Шесть утра. Моложавая женщина в зеленой форме садится в темно-зеленую "Ниву" и едет в зеленеющий лес. Едва заметная дорожка приводит на опушку, за которой уже поле - тоже зеленеющее.
Добро должно быть с кулаками
Женщина достает зеленый бинокль и обозревает окрестности. Солнце отражается на большом нагрудном знаке с двумя перекрещенными ружьями. Все окрестные браконьеры вжимаются в землю и умоляют судьбу пощадить их - государственный инспектор из Кингисеппского межрайонного отдела рыбохотнадзора Людмила Данилова славится не только зоркостью и чутьем на нарушителей, но и непреклонностью нрава. Поймала - не отпустит.
Людмила кокетливо поправляет модную прическу:
- Меня тут все знают - в моем районе. Это мы числимся по Кингисеппскому отделу, а работаем в Ломоносовском районе, мой обход - возле Ропши, по речке Шингарке, до деревни Черемыкино на Таллинском шоссе. И поскольку меня все знают, то и расходимся мирно. Я составляю протокол, изымаю то, что нужно изъять, но всегда стараюсь с человеком говорить по-хорошему.
А как не по-хорошему, когда имеешь дело с вооруженным, часто пьяным и неадекватным человеком? У самой Даниловой оружия нет - вернее, нет служебного, а как охотник она имеет право на охотничье оружие. Когда упраздняли Леноблохотуправление и создавали федеральную структуру, где теперь и работают все инспекторы, то забыли малость: прописать право на ношение служебного оружия. Поэтому безоружный инспектор идет задерживать заведомо вооруженного браконьера - и никого в Министерстве сельского хозяйства, которому подчиняется "Россельхознадзор", это, похоже, не волнует.
- Про меня рассказывают, что, мол, одна четверых в поле поймала. Четверых - да, но не одна. Я одна никого не могу задержать, потому что нужны свидетели. Я - инспектор, а еще двое - общественники, добровольные помощники. Те четверо охотились на гуся недалеко от Ропши, а ведь этой весной охота на диких птиц запрещена. Стали мне говорить, что, мол, на законных основаниях стреляют, мол, на пробу гриппа. А у самих бумаг никаких нету. Я стала протокол составлять, это работа довольно кропотливая, они мне мешают - все пытаются отвлечь, чтобы я что-нибудь забыла написать, чтобы этот протокол потом недействительным оказался. Но меня не проведешь: я беру протоколы и ухожу в машину.
Взяток не брать
Браконьеры на самом деле пытаются увернуться от смешного штрафа. Максимум, который им может назначить инспектор, - это тысяча рублей. Если, конечно, не оказывалось сопротивление и дело не вылилось во что-то серьезное, как было раз в Гатчинском районе: браконьер при попытке задержания стал стрелять из карабина по ногам инспектора. В таком случае нарушителю светит уже уголовная статья.
- Тысячи рублей на законный штраф им жалко, а сами постоянно предлагают взятки. Но я знаю: раз возьмешь - больше не сможешь работать, потому что все браконьеры мгновенно узнают, что ты берешь. Тебе будут прямо говорить: "Ну что ты тут на принципиальность давишь, у самого рыло в пуху, бери деньги и катись отсюда!" Продажные у нас просто не выживают.
Слава Даниловой иногда принимает комический оборот. Когда Людмила купила себе темно-зеленую "Ниву", то все окрестные браконьеры мгновенно сделали то же самое. Расчет был простой: едут другие инспекторы по дороге, увидят такую машину в кустах и подумают, что это Людмила там в засаде, не станут присматриваться. Впрочем, сейчас Людмилина машина опять в единственном числе:
- Они все "Нивы" свои убили по колдобинам и пересели на "Шевроле". А я вот уже который год на своей езжу и ничего - даже нигде краска не поцарапана. Это же моя машина, не служебная, у меня в жизни служебной не было, не знаю даже, будет ли когда-нибудь. Все умею сама - и колесо поменять, и в моторе покопаться. Серьезный ремонт, конечно, делаю в автомастерской. Сына вот даже отправила учиться на инженера-механика, чтобы он маме хоть машину мог починить.
Стреляй, сынок!
Двадцатилетний сын Саша, студент Пушкинского аграрного университета, вырос, можно сказать, с матерью в лесу. Когда была возможность, ездил с ней на патрулирование. А когда не получалось, строго спрашивал дома: "Ну что, мам, как дела с охотой? Сколько протоколов составила?" Людмила научила сына стрелять - сама она, по ее выражению, с одного выстрела попадает в глаз, - и тот даже занимался стрелковым спортом, пока учился в школе. Теперь некогда, учеба отнимает все время.
- У меня у самой времени совсем нет. Я в 6 утра уже объезжаю свою территорию, только в полдень, если ничего не случится, домой вернусь, а живу я в Гатчине. Надо что-то поделать по дому, приготовить еду, позаниматься - у нас скоро аттестация будет, а вечером опять на обход, только к полуночи вернусь. И так каждый день. Весной, когда звери выводят детенышей, у нас даже выходных не бывает. Люди звонят: "Людмила Алексеевна, мы слышали выстрелы у реки! Приезжайте!" И я еду, а не могу сама - общественников посылаю или других инспекторов прошу. Ни один сигнал не остается непроверенным.
С эффектной инспекторшей мужики стараются познакомиться просто наперебой. Гаишники тормозят ее машину по поводу и без. Хотя она не нарушает правил и все у нее в порядке, ее останавливают: "Надо же, какая у вас форма интересная. А вы кто?" Всем новым знакомым Людмила выдает номер своего мобильника, который, кажется, знает уже весь район - чем больше информантов, тем легче работать инспектору. А один охотник 5 лет назад ухитрился познакомиться с Даниловой за 500 рублей. Он слышал про женщину-инспектора, но никак не мог с ней встретиться. Ему посоветовали: "А ты дождись, когда охотничий сезон закроют, и стрельни где-нибудь на ее участке. Она и приедет". Он стрельнул в воздух, она приехала и оштрафовала его. А теперь они - лучшие друзья, отмечают годовщину такого оригинального знакомства.
Охота пуще неволи
- У меня ведь все с охоты началось. Я раз попала со знакомыми на охоту, так мне понравилось, что я стала проситься еще и еще. А охотники еще и испытание мне устроили - я волков загоняла безоружная, с одной палкой в руке. Потом на этом участке егерь погиб, и меня взяли на его место. С тех пор так и прижилась. Я ведь была раньше - не поверите! - директором дома быта в Тайцах, у меня совершенно женская профессия была. Да видно, сколько волка ни корми, все в лес смотрит.
Животных Людмила очень любит. Ведь охота по-настоящему - это адреналин для охотника и тренинг для зверя. Погибнет только тот, кто неосторожен, выживет лучший и сильнейший. Когда-то Данилова ходила на охоту со своей собакой - у нее ягт-терьер, но с тех пор, как расплодились волки и стали рвать охотничьих собак, она стала оставлять пса дома.
- Вообще, с собакой охотиться не каждый может. Ведь собака как почует запах крови - ее потом от зверя будет не оттащить, даже если зверь все еще силен и опасен. Поэтому охотникам, которым хочется погулять со своей собачкой в лесу, я рекомендую только территории без животных. Ведь самка кабана, защищая потомство, может затоптать собаку, а кабанов у нас очень много. Есть волки, есть лисы и зайцы, есть даже енотовидные собаки, проходят лоси - не живут, потому что у нас нет глухих лесов. Есть еще животные, а я их берегу, как могу. Да, я тоже охотник, но я за цивилизованную охоту, которая помогает регулировать численность диких животных.
Не уверен? Хватайся за "якорь"