В фильме Алексея Германа-младшего "Гарпастум", который сейчас выходит на экраны, два главных героя, два родных брата. Им нет двадцати, они живут в Петербурге начала прошлого века и бредят футболом. Собственно, словом "гарпастум" в древней Спарте называли игру в мяч, набитый конским волосом и птичьим пером. Одного из братьев-футболистов зовут Николаем, и выпадает ему не беготня за мячом по зеленому газону, а фронт Первой мировой.
Николая играет Данила Козловский (на фото в центре). Ему двадцать, и живет он в Петербурге начала XXI века, хотя сам родом из Москвы. Учится на четвертом курсе Театральной академии у Льва Додина, репетирует Эдгара в "Короле Лире" и недавно сыграл у Бориса Фрумина главную роль в телефильме "Преступление и погода". Но сначала был "Гарпастум".
- Обычно истории с дебютами студентов начинаются так: "К нам на курс пришла ассистентка с картины:"
- И к нам весной на курс пришла ассистентка, поснимала нас на "мыльницу". Потом сделали видеопробы - просто задавали разные вопросы, а я отвечал. И месяц после этого не звонили. Ну, не позвонили - и бог с ним, я понял, что не подошел, и успокоился.
- А потом узнал от Германа, что успокоился рано?
- Причем вышло забавно: сначала Алексей Алексеевич взглянул на мою фотографию среди прочих, пожал плечами - что это за чудак такой? А потом увидел видеопробы и мнение поменял. А ну-ка, сказал, позовите его сюда.
- Про Додина принято думать, что он не слишком охотно отпускает своих актеров, тем более студентов, в кино.
- Мне кажется, Лев Абрамович не против, чтобы его ученики снимались в хорошем кино. Но он никогда не допустит, чтобы мы снимались в дерьме.
- Он сценарии читает?
- Герман приезжал к нему, привозил сценарий, они разговаривали.
- Тебе пришлось перед съемками в "Гарпастуме" учиться играть в футбол?
- Я четыре года серьезно занимался футболом - с семи до десяти лет. Играл защитника. Это еще в Москве было. Пока не уехал учиться в Кронштадтский морской кадетский корпус.
- В десять лет?
- Да. И проучился до шестнадцати. Отличная школа жизни.
- Не считаешь эти годы потерянными?
- Наоборот, они найденные. Я понял, что такое работа, что такое воля, энергия и азарт. Понял, куда мне двигаться.
- В кадетском корпусе ты понял, что должен идти в театральный?
- Я не вдруг так решил - мне всегда это нравилось. В кадетском корпусе я занимался серьезным делом, после него была возможность поступать в Военную академию при Министерстве иностранных дел, учиться на военного атташе. Но в какой-то момент стало ясно, что мне это не близко и не нужно. Когда я объявил о своем решении в училище, мне сказали, что я - жалкий актеришка:
- Я удивился бы, если бы тамошнее начальство тебя благословило.
- Их можно понять. Меня готовили к военной карьере, на меня тратили деньги. Кроме благодарности, у меня никаких других чувств нет. Но я выбрал себе другое занятие в жизни, мне другое интересно и важно.
- Чем именно тебе твоя профессия интересна и важна?
- Возможностью высказаться. О жизни, о себе. Знаешь, чем школа Льва Абрамовича замечательна? У него актер не исполнитель чужой воли, а обязательно личность. Он должен знать языки, должен много читать, у него должна быть привычка думать. Актер как белый лист - это самая неправильная установка, какая только может быть. Ты ведь что приносишь на сцену или в кадр? Себя самого. Вот, смотри, "Гарпастум". Героев, как и братьев Старостиных, зовут Николай и Андрей. Я играю Николая, откуда мне знать, каким на самом деле был Николай Старостин? Значит, я должен найти его в себе, чтобы сыграть этого человека, эту историю про страсть. "Гарпастум" же не про футбол - было бы скучно спортивный фильм снимать. Футбол тут - метафора страсти, революционной энергии, охватившей страну в начале двадцатого века. Это же какая энергия была! Взять государство с его устоями и все к чертовой матери изрубить ради великой идеи коммунизма и абсолютного счастья. Какое может быть абсолютное счастье в государстве? Не может его быть. Но была страсть. Вот об этом, мне кажется, "Гарпастум".
- А если идея будущего фильма тебе чужда, откажешься от роли?
- Это актер с именем может себе такое позволить... Но от совсем бессмысленных сериалов и фильмов я, конечно, отказываюсь. Не могу я изображать идиота, который первый раз в жизни занимается любовью.
- А если реклама подступится с заманчивым предложением?
- В рекламу - ни за что и никогда.
«Я консерватор и старый ворчун!». Боярский – о семье, творчестве и «Зените» 
«Актёр - страшная профессия». Регимантас Адомайтис о любви и пенсии 
Сергей Гармаш: После второго прочтения понял, что «Мастер и Маргарита» заканчивается страшно 
«Не знала, как пишется «облигация»! Удовиченко о любимых ролях и Высоцком