, фундамент, подходят соседи: "Мы тоже так хотим, сколько это стоить будет?" Стали подхалтуривать. Инструмент подкупили. А потом такой шквал заказов пошел, что я подумал, а на фиг этот город нужен! Так и остался. Трудовая книжка до сих пор на бывшей работе валяется.
Без дяди - дешевле
Для дачных работяг, промышляющих в поселках и садоводствах Карельского перешейка, период сейчас наиблагоприятнейший. Летние домики, которые было принято ставить лет сорок назад, когда очень многие ленинградцы получили свои шесть соток, состарились вместе со своими хозяевами. Смена поколений, перепродажа старых участков и освоение новых привели к тому, что появилось немало хозяев, имеющих деньги и желающих что-то отремонтировать или построить.
Всегда хочется, правда, подешевле. И здесь в лице Дениса и его товарищей дачники видят вернейших единомышленников. Налогов шабашники не платят, лишних работников - рекламщиков, бухгалтеров, секретарей - в своих рядах не держат. И "дяди" у них, на которого все работают, тоже нет.
Кроме того, например, вместо модной ныне и дорогостоящей минеральной ваты ребята по старинке используют для прокладки межэтажных перекрытий совершенно дармовую смесь извести с соломой, а для прокладки сруба - обычный мох. Вместо азотно-фосфорного удобрения привезут ил из ближайшего озера. По возможности, приспособят старый материал. В общем, сэкономят, на чем можно.
С октября по май работ ведется несравнимо меньше, чем с мая по октябрь. И чтобы не остаться без заработка, Денис и его товарищи стремятся в конце дачного сезона выгадать себе работодателя, который будет кормить их как минимум до весны.
Однако и самые большие заказы, как известно, рано или поздно заканчиваются. Но лучше поздно, и рабочие порой хитрят. Ставят они, скажем, дом. Хозяин в городе. А тут бабулька: "Сыночки, забор не поправите?" В данном случае главная работа действительно не волк, в лес не убежит. А вот бабкин забор запросто может убежать к конкурентам. "Сыночки" идут ремонтировать забор. Потом подрядились к кому-нибудь мусор с участка вывезти: наняли грузовик - вывезли. Закончились мелкие халтурки - вернулись к основному объекту.
Ну и сколько же ребята зарабатывают? Простой вопрос ставит собеседников в тупик. Общими усилиями удается высчитать: в удачный месяц - тысяч двадцать, в неудачный - тысяч пять. Однако дело тут не только в удаче.
Многие сельские работники - люди выпивающие. То, что кто-то не сумел отложить денег на зиму, упустил выгодные заказы, выбыл из строя на пару недель, часто связано именно с этой русской бедой. Денис вот в конце лета "подшился", и сейчас у него все, по крайней мере внешне, благополучно. Будет ли так же благополучно через год, когда срок действия защиты от алкоголя закончится, - одному Богу известно. Однако за городом все равно лучше.
Бегство из мира "петрушек"
- Я тут последний раз в городе был, чуть с ума не сошел, - рассказывает Денис. - Машины давят, люди толкаются, все мелькает, орет: А на даче - тишина, покой. Как будто в другом измерении находишься. Увидел на улице человека - значит, твой знакомый. Заездили машины, появились новые лица - ага, суббота. Могу тоже себе выходной сделать. А могу и не сделать. Хожу вот в ватнике - тепло, удобно и совершенно наплевать, как я выгляжу. Никуда не торопишься, всюду пешком. Хорошо!
Денису - 31. Высшего образования нет, детей нет, хотя бы какого-то подобия того, что называют карьерой, - нет. Есть гражданская жена Катя - подруга и собутыльник, две кошки, масса музыкальных дисков и пять толстых тетрадок своих стихов. С точки зрения обывателя - мрак.
Но парень всегда жил по-своему. Еще в 10-м классе ходил, заправив школьные брюки под носки: "Не хочу быть, как петрушка", - отвечал он на многочисленные "почему". Всегда славился светлой головой, но в университет, несмотря на мощное давление родителей, не пошел. Тоже, видимо, чувствовал что-то петрушечье в том, чтобы оправдывать ожидания "публики".
Идет Денис, увидит проволочку ли алюминиевую, бутылочку ли пивную - подберет, бросит к себе в сарай. Наступит простой в работе - сдаст: 100-200 рублей здесь тоже деньги, потому что кроме как на продукты их можно ни на что и не тратить. А "красиво - некрасиво", "престижно - не престижно", "срочно - не срочно", это понятия из другого мира. Из того, откуда наш герой сбежал.
Марина Флит: «Горжусь, что я садовник» (03.07.2009) 
Богатые тоже плачут? 
«Я наемник, а не ассенизатор». Александр Невзоров о свободе и бедах России