"Толерантность - понятие обоюдное. Оно не только в том, чтобы россияне понимали приезжающих к нам, но чтобы и нас понимали, как на Западе, так и на Востоке", - считает Яков Гордин, писатель, историк, главный редактор журнала "Звезда".
Грузин - кумир русского общества
- В Петербурге всегда жили люди разных национальностей, но история обострения межнациональных отношений начинается в новейшее время. Что же с нами случилось?
- Людям, которые строили Петербург, было не до этого, они были перемешаны здесь в тяжелейшей работе. Ну а в Петровскую эпоху, и особенно позже, был все-таки один серьезный раздражитель, условно говоря, - немцы. Известный военачальник и острослов Алексей Петрович Ермолов на вопрос императора, чем его наградить, ответил: "Государь, сделайте меня немцем". Этот скрытый упрек был не очень справедлив, поскольку немцы сыграли значительную роль в построении государства, русской науки и культуры, среди них были талантливые военачальники.
Когда в Петербурге стали появляться люди южного, кавказского типа, к ним относились с интересом и почтением, потому что это были представители знати, которые приезжали служить России. Петр Иванович Багратион - грузин - был кумиром русского общества. У государей был личный конвой: лейб-гвардии горский полуэскадрон, в котором служили выходцы из знатных родов Дагестана, Кабарды, Адыгеи.
После революции, с 1920-х годов началось перемешивание народов. Расхожее представление о "национальном мире", который якобы был в советское время, абсолютно не соответствует действительности. Когда после войны стали привозить на рынок фрукты с юга, возникло недовольство, что все рынки захватили "грузины". Не буду повторять обидные клички, которые в то время выработались для жителей Средней Азии, Кавказа и юга вообще.
- Даже для финнов!
- Финны - случай особый: гораздо более благополучные люди, чем мы, приезжали сюда выпить и погулять, чем вызывали зависть и раздражение. И все-таки настоящие фобии развиваются по отношению к "чуждым внешне", к тем, у кого другой цвет кожи, разрез глаз.
- "Другой цвет кожи" неизменен. Есть ли выход?
- Выход в последовательной, глубокой работе, которая невозможна без активного и сознательного участия государства. Сейчас много говорят о толерантности, но призывы любить друг друга - малоэффективны. Надо, чтобы люди знали друг друга в настоящем, а не в мифологизированном виде.
- Совершенно согласна! На днях у меня разрядился мобильник, а позвонить надо было срочно, так сапожник-армянин в уличной будочке дал свой. Увидев, что я полезла за кошельком, возмутился: "Что вы делаете?!" Дружба народов возникла мгновенно. Но, говоря серьезно, мы действительно слишком мало знаем друг о друге. И это проблема обоюдная.
- Есть такая государственная и очень небедная программа "Русский мир", созданная для пропаганды русской культуры на Западе. Но такая же должна быть и для Востока: нужно издавать книги, устраивать встречи, на которых люди искали бы общие подходы к болезненным вопросам. Я думаю, что если бы была такая российско-грузинская программа, это очень помогло бы.
- Вы ведь специалист по Кавказу, а о той же Грузии мы мало что знаем, особенно историю взаимоотношений с Россией.
- Грузия, пожалуй, - единственый случай добровольного вхождения в состав Россий.ской империи. Все остальные добровольные - это липа. Грузия погибала под натиском персов, турок и горцев. Александр Первый долго колебался, прежде чем санкционировал вхождение Грузии. С того момента, когда она стала частью империи, необходимо было обеспечить ее безопасность, создать коммуникации, а посредине лежал Кавказ. Были и геополитические соображения: поскольку Турция - это стратегический противник, предполагались войны, и Кавказ оказывался в тылу нашей армии. Ну и владение Черным морем - побережье-то контролировалось горцами. Когда ввязались в войну, то появился новый фактор - честь мундира, репутация империи.
Кавказ - это одна из причин экономического отставания России. Шестая часть бюджета уже к середине XIX века шла на Кавказ, там держали армию под 300 тысяч человек, и проигранная Крымская война - не в последнюю очередь результат идущей кавказской. Россия воевала 60 лет без перерыва.
Опасность одичания
- Вы - редактор одного из крупнейших и старейших журналов. Ведь СМИ может стать проводником идей толерантности?
- Естественно. Сейчас получаем грант на проект, который условно называется "Терроризм, его история, корни и экстремизм как его питательная среда". Мы специально заказали две работы исламоведам, чтобы читатель понял, что ислам неадекватен радикализму и террору.
Журналы способны проникать в самые отдаленные уголки страны. Эта традиция идет с пушкинских времен, именно они "держали" культурное пространство России. Печатные издания - это же микрокосмос, там проза, стихи, публицистика, экономика, история, весь сегодняшний день. Но у сельских школ и библиотек нет денег, чтобы выписывать журналы. В провинции сейчас нет информации о культурных процессах, которые происходят в центре.
Дошло до того, что нас спрашивают: какие сейчас есть писатели? Неоткуда взять эту информацию. Должны быть грандиозные государственные проекты, посвященные и культуре, и толерантности.
Эту ситуацию даже обсуждали в Совете Федерации. Речь не идет о поддержке журналов - они худо-бедно существуют, федеральная программа должна быть направлена на помощь сельским библиотекам. Может участвовать и бизнес, хотя бы для того, чтобы выше была собственная безопасность.
Уже выросли два поколения, не очень представлющие себе, что такое толстые журналы, традиция прервалась.
- Может, и сами виноваты, нужно "погламурнее"?
- Такие идеи высказываются, но у нас функция другая. Если мы радикально сменим содержание, для чего мы нужны? Толстые журналы спасли литературу: писателям в начале и середине 1990-х годов просто некуда было бы деться, если бы не было их. Поэзия вообще существует примущественно в толстых журналах.
Разрушение единого культурного пространства таит опасность одичания. Если вернуться к толерантности, то культурного человека гораздо легче убедить в несостоятельности его фобии, чем человека некультурного, потому что для него именно эти фобии заполняют пустоту, которая вызвана отсутствием культурных сведений и знаний людей друг о друге.
У Бродского в его Нобелевской речи есть пассаж, который часто приводят как образец наивности, хотя в этом есть глубокий смысл. Бродский говорил: "Полагаю, что для человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе подобного во имя какой бы то ни было идеи затруднительней, чем для человека, Диккенса не читавшего. Я говорю о чтении Диккенса, Стендаля, Достоевского, Флобера, Бальзака, Мелвилла, то есть литературы, а не о грамотности и образовании".
Андрей Битов: Во всем виноват Пушкин 
«Продвинутые не смотрят «ящик». Леонид Парфенов – о России, ТВ и «Намедни» 
Кому нести «русский крест»? 
Российский маятник. Улицкая и Сокуров о родине, генофонде и альтруизме